Энтони Берджесс - Хор из одного человека. К 100-летию Энтони Бёрджесса

— Ты знаешь этого типа? — спросил он у Элис.

— Он приходил сегодня, — ответила Элис, — в клуб. С мистером Как-Его-Там.

— Это что, ваш друг? — спросил Браунлоу у меня.

Тем временем мистер Радж улыбался, окрыленный донельзя, по-прежнему не выпуская теплую белую руку-птичку из силков своих длинных коричневых лап. Я ответил:

— Да, это мой друг.

Коготки детской простуды заскребли мою нежную гортань. Мистер Радж закивал и залучился еще радостнее:

— Мистер Денхэм мой очень-очень хороший друг!

Он выпустил руку Элис и попытался завладеть моей. Испытывая окружающих этим подтверждением декларации нашей дружбы, он гордо посмотрел вокруг и увидел сквозь сигаретный дым мгновенно разверзшуюся пропасть между ним и этими сплотившимися и вибрирующими телами. Мой отец беззвучно кашлянул.

— Оба мистера Денхэма, и старший, и младший, молодой господин и старый.

— Ну, тогда, — произнес Джек Браунлоу, — скажите ему, чтобы оставил даму в покое.

Мне пришелся не по душе тон Джека Браунлоу.

— Он прекрасно говорит по-английски, — ответил я и чихнул, — как вы, наверное, заметили, — добавил я, жмурясь, — сами ему и скажите.

— Эй вы, — сказал Джек Браунлоу, — оставьте эту даму в покое.

— Я еще не имел удовольствия, — ответил мистер Радж, — представиться. Меня зовут Радж. Я приехал с Цейлона, чтобы проводить исследования у вас в университете. Если вы назовете свое имя, буду рад с вами познакомиться.

— Вас мое имя не касается, а мне чихать на ваше. Оставьте даму в покое.

— Почему? — спросил прирожденный исследователь мистер Радж.

— Потому что я вам сказал.

— Это не очень убедительный довод.

— Знаю я вас. Был я в вашей Индии, помогал вам спасаться от япошек. — Я прикинул в уме возраст Браунлоу, вычел послевоенные годы: Браунлоу врал. — Оставь ее в покое.

— Я — цейлонец, а не индус.

Вечер достиг апогея, максимума центробежной силы — посетители усердно общались парами, от силы — тройками: женщины увлеченно обсуждали родовспоможение, мужчины толковали о машинах и футболе, и никто даже головы не повернул и голоса не понизил в ответ на рык Браунлоу или улыбку Раджа. Элис сказала:

— Да ладно тебе, Джек. Закажи-ка нам лучше выпить, время не ждет.

Я чихнул.

— Выпейте со мной, — предложил мистер Радж. — Выпейте со мной все.

— Не стану я пить с черномазым, — сказал Джек Браунлоу, — даже лучшее шампанское не стану.

Мистер Радж миролюбиво сказал:

Мне думается, термин, который вы употребили, был придуман в качестве оскорбления. Он весьма распространен в Индии и на Цейлоне в лексиконе наиболее вульгарных слоев белого населения.

— Давай проваливай, — сказал Джек Браунлоу, отворачиваясь к стойке, чтобы сделать заказ.

— Выпейте со мной, — улыбнулся мистер Радж, обращаясь к Элис. — Для меня будет истинным наслаждением угостить вас после того удовольствия, которым вы наградили меня сегодня пополудни, любезнейшая леди.

— Ладно, хватит вам, — сказала Элис по-дружески. — Вы только себе навредите. Он ведь еще и немножко боксер.

Мистер Радж с интересом оглядел спину Джека Браунлоу. Элис глазами, губами, головой показывала мне на дверь, понукая увести мистера Раджа подобру-поздорову, но мистер Радж ответил:

— Я тоже. Будучи бакалавром искусств, я должен был овладеть и боевыми искусствами — для самозащиты. Но сегодня мы отчаянно веселимся и не желаем ни брани, ни потасовок.

Джек Браунлоу, повернувшийся, чтобы передать приятелям наполненные бокалы, увидел, как улыбающийся мистер Радж слегка обволакивает Элис и поверил, что воочию стал свидетелем того, о чем он, недавний имперский господин, читал и слышал краем уха, а именно дерзости со стороны представителя покоренного племени! Он сказал:

— Говорю тебе в последний раз, оставь ее в покое.

— И снова, при всем уважении, — ответил мистер Радж, — вынужден просить вас привести свои доводы.

— Я уже говорил — потому что я так сказал.

— Ох, бога ради, прекратите, — сказал Элис, — оба.

— Но, — возразил мистер Радж, — тут возникает вопрос о ваших полномочиях. Вы не муж этой леди, который уехал, покинув ее одну, и, думаю, не брат ей. Вы слишком молоды, чтобы быть ей отцом или дядей, и недостаточно молоды, чтобы быть ее племянником или сыном. Посему я спрашиваю, каковы ваши полномочия. Конечно, весьма вероятно, вы стремитесь стать ее любовником. В этом случае я отчасти признаю за вами некие намеки на полномочия, однако что, если я возьму на себя смелость и возымею такие же намерения и, в свою очередь, попрошу вас оставить эту леди в покое?

Мистер Радж не различал нюансов терминологии — речь его прозвучала более оскорбительно, чем он того хотел.

— Ах, ты ж! — возопил Джек Браунлоу и двинулся на мистера Раджа.

И снова у меня возникло впечатление топорно смонтированной кинопленки. Куда-то исчезли несколько секунд, потому что Джек Браунлоу был уже на полу, а по стойке бара по дуге катился бокал, следом за расплескавшимся содержимым, и капля за каплей торжественно вели отсчет, падая на голову лежащего в нокауте. Мистер Радж, похоже, не сделал ничего, кроме разве что крохотного шажка вперед. Невозмутимо улыбаясь, он взглянул на поверженного Браунлоу и сказал насмешливо и громко:

— Бедняга, наверное, это воздух виноват. Атмосфера здесь слишком спертая.

Не думаю, что кто-то помимо нас пятерых посвященных понял, что это не просто обморок. Глядя на бесчувственное тело, все, кроме самого мистера Браунлоу и Элис, казались довольными, их вечер — как раз перед ударом колокола — увенчался чужой неудачей, мужчины раздулись от сознания собственного превосходства перед чьей-то мужской несостоятельностью, заставившей женщин огорченно зацокать языками.

Не столь довольный Тед пустил по рукам стакан воды для Джека. Миссис Браунлоу неожиданно накинулась на Элис:

— Я думала, ты присматриваешь за ним. Ну, знаешь ли, тебе нельзя доверять. Своего мужика упустила, теперь за чужого взялась, а мне теперь самой его до дому тащить.

Мистер Радж кивал и улыбался всем вокруг, выдавая официальную версию события:

— Это все жара, да-да. Тесновато здесь у них, в этом, как говорят, лучшем помещении. Жара и плохой воздух.

— Уж кто бы говорил насчет плохого воздуха, — обиделся за свой паб Седрик, — у вас у самих там черная дыра, в Калькутте вашей.

— Калькутта, — назидательно поправил его мистер Радж, — это не Цейлон. Она расположена на севере Индии, в прошлом фактория Ост-Индской компании и ныне преуспевающий город, а вовсе не черная дыра.

Элис Уинтерботтом в ответ на поношения миссис Браунлоу почему-то начала смеяться. Наверное, я был уже не в том возрасте, чтобы понять, что же такого веселого, такого отчаянно веселого в этой ситуации. Никто, похоже, не горел желанием вывести Джека на холод, и дело тут не в недостатке альтруизма, а в том, что закрытие близилось и надо было успеть выпить по последней.