Екатерина Шпиллер - Эффективная бабочка Повесть

Поэтому влезать в безнадёжную дискуссию о том, что такое любовь, не буду. И никогда не влезала. Тупик и безнадёга. Но если брать мою точку отсчёта, мою кочку на этом поле, где каждый, как пингвин, торчит на своей, презрительно глядя на всех вокруг, балансирующих на собственных, то подобные моим родителям люди любить не могут, не умеют. И их, таких, очень много, может, даже большинство. Только большинство из этого большинства считает необходимым (по разным причинам) притворяться. Они умеют (научаются) делать вид, что любят (родителей, детей, друзей). Умеют сюсюкать и вовремя произносить нужные слова. Это тренинг! Очень полезный для выживания и адаптации в обществе тренинг. Необходимый — если ты никто и ничто, а выживать надо. И ни за каким фигом не нужный, если ты, прошу прощения за пошлое выражение, «в шоколаде». Или если у тебя с юности всё легко получается с помощью цинизма и пренебрежения к вроде как вечным ценностям — не материальным, нет. Как раз к материальному в таких случаях отнюдь не пренебрежение, а понимание, что в нем суть жизни, её смысл и основа. Когда человек силён цинизмом, лицемерие и игра в «человека любящего» отбрасывается за ненадобностью — лишнее же, только отвлекает и мешает. И правильно, по моему мнению! Силы надо экономить для главного. Игры — огромный расход сил. В любой игре с общественным мнением, кем бы ты ни старался притвориться, какую бы маску на себя ни напяливал, это трата внутренних ресурсов. И если можно без этого прожить, то нужно обходиться.

Счастливо нашедшие друг друга, мои родители именно так и рассуждали, именно так и жили. И живут, кстати, по сей день: им через пару-тройку лет шестьдесят, они здоровые и весёлые, красивые и выглядят на ухоженные сорок. А лет пять назад выглядели на тридцать пять. Это не преувеличение, им никто, никогда и нигде не верит, когда они сообщают о своём возрасте. Даже отцовская лысина никого не смущает — молодые часто рано лысеют, а седину вокруг тонзуры папа подкрашивает в свой родной пшеничный цвет.

Была одна смешная история. На некоем мероприятии сколько-то лет назад, где мои блестящие мама и папа знакомились с очередными VIP-персонами, одна из представленных оказалась шибко впечатлительной дамой из актрис, нашедшей своё счастье с норвежским дипломатом. И когда разговор новых знакомых уже стал громко-радостно-непринуждённым, родители признались в своём возрасте. Как обычно, раздались возгласы восхищения, недоверия и восторга, а эта самая актриса с силиконовыми губками и двумя подтяжками в свои сорок девять, вдруг взяла и рухнула в обморок. Видимо, нервы не выдержали, слишком болезненная для неё тема, а моложавый вид моих родителей — натуральный триггер. Ах, как радостно потом мама с папой хохотали, вспоминая эту сцену, смеялись довольные друг другом, но в большей степени каждый собой. Это я точно знаю. Потому что в такие моменты замечала, как, смеясь, каждый из них стрелял глазами в зеркала, довольный и радующийся именно своему отражению.

Зная моих родителей близко и глубоко, особенно ясно понимаешь, как полезно для молодости и здоровья организма жить для себя, любить только себя, быть эгоистом во всём — от бытовых мелочей до серьёзных бизнес-дел. Ну, и, разумеется, полезно быть богатым. Но данная опция часто прилагается бонусом к супер-эгоизму, самовлюблённости и исключительному стремлению к удовольствиям и роскоши. А когда ещё есть хоть немного хитрого ума… Без ума все вышеперечисленные качества — пустышка, приводящая людей всего лишь к уродливой злобе, бедности и одиночеству.

Что же они чувствовали друг к другу? Точнее выражаясь, друг от друга. «Калорийностью» веяло от обоих, вот! От папы — понятно, что за калорийность, а от мамы… Красивая. Умная. Расчётливая. Чётко знающая всегда, как надо себя вести и как действовать. Бескомпромиссная. Обладающая особым даром при близком контакте с людьми чувствовать заложенную в них мину неуспешности и грядущих жизненных провалов. Это её качество отец особенно обожает, всегда с ней советуется, приговаривая: «Ты ж у меня Кассандра незаменимая!» При этом мать отличная хозяйка в доме — прислуга ходит по струнке, дорожа своим местом, и никогда никаких неприятностей с персоналом: мать своим шестым чувством нанимает людей со снайперской точностью. Такая вот у неё «калорийность». Что ещё нужно было моему папаше? О большем и лучшем невозможно мечтать.

И по сей день эти двое успешны, уже давно миллионеры, как между струйками проскакивают между любыми экономическими бурями и тектоническими политическими сдвигами, всегда держась стороны силы и власти, тонко чувствуя, с кем рядом нужно быть в правильный момент, вовремя сдавая и предавая несвоевременных и ошибающихся, вчера ещё соратников, друзей и коллег.

Самый крепкий в мире брак. Самое успешное сотрудничество мужчины и женщины для сотворения благополучия и богатой жизни. И лишь в одном им обоим пришлось наступить себе на горло. Разумеется, им не нужны были дети, но тогдашнее, ещё советское общество такой подход к жизни не одобряло. Поэтому пришлось завести ребёнка. И родилась я. А от меня уже невозможно было избавиться, как от Пушка. Но, к счастью, я родилась хорошенькой и здоровой, поэтому со мной… в меня вполне можно было «поиграть» и даже с удовольствием. Они играли. Пока не надоедало. А однажды, когда я ещё была совсем малышкой, услышала их разговор:

— Жаль, что у неё нет кнопки, правда? Раз — выключила, поставила на полочку и отдыхаешь! — с явным сожалением произнесла мама.

— Да уж, неплохо бы, — охотно согласился папа. — Уже голова раскалывается от её писка, не отказался бы от кнопочки.

Мне было лет пять, но отчего-то я до последней интонации запомнила тот диалог. Возможно, потому что тогда жутко, до одури испугалась — а вдруг всемогущие родители приделают мне кнопочку? А вдруг однажды меня выключат и не захотят больше «включать»?

Помню, придумала я тогда игру, точнее, репетицию, тренировку: как оно будет, если у меня появится кнопка. Я прижималась спиной к стене, нелепо растопыривала руки, открывала рот, закрывала глаза и замирала. И так стояла, стараясь продержаться как можно дольше. Не шевелясь, почти не дыша. Однажды меня за этим занятием застала мама.

— Ты что это? — и легонько ткнула меня пальцем в живот. Я дёрнулась, эксперимент был грубо прерван.

— Ну, ма-а-ам! — заныла я. — Ты всё испортила, я же выключена сейчас, у меня кнопка нажатая! А ты испортила, теперь опять надо будто нажимать!

Мама звонко так расхохоталась, обняла меня и с чувством чмокнула в лоб.

— Смешная кукла, прелесть просто!

В общем, не было у меня никакого несчастного детства, если кто об этом подумал. Всё было нормально, не считая подобных мелких эксцессов. А у кого их не было? Покажите мне такого человека! Есть ли на свете хоть один товарищ любого пола, кто хотя бы раз не думал о том, что родителям он в тягость и без него им, любимым, было бы в тысячу крат лучше? Неужели такие живут на этом свете? Верится с трудом.