Вэй Хой - Замужем за Буддой

Они с Мудзу обнялись, а затем она пожала мне руку.

— О боже, ты выглядишь просто великолепно! — Китти уселась напротив Мудзу, сняла с головы шарф, но осталась в очках.

— Ты тоже, — Мудзу смущенно улыбался и явно чувствовал себя не в своей тарелке, потому что едва не опрокинул кофейную чашку.

Было очевидно, что мое присутствие смущает обоих. Что до меня, то я и не подозревала, что бывшая жена Мудзу красива, как кинозвезда, и что грудь у нее размера на три больше моей.

И тут оба ударились в воспоминания. Чтобы я не чувствовала себя неловко, Мудзу время от времени обращался ко мне с каким-нибудь восклицанием, вроде:

— Коко, знаешь, ведь Китти когда-то была победительницей чемпионата США по вращению обруча. В то время у нее была просто осиная талия, можно было обхватить двумя ладонями.

Или:

— Знаешь, Коко, однажды мать Китти написала ей письмо, где просила мне передать, что в следующий раз, когда я приду на ужин в нормальную американскую семью, мне не следует сморкаться в столовую салфетку, а лучше брать бумажный носовой платок.

И постепенно у меня сложилось впечатление, что брак Мудзу был не таким уж плохим. Чтобы вступить в этот «благополучный» брак с еврейкой, Мудзу пошел против воли консервативно настроенных родителей и практически был изгнан из семьи. Его до сих пор не допускали к участию в семейном бизнесе.

Я была угнетена и все больше и больше чувствовала себя чужой. Мудзу позволил Китти превратить нашу встречу в вечер семейных воспоминаний. Брак и любовь — совершенно разные вещи. Поэтому, когда бывшая жена вдруг появляется на горизонте, опыт совместной жизни вселяет в нее уверенность и дает иллюзию власти над мужем, пусть и бывшим. Китти восседала напротив меня, как живой памятник нерушимости брака.

Уж и не знаю, как это случилось, но, расчувствовавшись, как раз перед расставанием, Китти ни с того ни с сего пообещала, что непременно как-нибудь заедет к нам домой вместе с детьми перед возвращением в Атланту и приготовит ужин.

Я была бессильна что-либо изменить: со дня на день бывшая жена Мудзу должна была заявиться на нашу огромную кухню и непременно снова продемонстрировать мою хозяйственную несостоятельность, а мне оставалось только ждать.

Просто не выношу все эти устаревшие романтические бредни о важности кулинарии. По-моему, времена, когда путь к сердцу мужчины лежал через желудок, безвозвратно канули в прошлое. А вдруг они возвращаются? Я уже начала подумывать о смене жанра — не перейти ли от сочинения эротических романов к составлению кулинарных книг?

Я позвонила Джимми Вонгу, позвала его в гости и настояла, чтобы Мудзу пригласил также Ричарда и его жену Ви. В тот вечер в нашей с Мудзу квартире было многолюдно, как в Организации Объединенных Наций. Жена Питера принесла суши домашнего приготовления и традиционный японский десерт. Джимми прихватил бутылку хорошего вина.

Китти суетилась на кухне, как заправская домохозяйка. А я вальяжно восседала на диване в вышитых домашних тапочках, как госпожа. Ситуация была несколько парадоксальной, но забавной.

Двое пришедших с Китти сорванцов оказались весьма прыткими и хулиганистыми. Они первым делом занялись игрушечными персиками и фигурками обнаженных женщин, которых в квартире Мудзу было предостаточно. И даже умудрились сломать деревянного игру (печного слоника, которым Мудзу очень дорожил и которого привез из Индии лет тридцать тому назад.

Китти отлично знала, какую ценность эта вещь представляла для ее бывшего мужа. Она вышла из кухни и сердито отчитала детей:

— Вы что, забыли, о чем я вас предупреждала? Немедленно извинитесь перед дядей Мудзу!

— Ничего страшного, ерунда, — ответил Мудзу, ободряюще и ласково поглаживая красные от слез лица детей, и добавил, утешая их: — Этому слонику уже очень много лет. Ему давно пора было сломаться.

Было совершенно очевидно, что у него был кармический дар общения с детьми.

Оказалось, до замужества Китти целый год проучилась во Французской академии кулинарного искусства. Потом она встретила Мудзу и стала домохозяйкой. После развода вновь вышла замуж за весьма состоятельного человека из Атланты, родила двоих прекрасных детей. Благодаря покладистому и благожелательному нраву она сумела завоевать очень прочное положение в этой семье мужа. Все домочадцы без исключения просто души в ней не чаяли.

Но иногда Китти тосковала по простоте и безыскусности прошлой, не столь богатой жизни, беззаботной, как «чистое и безоблачное небо» — именно так, высоким поэтическим слогом она выразилась. Ей не хватало кухни Мудзу. Даже сейчас, когда у нее была собственная горничная, ей казалось, что кухня Мудзу — это самое удивительное, живое место не земле! Именно из-за этой ностальгии она и предложила приготовить нам ужин тем вечером.

По ее просьбе я сделала несколько фотографий. Мне начинала нравиться эта женщина. На кухне, где витали аппетитные запахи, ее красота сияла особенно ярко. Эта непостижимая для меня химическая реакция происходит с некоторыми женщинами, когда они заняты приготовлением пищи. Так было и с моей матерью. На кухне она всегда выглядела необыкновенно женственной.

Китти неслышно, легкой поступью передвигалась по помещению, умело и непринужденно совершая разнообразные манипуляции и мурлыкая себе под нос какую-то песенку. Она виртуозно, как волшебница, пользовалась приправами, предназначение которых всегда оставалось для меня полной загадкой — тимьяном, лавровым листом, мускатным орехом, базиликом и померанцевой травой.

Лично мне никогда не удавалось запомнить английские названия пряностей и ингредиентов, а при взгляде в меню американских ресторанов у меня сразу начинала болеть голова.

— Самое прекрасное в этом мире — это еда, женщины и дети. Я все лучше понимаю, насколько я счастлива, — пропела она, выкладывая овощи на блюдо. — Тебя не затруднит отнести это в гостиную?

Я взяла у нее большую тарелку и вышла из кухни. Когда я в таком виде появилась на пороге гостиной, Мудзу сурово взглянул на меня, а я пожала плечами. Почему они с Китти развелись? Ведь их взгляды на жизнь совпадают до мелочей.

И пока они оба стояли с тарелками в руках и щебетали о прошлом, склонившись над комнатным растением, которое Китти подарила Мудзу по случаю развода, я все пыталась понять, что же разрушило их семейную жизнь. Но в конце концов сдалась, признав свое полное поражение перед непостижимостью и сложностью бытия.

Ричард и Джимми увлеченно и громко разглагольствовали. У них было много общих интересов, и они оживленно беседовали о жизни и об искусстве. В тот момент они были похожи на закадычных друзей — просто водой не разольешь.