Сара Райнер - Да здравствует сладкая месть!

– Джон любит уборку.

– Невероятно!

Когда Хлоя и Роб делили квартиру, последняя постоянно пребывала на грани хаоса. Она рассмотрела отбеленную раковину.

– Совершенно другой цвет!

Наполнила чайник, как в своем доме, и проследовала в гостиную.

– А, Потейто!

Кот свернулся на диване, своем любимом месте. Она подхватила его.

«Джону не понравилось бы, что манера чесать кота под подбородком могла стать причиной такого блаженства», – подумал Роб.

– Как я скучал по тебе, – выдохнул он, снова обнимая Хлою. При этом он придавил кота, который ловко вывернулся и спрыгнул на пол.

– Я тоже.

Хлоя обняла его и потянулась за кружками.

– Итак, тебе по-прежнему нравится Дэн?

– Это настолько очевидно?

– Дорогой, сколько лет я тебя знаю? Нужно видеть, как ты смеешься над его шутками и прислушиваешься к каждому его слову. Как смотришь на него. Как отчаянно стараешься быть милым с Орианной. Это очевидно.

– Да, – Роб вынул чайные пакетики. – Некоторые вещи никогда не меняются. Мы с тобой гоняемся за мужчинами, которые уже заняты.

– Говори за себя. Я встречаюсь с холостым банкиром.

– Молодец! Где ты его подцепила?

– О, возможно, это ничем не закончится. Я познакомилась с ним в баре пару недель назад. Он очень занятой человек, как и я, но нам наконец удалось назначить свидание.

– Если он банкир, значит, богатый.

Роб скрыл укол зависти. Почему никто не хочет встречаться с ним? По сравнению с Хлоей он, казалось, пребывал в романтической пустыне. Недавно наводил порядок в тумбочке и обнаружил несколько пачек давно просроченных презервативов. Он со вздохом подумал о единственном мужчине, к которому его влекло. И Роб нуждался в подтверждении того, что его можно желать.

– Что ты думаешь о Дэне?

– Он красивый и искренний человек. Настоящий мужчина.

– Мне он действительно нравится.

– Знаю. И могу сказать, что он тебе симпатизирует.

– Ты так считаешь? – обрадовался Роб.

– Да.

– Только симпатизирует?

Хотя взглянула на него в упор и мягко промолвила:

– По-моему, он влюблен в Орианну.

Сердце Роба упало.

– Главное – быть уверенным в том, что ты влюблен в него не потому, что не можешь получить его. Мы оба любим трудные задачи, но страдать по парню, который тебе недоступен, – верный способ разбить себе сердце, а я не хочу видеть, как ты мучаешься, – улыбнулась Хлоя. – Но если кто и может обратить в свою веру самого заядлого гетеросексуала – так это ты. Ты неотразим, когда в настроении. Никогда не говори «никогда» – мой девиз!

Тем временем в Челси Рассел был недоволен, что такая дорогая рубашка непоправимо испорчена, не говоря уже о том, что Айви смеет указывать ему, что делать. Едва она поставила бокал, он сжал ее запястье и притиснул к стойке.

– Не делай из себя посмешища, – прошипел он. – Ты больше других должна понимать степень моего влияния. Для того чтобы дать кому-то повышение в «Грин», требуется больше, чем воля одного человека. И ты знаешь, что я не могу наложить вето на то, что одобрено советом директоров. Я пытался добиться повышения вас обеих, но моя борьба за тебя выглядела подозрительно. Компания не может позволить себе повысить вас ни с политической, ни с финансовой точки зрения.

Он помолчал и, когда Айви немного расслабилась, просунул ногу между ее бедер.

– Между нами, дорогая, мы предложили Орианне эту должность, потому что она обойдется дешевле других кандидатов, с кем мы беседовали. Мы немного повысим ей жалованье, чтобы она была счастлива и трудилась с утра до вечера, но это меньше, чем безумные суммы, которые требовали другие кандидаты, уж поверь мне. А год выдался не слишком успешным: у любой фирмы бывает трудное время. Увы, сейчас мы не имеем мощной финансовой поддержки. Выплачиваем жалованье из доходов.

Его дыхание обжигало ее шею, ткань брюк грубо терлась о кожу, и Айви захлестнуло возбуждение. Его власть сильно действовала на нее, и сейчас она особенно остро это чувствовала.

– Ты также вспомнишь, что это я устроил так, что ты получаешь зарплату значительно выше, чем у Орианны, хотя она понятия об этом не имеет. Ее повышение просто восстановит равновесие и даст ей бессмысленный маленький титул. Сама она пока не войдет в совет директоров, гарантирую, независимо от того, что ей пообещают. Помни, что Нил вошел в совет директоров менее года назад и при этом должен был драться со Стивеном и Гэвином не на жизнь, а на смерть, чтобы подняться на самый верх. Вряд ли они добровольно поделятся с кем-то властью!

Айви была вынуждена признать его правоту. И когда Рассел стал ласкать внутреннюю поверхность ее бедра, ее решимость ослабла.

– И еще одно, – тихо, но резко добавил он. – Если агентство не станет экономить, вероятно, начнутся увольнения, поэтому я бы не протестовал слишком громко. Скоро ты будешь копирайтером без арт-директора, и это может плохо для тебя кончиться. Тебе очень хорошо платят, не говоря уже о других благах, а если выбросят на улицу, придется нелегко. Вряд ли тебе так уж понравится искать работу. Так что можешь считать, тебе повезло.

То, что он говорил, по мнению Айви, было кошмарным, с точки зрения ее карьеры, но все, что сейчас делает… она так и тает. Она уже была бессильна спорить с ним. Рассел задрал ей юбку и сунул руку в трусики.

– Что же до твоих сплетен… вряд ли Эду, как и моей жене, понравится известие о твоем служебном романе, продолжавшемся последние три года. Не так ли?

– Так, – ахнула Айви.

– Не мне одному есть что терять. Что будет с твоей огромной квартирой в Хокстоне и сексуальным маленьким автомобильчиком…

Он проник пальцами глубоко внутрь, и желание Айви усилилось. Нет ничего лучше, чем игра с огнем. Когда Рассел отнял руку и поднял Айви, с раздвинутыми ногами, на холодный мрамор столешницы и, быстро расстегнув ремень и ширинку, вошел яростно и глубоко, она представила классическую сцену из «Рокового влечения»: такая же смесь наслаждения и боли.

В четыре часа утра Айви, вздрогнув, проснулась. Рассел храпел рядом. Она собрала разбросанную одежду, оделась в ванной, чтобы не разбудить его, и вышла из квартиры.

Ночной воздух был прохладным, но Айви все равно опустила крышу «БМВ» в надежде, что ветер унес ее обиды. Но когда направилась на восток, вдоль набережной Темзы, пустота города только подчеркнула ее одиночество. Встроившись в движение на мосту Воксхолл, Айви уже не смогла отделаться от мысли, что ее предали.

Она опустила стекло и оперлась локтем о дверь, закуривая и глубоко втягивая дым в легкие. Чувствовала, как он горит, горит в душе. И наслаждалась ощущениями, наблюдая, как дым тянется серой полоской, рассеивается и наконец исчезает. Айви снова радовалась вернувшейся ярости.