Ян Гийу - Зло

«Восемь…»

Он посмотрел в глаза толстяка. Ещё чуть-чуть, и слёзы хлынут рекой. И напрасно гимназист искал взглядом помощь, которая явно не собиралась приходить. Пожалуй, успех ждал Эрика в любом случае.

«Девять…»

Еле заметное движение, как будто шевельнулся тазобедренный сустав экзекутора. Вероятно, после счёта «десять» Эрика ждала победа, если пришлось бы продолжить избиение. Это все-таки благороднее, чем ломать руку. Кстати, как это конкретно выполнить? Скорее всего, следовало отправить толстяка вниз, поставить колено ему на затылок, так чтобы одна щека покоилась постоянно на бетонном основании, так чтобы от любого движении разрывалась бы кожа. А потом — второе колено в качестве упора, заломить левую руку под прямым углом, надавить сильно, так чтобы крик и вой в конце концов сломали выдержку наблюдателей. А если бы они выдержали?

«Десять!»

Он медленно поднял руки. Сейчас этот дьявол должен был испугаться и опуститься на колени. Он заглянул глубоко в испуганные глаза перед собой и продолжил медленное движение руками.

«Нет… нет… нет… — всхлипывал экзекутор, — я не хочу, ты не можешь, это безумие, если ты…»

«На колени!»

Парень опустился на колени одновременно с тем, что из его глаз полились слёзы. Победа приближалась, ещё немного, и всё закончится.

«И сейчас ползи отсюда. Ползи!»

Экзекутор влип как парализованный на четвереньках и безудержно плакал. Так это не могло продолжаться. Один удар ногой по заднице, не слишком сильный, пожалуй, пришёлся бы кстати. Эрик слегка подтолкнул ногой гимназиста.

«Ползи, я сказал!»

Зрители закричали, но они кричали слишком громко и перебивая друг друга. Так что все призывы подниматься и драться слились в единый рёв. Наконец, наконец, наконец парень пополз из квадрата! А потом, оставаясь на коленях около бетонной площадки, дал полную волю слезам.

Воцарилась тишина, нарушаемая только рыданиями. Эрик стоял в центре площадки и собирался проложить себе дорогу сквозь гимназистов. Он знал, что они больше не бросят ему вызов. Потом ему в голову пришла идея. В ней существовал небольшой риск, но дело того стоило, если бы ему всё удалось.

Он повернулся медленно к четырёхклассникам и членам совета. Подошёл к краю платформы и в упор смотрел на них несколько мгновений. Публика затихла в предчувствии исторического момента. Ждал ли его успех и здесь? Вероятно.

«Вам, четырёхклассникам и членам Совета, нравится бить нас, из реальной школы?»

Он сделал обязательную искусственную паузу.

«У вас есть сегодня ещё какие-то новые экзекуторы? Лучше парочка свежих членов совета. Прошу…»

Некоторое время Эрик, не мигая, смотрел на эту публику. Но долго стоять так он не мог. Затянув паузу, он практически вынудил бы выйти ещё двоих. От него требовалось вовремя уйти, тогда это сработало бы идеально.

Он досчитал про себя до десяти, стараясь сохранять угрожающую маску.

Потом повернулся с презрительной ухмылкой и покинул ристалище. Он слышал, как за его спиной тишина начала превращаться в гул.

По правой руке всё ещё текла кровь. И боль вокруг локтя все росла и развивалась. Там явно зияла достаточно глубокая рана. У парня, вероятно, рот оказался полуоткрытым, он, возможно, всё ещё стоял и ухмылялся, когда ему пришлось прощаться с зубами и верхней губой.

Затем скорым шагом проследовал в свою комнату, натянул плавки, взял полотенце и направился в бассейн. Там не было ни души. Естественно. Все обладатели права на вечернее плавание: члены совета, четырёхклассники и спортсмены школьной команды — ходили смотреть, как его будут избивать двое гимназистов, которые раньше никогда не встречали сопротивления.

Зелёная водная поверхность была совершенно неподвижной. Эрик стал на стартовую тумбу. С мизинца правой руки стекла капля крови — вниз, в чистую воду. И растворилась, исчезла в ней. Он задумчиво ощупал рану. Она оказалась достаточно глубокой, пожалуй, её требовалось зашивать. И, похоже, в ней что-то засело. Двумя пальцами он выковырял из раны маленький предмет и удивлённо посмотрел на него. Никакого сомнения: в его руке оказался почти целый передний зуб! Он подержал его на ладони несколько мгновений, потом выбросил в бассейн и смотрел, как костяшка, раскачиваясь, устремилась ко дну в чистой спокойной воде. Потом он с криком стартовал и проплыл первые двести метров в неистовом темпе.

Это напоминало плавание во Дворце спорта, где он спасался от жестокой действительности. Снова плавание не приносило никакой радости. Он понял, что просто устал.

Когда он вылез из воды и вытерся, локоть всё ещё кровоточил. Они ведь говорили, что медсестра принимает после каждой разборки в квадрате, он смог бы пойти к ней и проверить, что можно сделать. Рану требовалось зашить как можно быстрее, чтобы она не превратилась чёрт знает во что.

Сестра вела приём в том же здании, где находился бассейн, и у неё горел свет. Она, очевидно, ещё не отправила двух других пациентов в больницу. Следовало, пожалуй, пойти к ним и… да, объяснить. Не напрямую попросить прощения, но, пожалуй, объяснить.

Но, едва открыв дверь в кабинет медсестры, он отринул свою толстовскую идею. Экзекуторы находились в санчасти не одни, а в компании троих-четверых товарищей. Стало очень тихо, когда Эрик шагнул внутрь. Один из экзекуторов, толстый с пиджаком, сидел на стуле, и ему, очевидно, зашили одну бровь. Он отклонился назад и держал мешочек со льдом у другой половины щеки (неужели она готовила даже мешочки со льдом, когда узнавала, что будет битва?). Парень с разбитым носом лежал на зелёной кушетке с белой окровавленной тряпкой на лице.

На полу здесь и там ещё хватало крови, хотя, когда он вошел, третьеклассники орудовали половой тряпкой.

«Ага, — сказала сестра громко, хотя без враждебности. — А вот и тот, кто считает, что моих мальчиков надо отправить в больницу во Флен».

Эрик опустил глаза в пол и не ответил. Он не хотел отвечать иронически или уклончиво. Парни уставились на него. Понятно, о чём они разговаривали перед его появлением.

«Ну, — продолжила сестра всё в той же странной беззлобной манере. — И что тебе надо от меня?»

«Вот, — сказал Эрик и поднял локоть. — Это надо зашить одним или парой швов».

«Посмотрим», — вздохнула сестра и взяла пинцетом тампон, смоченный в спирте.

Потом она поправила очки и начала промывать рану.

«Ах, здесь действительно надо зашивать. Но для этого необязательно приглашать хирурга, если господин разрешит».

«Ну да, хватит, думаю, пары швов и пластыря».

«Хотя уже ушло немного больше обезболивающих средств, чем я рассчитывала», — продолжила медсестра почти весёлым тоном.

«Зашейте этого дьявола без обезболивания», — прошипел один из третьеклассников.