Пен Фартинг - Пёс, который изменил мой взгляд на мир. Приключения и счастливая судьба пса Наузада

Никто из нас не хотел бы страдать на больничной койке, но за себя я мог точно сказать одно: если уж судьба так сложится, я предпочел бы получить ранение в бою – желательно, став героем дня, – чем пострадать в дурацкой аварии.

Эта новость вернула меня мыслями к тому, что было в сентябре. Я вспомнил, как пошел в клуб в Плимуте накануне отправки в Афганистан. Мы с ребятами собрались за столом, сдвинули кружки с пивом.

– Надерем талибам задницу и все вернемся героями! – выкрикнул я, и мы принялись чокаться друг с дружкой, разливая пиво на стол и на руки. Может, это и звучало банальным клише, но мои ребята были совсем молодыми, и в тот момент мне казалось, что я говорю правильные слова. Однако сейчас я уже жалел о своем тосте. Кажется, я зря искушал судьбу.

По связи нам мало что сообщили, но, судя по всему, для обоих парней прогноз был не самым благоприятным. Полного отчета еще было ждать и ждать. До тех пор можно было лишь строить догадки.

Я спрашивал себя, смог бы я что-то изменить, если бы оказался там с ними. Но меня не было в Каджаки. Я был в Наузаде, и здравый смысл говорил мне, что такими вопросами задаваться уже слишком поздно. Что есть, того не изменить.

Я ничего не мог сделать, пока мы не получили больше информации. Надо было решить, какими словами рассказать об этом остальным. Я решил проведать Наузада, это дало бы мне пару минут, чтобы подумать.

Ночь была холодная, я поднял воротник куртки, пока шел к вольеру. Внезапное движение слева зацепило мое внимание, и я резко остановился.

Тень во тьме так же замерла.

Я сделал шаг по направлению к ней, но тонкий месяц на небе почти не давал света, и никаких деталей было не разглядеть… до того момента, пока тень внезапно не устремилась ко мне.

– Ты что тут делаешь? – спросил я, уверенный, что это Наузад каким-то образом выбрался из загона. Но когда пес приблизился, я осознал свою ошибку, он был куда более тощим и голенастым, чем Наузад.

По прямой он, похоже, бежать не мог и метался то вправо, то влево. Наконец он преодолел разделявшие нас тридцать ярдов и уселся, жадно глядя на меня блестящими глазами навыкате. Это явно был не бойцовый пес. Слишком маленький, во-первых, а кроме того, у него были длинные висячие уши.

Я вспомнил, как пару раз наблюдал в прибор ночного видения за игривым молоденьким псом. Тот двигался точно так же, зигзагами.

– Эй, да мы с тобой знакомы, – сказал я ему.

Я протянул правую руку. Пес тут же вскочил, дважды прокрутился вокруг собственной оси, взбивая пыль в воздух. Когда я сделал шаг по направлению к нему, он тут же метнулся навстречу, в последний момент резко изменив направление, и помчался к задним воротам.

– Играть любишь, да?

У стены стоял песочного цвета фургон, из тех. в каких возили арестантов. Окна были забраны решетками. Из-под фургона высунулась длинная собачья морда. И тут же он выбрался наружу, метнулся ко мне, потом опять вбок. Чем-то он напомнил мне Бимера.

– Вот же псих ненормальный, – засмеялся я. – И как ты сюда пробрался?

Бросив взгляд в сторону ворот, я покачал головой и хмыкнул. Ну, и паршивец. Пес прокопал туннель между двух больших камней, которые я уложил в траншею. Там было очень тесно, но ему хватило, чтобы проскользнуть внутрь.

С минуту я гонялся за шустрой псиной по двору, но он был неуловим. В последний момент ему всегда удавалось обдурить меня и изменить направление.

Молоденькому псу явно нравилась эта игра, лапы у него двигались каждая сама по себе, но это не мешало ему всегда оказываться там, где надо. Он так носился, что вскоре пыль стояла столбом по всему двору. Я посмотрел на часы. Мы с ним развлекались уже добрых десять минут. Я отнимал время у Наузада.

– Извини, парень, но я пошел к твоему приятелю.

Когда я пошел к вольеру, пес потрусил за мной.

Не подумав о том, что делаю, я выпустил Наузада. Он тут же бросился к мелкому псу, который застыл как вкопанный.

– Черт, сейчас крови будет… – пробормотал я.

Я еще успел подумать, что нельзя было выпускать Наузада, когда рядом бегает другой кобель, ведь он был бойцовым псом. Но, к моей огромной радости. сработали совсем другие инстинкты. Когда Наузад подбежал к гостю, он принялся обнюхивать его как ни в чем не бывало. А мелкий, вместо того чтобы убежать, стал принюхиваться в ответ. И, как ни удивительно, через минуту они уже играли друг с другом.

Я дал им вволю побегать, потом дождался, чтобы Наузад справил свои надобности, и убрал кучку в пакетик, который держал специально для этого.

Как обычно, когда время прогулки подошло к концу, Наузад не хотел возвращаться в вольер. Я не мог его осуждать, он слишком мало времени проводил на воле. Маленький пес сидел и смотрел, пока мы с Наузадом бегали по двору кругами. Наконец мне удалось завести его в загончик и захлопнуть калитку.

Наузад с несчастным видом смотрел на меня из-за сетки. Я обернулся к маленькому псу, который все так же терпеливо ждал поблизости.

– Тебе повезло, – сообщил я ему. – У меня нет времени сейчас выгонять тебя за ворота.

Я и без того уже опаздывал. Датч готов был подождать, пока я выгуливаю Наузада, но не стоило этим злоупотреблять.

Я пошел прочь, но, обернувшись через плечо, увидел, что пес трусит за мной следом. Я остановился, потом внезапно сделал бросок в его сторону. Как я и думал, он все еще не наигрался. Дважды сделав круг на месте, он метнулся в сторону, застыл, широко расставив лапы, потом прыгнул ко мне поближе.

Так он шел за мной до самого штаба.

– Извини, приятель, но сюда тебе нельзя, – сказал я, открыл, а потом быстро закрыл дверь за собой.

Я надел наушники, в которых тут же зазвучал привычный эфирный треп. Парни с холма и на дозорных пунктах переговаривались между собой. Сонный Датч сдал мне смену и, ни о чем не спрашивая, отправился на боковую.

Я обменялся приветствиями со всеми, чтобы убить время. Кроме того, так я убедился, что никто из парней не спит на посту.

Штаб наш размещался на старом складе без окон. Все, что было слышно на заднем плане, это ровное гудение дизельной установки. В помещении горели три лампочки, из мебели не было ничего, кроме складных столов, на одном из которых и располагалось оборудование, помогавшее нам поддерживать связь с внешним миром.

Беленые стены были увешаны картами Наузада и окрестностей во всех возможных масштабах. Еще висела фотография красивой блондинки, которая улыбалась, глядя прямо на тебя, с какого угла на нее ни взгляни. Но это была единственная деталь, отвлекавшая внимание в этом скучном, деловом помещении.

Я прочитал журнал. Там не было ничего, о чем бы устно не упомянул Датч. Ничего интересного. С последней атаки талибов у нас все было тихо. Может, бомбы упали слишком близко и все-таки припугнули их. Мы по-прежнему ждали нового нападения, но ничего не происходило. Всю прошлую неделю мы вычеркивали дни в самодельных календарях, и были заняты только тем, что ели, спали и отсиживали дежурство. Еда тоже не доставляла удовольствия, поскольку повар по-прежнему не готовил ничего, кроме карри. Чем дальше, тем более привлекательными казались встречи с «ускорителем времени».