Павел Чувиляев - Частный человек. Избранные места из переписки с врагами

Я не историк, но что-то не припомню, чтобы у победителя уменьшалась территория и он выплачивал побеждённым контрибуции; как правило, бывает наоборот. Попытки Меттерниха провернуть нечто похожее на Венском конгрессе 1815 года [142] Энно Эдвард Крейе. Политика Меттерниха: В 3-х томах. — М.: ЗАО Центрполиграф, 2002. ISBN 5-9524-0083-3 каждый раз вызывали неимоверный скандал: лощёные европейские дипломаты орали друг на друга матом и хватались за шпаги в зале переговоров. Потому что это нонсенс из серии «не может быть». Но главное, мелкие государства, с которыми пытались так поступить, и были колониями, точнее вассалами. В период с 1815-го по 1871 год почти всех их, по итогам ряда войн, поглотила Пруссия, ставшая в 1871-м Германской Империей, Вторым Рейхом. Понятие независимого государства включает принцип территориальной целостности. Оно не позволяет отрезать от себя куски, иначе как в результате войны, причём обязательно проигранной. А в СССР, который победитель, ни в 1918-м, ни в 1991-м никто и не пикнул. Это колония.

Механизм криптоколониального управления очень коварен. Раб знает о своём статусе: на нём ошейник. Он имеет полное право хозяев ненавидеть и с ними бороться. Сами хозяева это признают: сколь бы они ни распинались в многотомных учёных трактатах, доказывая пользу рабства для самих рабов, а решётки и надсмотрщики с кнутами всё равно имеются. Решётка молчалива, но красноречива. Но как быть, если ошейник есть, но на нём надпись: «Свободный человек»? Зверушка так себя и осознаёт; кричит про «подъём с колен». В первом эшелоне обороны все вокруг, особенно хозяева, политкорректно улыбаются и хлопают по плечу: «Точно свободный! Особый путь! Многополярный мир! Украшение не снимать, урод! Пахать будешь от забора и до обеда»! Это и есть криптоколония.

Вторым эшелоном обороны хозяев является маргинализация идеи борьбы с колониальным управлением и превращение её носителей в неопрятных «психических». Когда выходит на трибуну бородатый клоун и, дыша чесноком и перегаром, начинает вещать: «Россия — колония мировой закулисы! Бей жидов»! Нормальные люди пожимают плечами и уходят. Или тратят силы и время на бесплодные дискуссии с фанатиком. От разговоров ситуация не изменится. Для тех, кто это понял, есть третий слой обороны: криминализация борьбы; превращение её в терроризм и экстремизм. Подходит к зверушке благообразный человек с военной выправкой и стальными глазами. Профессионально понижает голос до шёпота: «Ты понял? Россия — колония! Но не слушай болтунов; надо что-то делать. Пойдём, грохнем Чубайса». И пошли. Итог: на бронированном лимузине колониального чиновника две царапины, а поддавшегося на провокацию — в тюрьму на 13 лет [143] http://www.rg.ru/2013/02/11/kvachkov.html . На свободу он не выйдет, умрёт раньше, поскольку в тюрьме строгого режима сильно бьют. А человечек со стальными глазами всё ходит и ходит: горячее сердце, холодные руки…

Но образование и Интернет делают своё дело: русские стремительно умнеют. Многие замечают на шее странное украшение; их всё больше. Тогда включается четвёртый, самый сейчас опасный, слой оборонительного контура: азиатизация. Легко орать: «Я свободный и весь из себя независимый! Щас как дам»! Но хулиган независимым не является. Он от каждого полисмена зависит; и даже от гражданских, если двое (см. эпиграф). Свободный — это тот, с кем полицейский разговаривает вежливо. У свободного есть права, и даже физически крепкий вооружённый человек в форме (шляпе) опасается их нарушать. В присутствии полиции свободных от рабов отличить очень просто; это лакмусовая бумага, маркёр. Сколько раз наблюдал: встретились на международной конференции с коллегами-журналистами; поговорили. Об экономике, политике, правах человека, демократии. Потом в аэропорт; там полиция и таможня. Западным коллегам — вежливые улыбки и «зелёный коридор». Всем остальным — «в очередь, сукины дети». Вот и вся демократия с правами человека. Независимый — это тот, кого таковым признают другие. Выше в качестве начала независимой России назвал 1721 год. Откуда дата? А тогда Петра I Алексеевича (Великого) провозгласили Императором. Титуловать можно кого угодно и как угодно; вон Путина недавно «самым влиятельным человеком на планете Земля» назвали [144] http://www.rg.ru/2013/10/30/spisok-anons.html . Но важно, чтобы титул признали другие. После 1721-го так и стало. Не без скрипа; в клуб великих Держав попасть тяжело. Кочевряжились 20 лет, вплоть до того, что Петра I за военные победы Императором признавали, а его преемников и наследников — нет. Но уже на коронации Государыни Императрицы Елизаветы I Петровны (Покровительницы) в 1742 году все дипломатические почести были отданы, как положено.

Замечание. Императрица Елизавета I Петровна (Покровительница) является одним из самых выдающихся и незаслуженно забытых правителей России. Обычно про неё нам говорят всякую чушь: маскарады, фавориты, консорт Разумовский. Хочется спросить: как же при таком правлении русские в 1760-м умудрились в Берлин войти?

2. Игра.

Последовательно проводимая нынешними властями РФ азиатизация приводит к очень неприятным последствиям. Независимое государство — это не то, кто по своему желанию малые страны бомбит и покоряет (на это и у нынешней РФ сил хватит), а то, кто делает это культурно. Когда разборку со стрельбой устраивают два бандита — зовут полицию. Когда стреляются два джентльмена — пишут роман. В стихах. Запад умеет убедить почти всех, что его завоевательные войны необходимы. Например, для торжества демократии. Или христианства. Смысл, конечно, в том, чтобы в ответ на вторжение с фауст-патронами массово не побежали. Используется агитпроп, причём идеологическая подготовка к будущим войнам идёт перманентно; десятилетиями. Изобрели определение страны-изгоя и рейтинги демократии. Гляди, зверушка, в список и смекай, когда тебя съедят.

Некультурных в клуб независимых держав G7, где рейтинги составляют, не пускают: они могут испортить игру. Иногда ставкой является страна, которую собираются скушать, но это приз довольно редкий. Обычно речь идёт о перераспределении сфер влияния в связи с новыми обстоятельствами. Участники игры не заинтересованы в усилении друг друга. У них есть разногласия по поводу кусков, которые получит каждый, и затрат, которые он должен понести. Непрерывно и на нескольких столах одновременно идёт долгий, весьма изощрённый и интенсивный дипломатический торг. Порой политическая компенсация за уступки платится в областях весьма отдалённых от первоначального предмета разговора. Но когда договорённости достигнуты, и решение принято, Запад действует быстро и согласовано. Ставки высоки, и джентльмены всерьёз доверяют друг другу. Они уверены, что соглашения будут исполняться, даже когда очень не хочется. Так, Германии очень не хотелось в 2012-м спасать проворовавшуюся Грецию. Но политические долги платятся прежде финансовых. Потому что это власть. Над миром.