Ясунари Кавабата - Избранное: Тысячекрылый журавль. Снежная страна. Новеллы. Рассказы. Эссе

«А-а, значит, танцовщица все еще сидит с гостями. Сидит и бьет в барабан».

Но как невыносимо тягостно, когда барабан затихает! Шум дождя погружал меня в бездонную пучину.

Вдруг послышался беспорядочный топот шагов: бегали там друг за дружкой или устроили пляску? Я уставился в темноту горящими глазами. «Отчего вдруг все затихло? — пробовал я разглядеть хоть что-нибудь сквозь завесу мрака. — Неужели кто-нибудь осквернит танцовщицу этой ночью?» — терялся я в мучительных догадках.

Наконец я закрыл ставни и лег в постель, но сердце у меня ныло. Я снова пошел купаться к горячему источнику. Долго и неистово плескался в воде. Дождь кончился, луна выплыла из облаков. Омытое дождем, вечернее небо засияло кристально чистым блеском. Мне хотелось выскочить из купальни, бежать к танцовщице босиком. Но что я мог бы поделать?

Был уже третий час ночи.

Часов в девять на другое утро мой попутчик наведался ко мне. Я только что встал и пригласил его пойти со мной к источнику. Пониже купальни полноводная от дождя речка тепло лучилась под солнцем в этот безоблачный день осени, по-весеннему мягкой на юге Идзу. Мучения прошлой ночи сейчас представлялись мне сном, но все же я сказал:

— Шумное вчера шло веселье, до позднего часа.

— Как! Вы нас слышали?

— Еще бы не слышать!

— Ах, эти местные жители! Разойдутся вовсю, шуму много, а толку мало, — заметил он, словно для него это было делом обычным, и я замолчал.

— Глядите-ка, они на том берегу. Пришли купаться. Вон-вон, приметили нас, засмеялись.

Он показал пальцем туда, где на другой стороне речки была устроена общая купальня. В клубах пара смутно виднелись семь-восемь голых тел.

Вдруг из темной купальни выбежала нагая девушка, сложила руки над головой и замерла на краю помоста, готовясь прыгнуть в воду. Она что-то кричала нам. Это была танцовщица. Я глядел на ее стройные ноги, на ее белое тело, она тянулась вверх, похожая на молодое деревце павлонии. И мое сердце вдруг словно омыла струя свежей воды, я и с облегчением перевел дух, и счастливо засмеялся. Да ведь она ребенок! Обрадовалась, что видит нас, выскочила нагишом на солнечный свет и встала на цыпочки. Совсем ребенок! Я смеялся, полный светлой радости. Мысли мои прояснились, словно дочиста протертое стекло. Тихий смех не сходил с губ.

А я-то думал, ей лет семнадцать-восемнадцать. А все потому, что у нее была такая высокая прическа, да и нарядили ее под стать взрослой девице. Как глупо я ошибся!

Не успели мы вернуться в мою комнату, как старшая девушка из бродячей труппы явилась поглядеть на хризантемы в саду. Танцовщица проводила ее до середины помоста. Пожилая женщина вышла из купальни и строго поглядела на обеих. Танцовщица дернула плечиком и улыбнулась, дескать: «Дальше идти не смею!» — и побежала назад.

Пожилая женщина подошла к мосту и громким голосом пригласила меня:

— Пожалуйте к нам в гости!

— Пожалуйте к нам в гости! — как эхо повторила старшая девушка, и они вернулись к себе.

Мой попутчик сидел у меня до самых сумерек.

Поздно вечером я играл в го [51] Го — старинная игра в шашки на многоклеточной доске. с оптовым торговцем бумагой, как вдруг в саду гостиницы послышался знакомый стук барабана. Я было рванулся с места:

— Музыканты пришли!

— Чего там, куда они годятся, попрошайки эти. Ну же, ваш ход! Я пошел вот так!

Бумаготорговец, до самозабвенья увлеченный игрой, с громким стуком ставил костяшки на доску. Пока я маялся сам не свой, музыканты уже стали собираться в обратный путь.

Мой приятель крикнул мне из сада:

— Добрый вечер!

Я вышел в коридор и поманил их рукой. Бродячие артисты немного пошептались между собой и пошли к дому.

Все три молодые девушки хором повторили:

— Добрый вечер!

Войдя в коридор, они отвесили мне церемонный поклон до земли, как это делают гейши.

Между тем на доске сложилась трудная ситуация, мне грозило поражение.

— Делать нечего! Проиграл.

— Не может быть! Я ведь против вас слабый игрок. Дайте подумать, тут дело тонкое.

И, даже не взглянув на музыкантов, бумаготорговец пересчитал одну за другой костяшки на доске и еще глубже погрузился в игру.

Девушки положили барабан и сямисэн в углу комнаты и начали играть в гобанг [52] Гобанг — игра в пять шашек на многоклеточной доске. , а я тем временем упустил верный выигрыш.

— Ну давайте еще одну, последнюю, — насел на меня с уговорами мой партнер.

Я только уклончиво улыбнулся. Наконец он отступился и встал с места.

Девушки подошли к игральной доске.

— Сегодня вечером вы опять пойдете искать работу?

— Вообще-то пойдем… — Бродячий артист взглянул на девушек.

— Ну так вот что! Никуда не ходите, останьтесь у меня в гостях.

— Ой, как мы рады!

— А нам не влетит за это?

— Так ведь ходили-ходили — и никто не нанял.

Девушки забавлялись игрой в гобанг почти до часу ночи.

Танцовщица ушла наконец, но заснуть я не мог, голова оставалась ясной. Я вышел в коридор и позвал:

— Господин коммерсант! Господин коммерсант!

— А, слышу! — И старик, которому уже вот-вот стукнет шестьдесят, ринулся из своей комнаты, полный боевого пыла.

— Значит, играем. Ну что ж, играть — так всю ночь. До самого рассвета.

Я тоже вошел в азарт.

Мы условились выйти из Югано в восемь утра. Я надел охотничью шапочку, купленную накануне в лавчонке возле общей купальни, а свою студенческую сунул в сумку и пошел в ночлежный дом, где остановились мои попутчики. Сёдзи на втором этаже были растворены настежь. Не долго думая, я поднялся по лестнице и замер в полной растерянности. Бродячие артисты еще не вставали.

У самых моих ног танцовщица, заалев от стыда, прижала руки к лицу. Она делила постель с младшей из девушек. На лице танцовщицы еще были заметны следы вчерашних белил. Губы и уголки глаз тронуты пурпурной краской. Приманчивая красота девушки совсем заворожила меня. Вдруг она быстро перевернулась на другой бок, выскользнула из-под одеяла и, все еще закрывая руками лицо, села на пол в церемонной позе.

— Благодарим вас за вчерашний вечер, — склонилась передо мной танцовщица в красивом поклоне.

Это меня вконец сконфузило.

Бродячий артист спал рядом со старшей из девушек. До этого я и не подозревал, что они муж и жена.

— Простите, нам, право, совестно! — начала извиняться пожилая женщина, сидя на постели. — Мы условились нынче утром выйти в дорогу, но вечером, поговаривают, состоится званый ужин. Вот мы и решили побыть здесь еще денек. Если вам несподручно подождать нас, встретимся в Симоде. Мы всегда останавливаемся в гостинице Косюя, ее легко разыскать.

Я почувствовал себя покинутым.