Маша Трауб - Продается дом с дедушкой

Они пошли на удивление длинным коридором. Даже странно, что этот небольшой с виду дом мог иметь такие большие комнаты и такой внушительный проход!..

За стеной явно послышались шорохи. Одна из комнат была закрыта, и Лизонька прижала палец к губам – мол, тихо!..

– Там кто-то есть? – спросила Таня.

– Домовой… – прошептала Лиза. – Если я не буду есть суп, он заберет мои конфеты, – пожаловалась девочка.

– Настоящий домовой? А ты его видела?

Таня решила, что девочке просто страшно на новом месте. Все-таки дом старый, половицы скрипят, на улице шорохи – не городская квартира.

– Конечно, видела! – оживилась Лизонька. – Обычный старичок. Немножко страшный. Не такой, как в мультфильме, но тоже хороший. Очень любит конфеты шоколадные. Я ему под дверь кладу конфетку, а потом суп не ем. Только ты маме не говори!..

За дверью послышались шаги и скрип кровати.

– Он спать ложится. А встает – когда я еще сплю, – объяснила Лизонька.

Таня с ужасом посмотрела на закрытую дверь и чуть ли не пулей влетела в комнату, отведенную под детскую.

Лизонька рассаживала кукол в игрушечном дворце, а Таня оглядывала комнату. И восхитилась подоконником – необычайно широким. На него можно было бы положить красивые, яркие подушки или сделать топчан. Сидеть на подоконнике и читать книжки, глядя в окно. И тут Таня вздрогнула. Она все вспомнила! И про этот шикарный подоконник тоже…

Лет восемь назад они с Андреем искали дачу на лето. Хотелось, чтобы недалеко, чистенько, соседи тихие и приличные, инфраструктура в виде станции электрички и не совсем баснословные деньги. И знакомый художник привез Таню с Андреем к своему другу – сыну известного советского детского писателя. И этот сын сдавал дачу.

Тане мгновенно вспомнились и сад, и кусты малины, и оторванный линолеум, и ручки на шкафчике в ванной. И те же шорохи за дверью. Изменился только сам дом – он стал чище. Тогда для прохода была выделена одна тропка, а весь коридор был завален книгами, рамами, банками с засохшими красками, бутылками с растворителями. А в самой ванной стоял застарелый запах плесени. Таня, чувствительная к чистоте, подумала, что ей месяц придется отмывать дом, прежде чем там можно будет жить, и решила, что эту дачу они точно не снимут.

– Папа вам совсем не помешает, – говорил тем временем сын писателя, – он все время в своей комнате. Работает. Он очень тихий. Выходит только в туалет и иногда во двор. Только вы ему конфеты шоколадные покупайте. Очень он их любит.

– Так вы дачу вместе с папой сдаете? – уточнила Таня.

– Нет, конечно, – возмутился сын. – Папа здесь живет в одной комнате, а мы сдаем все остальные.

Снимать дачу вместе с папой Таня с Андреем не стали. Сын писателя тогда очень обиделся – ведь и цена хорошая, и участок приличный, и за забором соседи известные…

Таня тогда очень возмущалась – как можно сдавать дачу с живым человеком? А этот папа хотя бы знал, что его дети собираются дом сдавать?

Доиграв с Лизонькой в принцесс, Таня вышла к общему столу и спросила у хозяев напрямую:

– Вы дачу вместе с папой купили?

Алексей замахал руками.

– Да, – призналась Марина, – их семье очень нужны были деньги, срочно. Они сначала дачу сдавали, а потом решили продать. А папу некуда девать. Но он очень тихий… Он, между прочим, очень известным был! Моя мама на его книжках выросла. Он сейчас тоже работает – пишет роман. Ему уже за семьдесят. Нас попросили за ним приглядеть. Не на улицу же его выставлять! Да и он не знает, что дом продан. Думает, что мы гости. Раньше, когда жильцы на лето приезжали, он тоже так думал. Он очень доброжелательный.

– А его дети? – спросила Таня.

– Там сложная ситуация… Жена умерла. Два сына. Московская квартира старшему сыну отошла. А младший развелся с женой и снова женился. Работы нет, деньги нужны. Он нам и продал дачу. Но с документами все в порядке! Мы проверяли.

– Как же вы согласились? – недоумевала Таня.

– Лучше мы, чем кто-то другой… – пожала плечами Марина. – Другие бы вообще на улицу старика выбросили. Это ведь все только на словах. Ни в каком контракте не записано, что старик может здесь жить, – словно оправдывалась Марина. – …Он Лизоньку очень любит – сказки ей пишет. И книжки разрешает смотреть. У него в комнате много книг. В одну кучу свалены. Леша говорит, что лет через десять одна такая книжка будет стоить как весь этот дом! Я думаю, это даже хорошо, что он с нами – Лизонька читать начала! Ну а что такого? Разные ситуации в жизни бывают… А нам совсем он не мешает. У меня, между прочим, в детстве была его книга. Помню, я даже подписать его попросила. А книгу с автографом потом дороже продать можно будет. После его смерти. Хотите – он и вам подпишет! Он очень любит автографы раздавать… Лизоньке на каждой страничке в тетрадке расписался – она думает, что это игра такая.

Иногда старик что-то бормочет, но ничего не разобрать. А Лизонька решила, что он – ее дедушка, и всем в садике рассказывает, что у нее дедушка – писатель. Хорошо тогда писатели жили – им дачи, квартиры давали…