Мариша Пессл - Некоторые вопросы теории катастроф

Папа прищурился, глядя на меня, как на незнакомого человека.

– Их же нет давно, – медленно проговорил он. – Тридцать лет уже. Это просто сказочка.

– Не обязательно. В интернете пишут…

– Ах, в интернете… Конечно, авторитетный источник. Если уж обращаться к интернету, нужно заодно признать, что Элвис жив, нужно верить всплывающей рекламе… Почему вдруг именно «Ночные дозорные»? Ты читала мои старые лекции, статьи на «Федеральном форуме»?

– Основатель, Джордж Грейси, действительно еще жив. Он живет на Паксосе. Прошлой осенью в бассейне у Ханны утонул человек, Смок Харви, он его выследил…

– Конечно! Помню, она по этому поводу ныла. Видимо, еще и это происшествие подорвало ее хрупкое душевное здоровье.

– Нет. Она его и убила. Потому что он работал над книгой о Джордже Грейси. Он собирался их всех разоблачить, всю организацию.

Папа выгнул бровь:

– Я смотрю, ты немало потрудилась над своей теорией. Что ж, продолжай.

Я заколебалась. Берт Тауэлсон в своей книге «Партизанки» (1986) пишет: занимаясь расследованием, нужно очень тщательно продумывать, кому можно открыть обнаруженную тобой страшную правду. Но если не папе, то кому доверять вообще?

Он смотрел на меня с тем выражением, с каким смотрел тысячу раз, когда мы просматривали черновик моего доклада или реферата по школьному заданию, – с интересом, но и с легким сомнением: дескать, вряд ли ты меня поразишь. И я машинально, привычно стала излагать.

Начала с того, как Ханна решила исчезнуть, потому что Ада Харви кое-что узнала. Рассказала про оставленную Ханной кассету с фильмом Антониони, о «стрекозе в полете», о вечеринке с маскарадом, о том, как убили Смока способом, очень похожим на тот, что описан у Хелига. О том, как выдуманные Ханной истории об Аристократах повторяли разные эпизоды из жизни Кэтрин Бейкер, об интересе Ханны к без вести пропавшим и, наконец, о моем телефонном разговоре с Адой. Вначале папа смотрел на меня как на сумасшедшую, но дальше слушал все внимательней и под конец ловил каждое мое слово. Я только однажды видела его таким сосредоточенным: когда он читал июньский номер «Нью рипаблик» за 1999 год, где в разделе писем напечатали его длинный сатирический ответ на статью «Магазинчик ужасов. История Афганистана».

В конце концов я замолчала, ожидая, что на меня обрушится град вопросов. Но папа тоже молчал в задумчивости. Прошла минуту, другая…

Папа нахмурился:

– Кто же убил бедную мисс Шнайдер?

Он, разумеется, задал тот единственный вопрос, на который у меня не было четкого ответа. Ада Харви считала, что Ханна покончила с собой, но я же слышала, как кто-то ломился через лес, и потому склонялась к мысли, что это сделал кто-нибудь из «Ночных дозорных». Убив полицейского, Ханна привлекла внимание властей, а значит, стала опасна для организации. Тут еще Ада собирается звонить в ФБР, а если Ханну поймают, это поставит под удар Грейси и всю подпольную группу. Но подтвердить все это я не могла, а папа всегда говорил, что «умозрительные предположения не должны течь струей, как жижа из рваного мусорного мешка».

– Не знаю точно, – сказала я.

Папа кивнул. И снова молчание.

– Ты в последнее время ничего не писал о «Ночных дозорных»? – спросила я.

– Нет, а что?

– Помнишь, как мы познакомились с Ханной Шнайдер? Она прошла мимо нас в продуктовом, а потом заговорила с тобой в обувном…

– Помню, – ответил папа после небольшой паузы.

– Точно так же она познакомилась со Смоком. Мне Ада Харви рассказывала. Все было спланировано заранее. Я беспокоилась, вдруг ты что-нибудь такое написал и она наметила тебя следующей мишенью…

– Радость моя! Конечно, я был бы весьма польщен – мишенью быть мне еще не приходилось… Однако «Ночных дозорных» давно не существует. Даже самые доверчивые политологи относят их к области фантазии. А что такое фантазия? Способ отгородиться от мира. Наш мир – жесткий паркет, спать на нем – просто убиться можно . Кроме того, мы живем не в эпоху революционеров, а в эпоху изоляционистов. Люди хотят не объединяться, а, наоборот, разорвать все связи с другими, всех растоптать и загрести как можно больше бабла . К тому же история, как известно, развивается циклично, и в ближайшие два столетия никакие восстания нам не грозят, хоть бы даже и тайные. Вдобавок я читал когда-то довольно серьезное исследование, где говорилось, что Кэтрин Бейкер по происхождению – цыганка из Парижа, так что предположить, будто она и Ханна Шнайдер – одно и то же лицо, можно только с большой натяжкой, как бы увлекательно это ни звучало. Возможно, Ханна прочитала какую-нибудь залихватскую книжечку, настоящий триллер , про таинственную Кэтрин Бейкер и дала волю воображению? Очень уж странно выглядят эти ее рассказы. Быть может, она хотела, чтобы после самоубийства все решили: такая вот у нее была бурная жизнь, она – Бонни, другой балбес – Клайд? Тогда легенда о ней будет жить в веках. Она уйдет, оставив позади захватывающий приключенческий роман, а не нудную передовицу, какой была ее жизнь на самом деле. Люди сплошь и рядом врут о себе подобным образом.

– А как же Смок?

– А что Смок? Мы знаем только, что ей нравилось знакомиться с мужчинами в продуктовых магазинах. Она искала любви среди замороженного горошка.

Я задумалась. В папиных словах действительно были крохотные крупицы истины. На сайте www.zheleznaya_babochka.net утверждали, будто Кэтрин Бейкер – французская цыганка. А если вспомнить постеры со сценами страсти у нее в классной комнате, вполне можно представить, что она выдумала для себя другую, более интересную жизнь. Папа играючи продырявил днище моей теории, и она сразу стала казаться слишком вычурной и непроработанной (см. DeLorean DMC-12 [484]в кн. «Ошибки капитализма», Гловер, 1988).

Я сказала:

– Значит, я спятила.

– Этого я не говорил, – немедленно возразил папа. – Твоя теория, безусловно, чересчур фантастична, однако она отлично продумана. В целом вполне замечательная теория. А до чего захватывающая! Ничто так не будоражит кровь, как рассказы о тайных мятежниках…

– Ты мне веришь?

Он помолчал, глядя в потолок и обдумывая свой ответ так серьезно, как умел только папа.

– Да, – сказал он просто. – Верю.

– Правда?!

– Конечно. Ты же знаешь, у меня слабость ко всему фантастическому и абсурдному. Вероятно, можно еще доработать кое-какие детали…

– Я не сумасшедшая!

Папа улыбнулся:

– Непривычному человеку твои речи могут показаться слегка безрассудными, но для Ван Меера они до смешного банальны.

Я вскочила и крепко его обняла.

– Ага, теперь ты обнимаешься? Значит, я прощен за то, что утаил от тебя свои встречи с этой непутевой дамой, которую мы отныне, учитывая ее подрывную деятельность, будем называть кодовым именем Черная Борода? [485]