Натан Дубовицкий - Ультранормальность. Гештальт-роман

Выступал как раз один из них. Вроде бы он хотел внести изменения в конституцию, так как считался оппозиционером и выступал против власти, чья мощь держалась на ее незыблемости. Видимо, он считал остроумным шатать основы власти в надежде получить свои полтора процента узнаваемости.

– …а мы снова в студии «Серебряного дождя» обсуждаем назревающую конституционную реформу, – произнес широко известный ведущих Владимир Петухов. – С нами вместе кандидат в президенты Михаил Порохов и председатель недавно созванного Конституционного собрания, бывший депутат Государственной думы от партии КПЦ, Игорь Травин. И, кстати, у нас есть звонок. Слушаем.

Раздалось тихое шипение.

– Здравствуйте, меня зовут Иван, я из Хабаровска. Я простой парень, мой папа – милиционер. Скажите, вот вы собираетесь менять конституцию, а что для вас вообще конституция? Это как «constanta» – незыблемое состояние чего-то, причина для всего остального, или как «конституция человека» – то, что оценивается по факту? Но тогда это последствие, а не причина, и первичен сговор, который конституция уже конституирует, закрепляет.

Звонящий, судя по интонации, хотел развить свою мысль дальше, но его, видимо, специально оборвали.

– Да, спасибо Иван, – продолжил ведущий. – Странные вопросы задают нам последнее время наши граждане. Да, и все же: конституция, по-вашему, это причина или следствие? Отсюда и понятно, можно и стоит ли ее менять.

Следующий, кто вышел из кабинета, закрыл за собой дверь, и звуки радио стихли.

Не особо торопясь, Федор и Денис направились в сторону приемной. В какой-то момент из двери справа вышла женщина средних лет в темном костюме поверх легкой кофты и стянутым на затылке пучком волос. Когда они поравнялись, она неожиданно развернулась и тронула Федора за плечо.

– Это вы в сто седьмой? – уточнила она.

Видимо, они настолько не походили на обычных просителей, что у сотрудницы и в голову не могло прийти, что Федор и Денис сейчас примкнут к этой скромной очереди.

– Не, не совсем. – замешкался Денис.

– Мы по поводу встреч, которые КПЦ проводит в Доме культуры, – пояснил Федор.

– В нашем что ли? А, это вам к Михаилу Афанасьевичу.

– А кто это?

– По связям с общественными и бюджетными организациями. – Женщина указала пальцем дальше по коридору, а потом изогнула палец крючком, намекая, что им – во вторую дверь справа.

Кивком поблагодарив ее, Федор направился к партийному функционеру. Денис на секунду замешкался, а потом проследовал за ним.

Михаил Афанасьевич оказался невысоким грузным человеком с тонкой полоской усов и длинными ладонями, каких обычно не показывают по телевизору. В тот момент, когда Федор и Денис попали в его кабинет, он что-то набирал на компьютере, тыкая двумя указательными пальцами в клавиатуру и разглядывая экран после каждой напечатанной буквы. Глаза его живо скользили по экрану, словно он каждый раз терял то место, где находился курсор, а когда они находили пульсирующую вертикальную черточку, радовался как ребенок, широко улыбаясь, почти смеясь.

Не обращая внимания на посетителей, он жестом пригласил их сесть на стулья и еще некоторое время продолжал что-то набирать. Когда он закончил, с облегчением отпил кофе из кружки, что стояла возле клавиатуры, и повернулся к гостям.

– Вы из «младоцентрят»? Да-да, мне звонили из центрального комитета, просили помочь с грантами в обход конкурса.

Михаил Афанасьевич отставил в сторону кружку и повернулся на своем вращающемся офисном кресле к небольшому комоду, где располагались стойки с бумагами, и принялся выискивать в них что-то, что обещал активистам молодежной организации при правящей партии.

– Нет-нет, вы нас неправильно поняли, – поспешил исправить недоразумение Федор. – Мы просто живем здесь, в этом районе. Хотели бы узнать подробнее о встречах, которые проводит партия.

– Встречи? – Партийный функционер поморщился. – Я вас не очень понимаю.

– Встречи в ДК. По поводу русского языка.

– «Разговоры о языке», по вторникам с полудня до шести, – добавил Денис.

Михаил Афанасьевич снова нахмурился, но в его глазах читалось не недопонимание, а что-то другое.

– Да, к нам часто обращаются различные организации с предложениями проводить определенные мероприятия. Мы предоставляем им для этого площадку: Дом национальностей, Дом культуры, Дом молодежи или что-то еще. Если вы чем-то недовольны, напишите заявление, и мы попробуем разобраться в этом.

– Нет-нет, – снова заговорил Федор, – мы всем довольны. Просто хотелось бы узнать подробнее: кто эти встречи проводит и как выйти на лектора.

– Я вас не совсем понимаю.

– Нам очень понравились лекции! – донес основную мысль Денис. – Хотим узнать больше.

Партиец отнял руки от подставок с одними бумагами и принялся рыться в других. Через некоторое время он вынул пару листков, внимательно просмотрел их несколько раз, а после задумчиво взглянул сперва на Федора, потом на Дениса.

– Понравились лекции? – уточнил он.

– Да, очень интересные, – подтвердил Стрельцов.

– Мда-а-а-аа. – протянул Михаил Афанасьевич, – Не понимаю. не понимаю.

Он снова вернулся к бумагам и еще несколько раз пробежался по тексту.

– Может с этими встречами что-то не так? – риторически поинтересовался Федор у Дениса.

– Да кто его знает.

Через полминуты партийный потряс в воздухе бумагами и повернулся снова лицом к ребятам.

– Да, вот. Действительно в ДК проводились лекции по русскому языку, но в договоре почему-то не указано кто проводил. Это очень странно. Обычно в договоре пишется, кто проводит встречи. Это нам надо для отчетности.

Он положил бумаги перед Федором. В графе «исполнитель» красовалось пустое поле, хотя все остальные пункты – от номера договора до даты и подписи – все было аккуратно заполнено.

– Наверное, это кто-то из своих, кому мы доверяем. Попробуем подробнее узнать.

Михаил Афанасьевич неторопливо взял трубку настольного телефона, на память набрал номер и несколько секунд сидел в молчаливой сосредоточенности. Лишь когда ему ответили на том конце, он заметно оживился.

– Николаич, да я это. Тут у нас черт знает, что с договорами. Мог бы помочь уточнить кое-что?.. Ну да, по сто семнадцать. – Он утвердительно кивнул головой. Скорее для себя, так как на том конце провода его никто не мог видеть. – Двухнедельной давности договор. Лекции какие-то по русскому языку. Да! Да! По линии культуры – твое же?

Из брошенных слов, вырванных из контекста, сложно понять, разрешилась проблема или нет. Партийный функционер сперва в деловом тоне обсуждал текущую проблему, потом плавно перешел на грядущий в пятницу корпоратив, потом обсудил с «Николаичем» дела в округе и не забыл передать привет сестре и дочери. И только спустя минут пять он положил на базу запотевшую трубку и снова сделал задумчивое лицо.