Натан Дубовицкий - Ультранормальность. Гештальт-роман

Его маленькую сценку дополнил аналогичный вой с площади. Стоны усиливались и эхом отражались от зданий Госдумы и «Националя».

Стрельцов побрел по Манежной улице до Воздвиженки, так и не дождавшись Мешкова. Вырвавшаяся с площади толпа разбегалась кто куда, но преимущественно в сторону Тверской. Первый раунд. Но он мало кого когда учит. Обычно все решается в третьем.

В округе имелся только одно кафе, которое Стрельцов уважал – «Бессеребренник». Но чтобы не пробиваться через толпу, он решил идти до Библиотеки имени Ленина и по Воздвиженке добраться до кафе «Цейлон», где подавали вкусный чай и, словно в противовес, отвратительный кофе.

В помещении оказалось людно. Накачанные ребята в темных куртках или костюмах сидели по четверо вокруг круглых столов, распивая чай и слушая выступающих на небольшой импровизированной сцене.

– Наш вечер ведомственного юмора продолжается, и сейчас выступит Сергей Михайлович из пятого отдела, наш ветеран госбезопасности, гроза террористов, которого все вы хорошо знаете, – произнес ведущий.

На сцене его сменил рослый и матерый ФСБшник в годах с обширными бровями как у Брежнева и в темном костюме. Он пристально посмотрел на собравшихся взглядом, от которого пронимал понос, а потом неторопливо поднял микрофон к губам.

– Был тут один. Я его по десятнадцатой статье УК РФ посадил, – произнес он тихо и грозно.

Раздался дружный протяженный смех.

Федор нашел столик вдалеке, за которым сидели двое – один высокий в кожаной куртке и накачанный, а другой в плаще, полный.

– Простите, можно я присяду.

– Да, конечно, – ответил полный.

Они его не узнали. Да и в целом практически всем в этом зале было плевать на то, что происходило за стенами кафе «Цейлон».

Из Сенатского дворца Московского Кремля, этакого первого корпуса Кремля, вид на волнующееся море людей на Красной площади открывался обширный. Архитектор Матвей Казаков строил здание, выполняя указ Екатерины II прославить нашу великую державу. Но в эти дни об этом никто не вспоминал, так как прославлять было нечего. Наступали самые позорные дни современной истории, при упоминании которой потомки будут опускать глаза и отводить их в сторону.

Президентские окна выходили во внутренний двор, к тому же изрядно звукоизолированы, чтобы не мешать работе главы государства. А вот из делового крыла в северной части здания вид на побоище открывался вопиющий. Казалось даже по отдельности можно разглядеть боевиков как от «младоцентрят», так и от «воротиловцев». Даже окололибералы, тусующиеся у ГУМа, различались. Они то дрались, пытаясь захватить площадь, то вытаскивали из карманов телефоны – получать инструкции, снимать видео и тут же постить в блогах. Демократия, по их мнению, нынче так должна была делаться.

Столетов, упершись руками в подоконник, еще некоторое время смотрел за тем, что происходило на главной площади страны, а потом сделал два шага назад, в глубь помещения, и, развернувшись, направился в самый центр деловой части здания, где находился кабинет Дракона.

Президент знал, что он идет, поэтому Столетов без стука и предупреждения открыл дверь в помещение номер один и оказался в небольшом и удобном для работы кабинете. То, что страна и вся архитектура власти, которую выстраивали тридцать лет, рушится на глазах, не повлияло на его внутреннее убранство. Стены, как и прежде, обиты безукоризненно подогнанными друг к другу шлифованными панелями из мореного дуба. Удобная и рациональная мебель, изготовленная из того же материала, стояла по углам, вдоль стен высились книжные шкафы, заполненные уникальными книгами и справочными изданиями. Он был декорирован заново во время комплексной реставрации и реконструкции Сенатского дворца в девяностые. Стены над деревянными панелями светились глубоким золотистым оттенком, а потолок украшал строгий орнамент. Это придавало рабочему месту Президента особую парадность и торжественность.

Дракон, человек невысокого роста и невыдающейся внешности, скромно сидел за своим рабочим столом, не намериваясь покидать Кремль. Рабочий стол его украшает письменный прибор, изготовленный современными мастерами из уральского малахита. Над столом – герб. Справа и слева от президентского стола – государственный флаг и штандарт президента. Ближе к окну – стол для переговоров. На его рабочем столе стоят ноутбук и два компьютера, подключенных к ситуационному центру, расположенному в этом же здании. Вся необходимая информация о том, что делается в стране, поступала в режиме реального времени. На столе также – телефоны и коммутатор. На пульте управления – имена председателя правительства и его замов, министров, председателей обеих палат парламента. Эти люди имеют право позвонить президенту напрямую. На столе Президента за правительственными телефонами стоял кустистый цветок.

За двадцать четыре года рабочее место высшего лица государства стало образцом для подражания. Телевизионные репортажи, в которых президент принимает «один на один» министров и высших чиновников за брифинг-приставкой в своем рабочем кабинете, задали в стране моду на брифинги. Эта мода появилась и прижилась именно при Драконе, когда информация о деятельности Президента стала подаваться именно в таком формате. Брифинг-приставка уже фактически стала деталью национального кабинета. Не на это рассчитывал Столетов, когда впервые предложил так организовать новостное пространство вокруг главы государства, но это выглядело как занятный эпифеномен, случайный эффект, многократно умноженный фрактальной структурой общества, которым правил Дракон.

Президент неторопливо поднялся со своего кресла, медленно опустил крышку ноутбука и, выйдя из-за стола, подошел к окну, за которым на внутренний двор корпуса падал хлопьями мягкий снег.

– Мы с вами, Александр Григорьевич, работаем уже двадцать четыре года, – произнес Дракон, заложив руки за спину в прочный замок. – Бывало разное. Подводные лодки, Кавказ, Крым. Хорошо поработали! По-настоящему славные были времена. Но я никогда не думал, что оставлю дела в таком состоянии.

Столетов подошел поближе, остановился в двух метрах от рабочего стола президента.

– Есть разные решения.

– Мне тут вспомнилась одна сказка, я ее своей внучке читал на днях, – неожиданно перебил его Дракон. – Царевна-лягушка называется. Ну, вы знаете. Удивительное дело эти сказки, если подумать. Они как бы дают сразу ребенку коды для типовых ситуаций. Почитаешь ребенку на ночь «Репку», а он потом вырастает, и не может свои проблемы решить. Думает, что раз беда, надо всех звать на помощь, в блогах рассказывать, созывать пресс-конференцию, письмо писать президенту. Вы знаете, сколько писем мне присылают в администрацию, когда у людей лампочка в подъезде не горит? Я уточнял тут на днях у Горшевского. В день по сто двадцать приходит, за все время миллион, наверное. А «Царевна-лягушка». как вы думаете, о чем эта сказка?