Николь Келби - Розовый костюм

– Мне нужен пробный раскрой вот этих моделей, размер 8–14, но ты отчетливо напишешь на них, что это размеры 2–8. Поняла?

Конечно, поняла.

– И будь очень осторожна, – предупредила ее мисс Софи. – Эти вещи способны просто вызвать землетрясение. Это самые настоящие оригиналы!

Ну да, оригиналы! Скопированные с моделей Андре Куррежа, подумала Кейт. Но ей было ясно: в обеих старушках еще достаточно жизненных сил.

Было половина первого, когда Кейт, наконец, села, чтобы перекусить. Патрик приготовил ей очередной сэндвич с маслом и бананом; от таких завтраков ее уже тошнило, но поскольку он всегда так заботливо срезал корку с хлеба – в точности так когда-то делала и ее мать, – у Кейт просто не хватало мужества признаться, что сэндвичи ей осточертели. Она еще не знала, что это последние минуты ее спокойной жизни, что теперь в течение долгого времени у нее не будет ни секунды покоя.

Оторвавшись от сэндвича, она с некоторым удивлением посмотрела на влетевшую в комнату Мейв; та была уже полностью одета, но в лице у нее, казалось, не осталось ни кровинки, и она почему-то упорно совала Кейт ее пальто и шляпу.

– Там что-то взорвалось. В здании нью-йоркской телефонной компании. Вроде бы какой-то бойлер у них в столовой.

По пятницам Мэгги Куинн обычно сама приносила Большому Майку ланч в здание компании – хотела быть уверенной, что недельная зарплата попадет на банковский счет, а не в паб.

– Там все вокруг разрушено…

Патрик!

Дым отрезал даже доступ в подземку – ее закрыли на неопределенное время впредь до особого распоряжения. Автобусы тоже не ходили. Такси поймать было невозможно. Телефоны не работали. Сотни машин отправили в объезд, а некоторые водители просто бросили свои автомобили на битком забитых улицах. Кейт и Мейв сели на первый же автобус, который мог довезти их максимально близко к нужной им улице, а потом бегом бросились в сторону Вашингтон Хейтс. До 175-й улицы, бывшей ближе всего к их дому, оставалось еще несколько миль. Они остановили попутку – грузовик, развозивший молоко, – и водитель согласился перевезти их через мост Джорджа Вашингтона; там он их высадил, и они бросились бежать по Бродвею, который в этой части был сейчас больше похож на автомобильную свалку.

Они совершенно выдохлись, нахватались холодного воздуха, и ноги у обеих ныли от усталости, но они продолжали бежать – мимо брошенных машин, мимо куда-то спешивших прохожих, – и чем ближе они подбегали к телефонной станции, тем гуще становился дым. Мейв сдалась где-то на Дикман-стрит, пробормотав: «Все, больше не могу», но Кейт ее не расслышала. Она даже не заметила, что Мейв отстала.

Наконец, она добралась до мясной лавки Патрика. Вся улица оказалась перекрыта полицией и пожарными. Те и другие, с головы до ног покрытые сажей, сновали, как встревоженные муравьи, то вбегая в двери большого дома на противоположной стороне улицы, то выбегая оттуда. «Прошу всех сохранять спокойствие», – без конца повторял какой-то человек с мегафоном в руках, и голос у него был какой-то жестяной. Все вокруг было буквально усыпано осколками стекла, кусками стали и бетона, так что выполнить требование этого человека, сохраняя спокойствие, было невозможно.

Кейт попыталась пробраться к магазину Патрика, но толпа вокруг оказалась слишком густой. Тогда Кейт влезла на крышу автомобиля, брошенного на обочине, и ей показалось, что сквозь невероятно густой дым она видит выбитые окна «Мясной лавки Харриса». Вывеска исчезла. А в самом магазине было темно. Больше она ничего разглядеть не сумела.

– Немедленно слезьте! – велел ей полицейский, и она в полном отчаянии показала ему на магазин. Машина под ней качалась, так сильно напирала толпа. Полицейский протянул ей руку и сочувственно сказал: – Здесь оставаться небезопасно.

Что верно, то верно. Кейт оглянулась: здание телефонной компании было похоже на огромное раненое чудовище, скрипящее и стонущее в предсмертных мучениях. Там случился не просто пожар, хотя огонь все еще не был до конца потушен. Там произошел не просто взрыв, хотя стены после этого взрыва все еще осыпались.

Несколько женщин выпрыгнули из окон на улицу. Одних успели поймать, других – нет.

Нет, панике ни в коем случае поддаваться нельзя! – убеждала себя Кейт. Она снова показала на мясную лавку и сказала полицейскому: «Я жена мясника, хозяина этого магазина». И сразу почувствовала, что так оно и есть.

И полицейский все понял. Таща Кейт за собой, он протолкался сквозь толпу. Только не паникуй , твердила она себе. Но это оказалось так трудно! На месте тротуара перед входом в магазин теперь оказалась глубокая воронка, наполненная какими-то странными обломками, острыми осколками стекла и кусками искореженной стали. А вдоль витрины магазина аккуратными рядами были выложены тела погибших. В основном женщин. Одних сумели накрыть одеялами; другим достались только пальто и свитеры. Некоторые женщины выглядели просто спящими. А некоторые и вовсе казались совершенно живыми, только странным образом умолкнувшими посреди недосказанного предложения – с удивленно открытыми, ничего не выражающими глазами и безвольно приоткрытым ртом.

– Мне очень жаль, – сказал Кейт полицейский, – но туда вам нельзя.

Музыка на улицах Инвуда больше не звучала. Зато слезы лились рекой. Кейт казалось, что она уже много часов бродит в этой толпе, пытаясь найти хоть кого-нибудь из своих. Время от времени до нее долетали обрывки фраз из уст тех, кто еще способен был говорить.

– Это было все равно что атомная бомба…

– Ага, казалось, что десять тысяч машин разом взлетели в воздух.

– Или два скорых поезда на полном ходу столкнулись…

В здании телефонной компании в момент взрыва находилось не менее пятисот человек; все ближайшие больницы были переполнены.

Кейт бросалась к каждому встречному с одними и теми же вопросами:

– Вы знаете здешнего ирландского мясника? А Майка Куинна вы случайно не видели? Или его жену Мэгги? У них еще есть маленький сынишка, он, должно быть, с ними вместе был…

Почти все знали ее родню, но где они сейчас, никто ответить не мог. И Кейт все продолжала ходить кругами, пока к ней не подвели какого-то человека, который сказал, что знает Патрика и видел, как он вбежал в дом. Этот человек больше всего напоминал бухгалтера; на нем была тонкая хлопчатобумажная рубашка с закатанными рукавами и галстук.

Кейт не была уверена, что правильно его расслышала, а потому переспросила:

– Он вбежал в дом? Внутрь?

– Да, внутрь. Уже после взрыва. Вместе с какими-то парнями. По-моему, это были случайные прохожие – на них была форма работников метро. В последний раз я их видел, когда они вытаскивали из-под обломков людей. И относили их в сторонку.