Мирко Благович - Потомки духовных руин (СИ)

– И всё? Отец же, вроде, простил.

– Ну и чо? Простил. А Мне всё равно некогда. Времени нет, вот и не встречались. На Меня замкнуто много людей, связей, проблем. Я крайне занят. Крайне! Я – центр притяжения! Я – самая важная персона! От росчерка Моего золотого пера зависят оч-ч-чень многие судьбы. Оч-ч-чень многие! А это, заметь, не только финансы, но и, хе-хе, чьи-то жизни.

Справедливый голосок продолжал борьбу:

– Во что ты превратился? Какая там «персона»! Какое там «Я»! Посмотри на себя со стороны! Для кого ты центр притяжения? Для… для… для всякого отстоя, вот для кого! Бандиты, девицы гулящие, хапуги во власти, лицемеры-партнёры… это ведь твои лучшие друзья теперь, да? Ты – ожиревшая, пузатая, горделивая сущность! Алчная, бездушная, чёрствая, жадная! И ещё слепая!

От такой невиданной наглости я обомлел.

– Чего-чего? – вмешался я в спор невидимых голосов. И даже брови поднял. – Это кто тут, в натуре, такой бодрячок распотя́кивает? Ты кто-о-о ваще, а?! И ты чё это, гад, себе позволяешь?..

Взяв себя в руки, я закряхтел, оправил костюм, галстук, и с апломбом бывалого дискутанта попытался обуздать неприятные дебаты. Но вместо бравурной речи вышел какое-то оправдательно-жалкий лепет:

– Зато я уверен в завтрашнем дне. Я свободен. Независим. Счастлив. Богат. С деньгами я всё могу. Понял, да?

– Какому дню ты можешь доверять, отчаянный глупец? – вещал над ухом тихий, но твёрдый голос. – Как можешь быть уверен в том, что сегодня ты силён, свободен, сыт, а завтра тебе не придётся гнить ничтожным тюремным червем на какой-нибудь ржавой шконке? Гнить, погибать, пропадать только потому, что более влиятельным и беспощадным подонкам понравился ход твоего бизнеса? Сотни твоих прекрасных наложниц, коими ты хвастаешься в своих развращённых компаниях, неверны тебе, и верными никогда не будут! Покинув однажды твоё ложе, они устремятся в более надёжные гавани, в более щедрые длани, усядутся на более влиятельные коленки! Ты богат? Да ты первейший на планете банкрот! Голый, босый, жалкий банкрот! Ты первейший знаешь цену этому «богатству». Ты первейший осознаёшь гнилые расклады своей мрачной шахматной партии. Ты более всех боишься оказаться слабым, и поэтому, во спасение своей шкуры, стараешься быть ещё более хищным, холодным и расчётливым. Ещё более свирепым! Ты упиваешься своей расторопностью и продуманностью? Сколько было таких «гениев»! И где они? Все они однажды рухнули, как и ты когда-нибудь рухнешь. Рухнешь! Потому что нет у тебя истинных ценностей. Они были, а сейчас их нет! Не на что тебе надеяться. Не осталось у тебя ничего ценного! Ни любви, ни счастья, ни семьи, ни веры, ни спокойствия, ни добра, ни друзей. Ничего не осталось! Рано или поздно, в бизнесе ошибается каждый. А когда ты оступишься и совершишь ту единственную роковую ошибку, твои как будто партнёры, как будто друзья, как будто приятели и как будто покровители первыми же и сожрут тебя с потрохами. Слопают, проглотят, и даже не подавятся. А затем, смачно отрыгнув, ещё и добавят радушно: «Извини, брат! Ничего личного. Только бизнес!»

Ты свободен и независим? Да ты в своём ничтожестве даже и не замечаешь, насколько ты немощен и подконтролен! Ты хоть одно решение можешь принять без оглядки на другие силы? Молчишь. Ты можешь плюнуть на всё, махнуть рукой, забросить свои проекты куда подальше и отправиться в лес за грибами? Опять молчишь. Ты можешь вот так, просто, взять, да и переписать своему злейшему конкуренту какой-нибудь, пускай самый мелкий, денежный или недвижимый актив? Надо же. Снова молчишь! Ты самый настоящий заложник! Заложник собственной жадности и страха. Всё тебе мало… Ты стремишься заработать ещё больше долларов, и от этого ещё больше боишься их потерять! Замкнутый поганый круг, а в центре его – ты. Ну что, ты и теперь счастлив? Не смеши мои тапочки! Вспомни, какие у тебя были отношения с родителями, со Славуней, с Тёмычем, с кумушкиным? Это же сказка! Волшебство. Святые горы! Вспомнишь – слёзы наворачиваются. У тебя была семья. Любимая Олюшка, детишки, уютные вечера в кругу родных, близких тебе людей. У тебя были светлые взгляды, моральные принципы. У тебя были друзья. Где они? Куда подевались? Олюшка и Славуня вместе. Но без тебя. Тянут бесконечную лямку на работе, в твоих роскошных офисных гадюшниках, под завистливыми взглядами подчинённых. Иногда, по большим праздникам – городской парк, театр, арт-выставка или пикник. Но опять-таки без тебя! Они любят тебя, скучают за тобой. Они вспоминают тебя. Тебя, прежнего, понимаешь? Пускай в стареньком спортивном костюме, пускай в поношенных мокасинах и за рулём «Жигулей», но истинного тебя – доброго, справедливого, внимательного. Они тоскуют за тобой. Тоскуют, пока ты шастаешь по клубам, кабакам и баням, с блудливыми женщинами и своими приятелями. Такими же «счастливыми».

Кто тебя любит так же сильно, как Олюшка, Славунька, мамочка? Не за пятьсот долларов, не за премию к заработной плате, не за повышение по службе, а просто так? Кто, говори давай! Кто, эти готовые облобызать тебя с головы до ног – плати только, блудницы Гали, Кати, Мани, Светы, что ли? Кто тебя любит, как любил твой отец? Не твои долларовые гугглы на счетах, не твои связи, не твою напыщенность и лоск? Не твой серебристый лимузин. Не твои коммерческие банки и металлосвалки. Тебя. Тебя самого кто так любит? Вот видишь, и тут молчишь.

– Короче! – нервно перебил другой голосок. – Чё те надо? Во прицепился. Одолел совсем.

– Мне просто хотелось бы, чтобы ты подумал о другом. Не о своей дражайшей пшеничке в трюмах сухогрузов. Не о металлопрокате и не о долларах на валютных счетах…

– Интереснее тему подкинешь?.. – перебив, съехидничал мерзкий звук.

Справедливый голосок выдержал паузу и болезненным ударом под сердце выдал последний аргумент. Такое я хотел бы услышать меньше всего.

– Вспомни хотя бы о том, как ты был маленьким и встречал в деревне Рождество. Как любовался ночным величественным небом. Петьку Рябого помнишь? Прохора? Саньку-малого? Мишку? Андрейку? Егорку? Тётушку Марью, дядьку Василя? Помнишь, как бегал с друзьями на колядки, разносил по соседям кутью? Был рад крошечной конфетке, малюсенькой печенюшке, простой человеческой улыбке. Вспомни, как маленький совсем, ты носился вприпрыжку по морским волнам. Вспомни, как папка катал тебя на санках. Вспомни себя. Обратись к своему сердцу, к своему прошлому. Вспомни, ты же сын! Отдай последнюю дань отцу. Остепенись. Обогрей семью. Поддержи маму. Славуню. Ольгу поддержи. Они сейчас так сильно нуждаются в тебе!

Подленький голос-партнёр не сдавался.

– О каких конфетах ты мне бурчишь? О каких волнах? Самые лучшие конфеты – это дорогая закуска в элитных кабаках. Самые лучшие санки – это комфортабельный бронированный лимузин. А самые лучшие волны – это гребни из долларовых купюр в хранилищах подконтрольных банков…