Мария Метлицкая - Миленький ты мой

Как-то вечером, придя с работы, я увидела ее сияющую физиономию.

– Лида! Я… протерла пыль! Во всех комнатах, представляете? Надо же поддерживать порядок, так?

Я сделала большие «глаза»:

– Какая же вы умница, Лидия Николаевна! Просто герой!

Она чуть ли не зарделась от похвалы. И я поняла: пыль она вытерла исключительно для меня. Раньше ее это просто не волновало.

И еще чудеса – Королевишна почти перестала ко мне цепляться и почти перестала капризничать.

Мыла за собой посуду, если я была на работе. Отчитывалась – будто я просила ее! – за пройденный день: «Звонила Евке, ах-ах, там снова кошмар! Соседка принесла тухлую курицу и взяла с Евки деньги. А Евка побоялась ей высказаться и швырнуть курицу в ее наглую морду! Обидится ведь и пошлет Евку подальше. И тогда совсем ей труба… Вот что такое одиночество, да?» – спросила она как-то, по-собачьи заглядывая мне в глаза.

Я только пожала плечами. Пусть поволнуется! Пусть! Я, между прочим, не крепостная! Захочу – только вы меня и видели!

А в целом мы жили мирно. И даже неплохо – врать не буду.

А однажды… Я сидела за кассой и услышала знакомый голос:

– Здравствуйте, Лида! Вы?! Вот удивили!..

Я подняла глаза и увидела Германа Ивановича, участкового доктора.

И почему-то я страшно смутилась. Почему – сама не пойму. Что тут стыдного, что я сижу за кассой в магазине?

Я посмотрела на него и дернула плечом:

– Чем же, интересно, я вас так удивила?

В этот раз он не показался мне таким уж противным – даже наоборот, вполне представительный и приятный мужчина. Не совсем в моем вкусе, но… при чем тут мой вкус? Можно подумать…

А вечером, после смены, он ждал меня у двери магазина, держа в руках бордовую розу на длинном стебле.

– Это свидание? – недобро усмехнулась я.

– Пока… нет, – спокойно ответил он. – Свидание будет завтра. Если, конечно, вы не будете против!..

Я внимательно на него посмотрела:

– А зачем это вам, Герман Иванович?

Он усмехнулся:

– Не понял… Что «это»?

– Не стройте из себя дурака! И вообще я устала! – бросила я и пошла вперед.

Герман обогнал меня, сунул в пакет шипастую розу и беспомощно развел руками:

– Пригласить на свидание симпатичную женщину – это, по-вашему, что? Преступление?

– Послушайте! – Я остановилась и в упор посмотрела на него. – Мы с вами, как мне казалось, не слишком друг другу симпатизировали! Или я ошибаюсь?

– Вы ошибаетесь, Лидия Андреевна! – смутился Герман.

– Всего вам доброго! – кивнула я и быстро пошла вперед.

Слава богу, он не стал меня догонять.

Назавтра я не работала. Занималась какими-то домашними делами – кажется, гладила. Раздался звонок. Я услышала его голос. Он предложил мне «не злиться и просто сходить в кино».

На очень хороший фильм с Леонардо Ди Каприо.

Я согласилась. Почему? Да не знаю, ей-богу! Просто захотелось сходить в кино. Я не была в кинотеатре лет сто! Или двести. Да почему и не сходить?

Королевишне я сказала, что иду на день рождения к коллеге – в соседний дом. Если что – мы на связи. Она задергалась, разволновалась, попробовала поканючить и уселась мерить давление.

– Лидия Николаевна! – твердо сказала я. – Что вы мудрите? У меня есть свои планы и своя личная жизнь. И если вы не согласны…

Она тут же замахала руками, словно отгоняла осу:

– Что вы, что вы, Лидочка! Конечно, идите! Напротив, я очень рада за вас! Честно слово! Идите, развейтесь!

Ну я и пошла. Пусть тоже придет немножко в себя. А то возомнила…

Почему я тогда согласилась? Я много думала об этом. А потом поняла: я хотела уйти, вырваться из своей затхлой и монотонной жизни. Убежать от стука клавиш кассового аппарата, от смурных и скандальных, вечно недовольных покупателей. От своих коллег по работе – таких же затюканных, приезжих теток, живущих в постоянном стрессе: вдруг выгонят со съемной квартиры, поднимут на нее цены, случится что-нибудь дома и срочно придется туда выезжать… А это – билет и расходы… Они проклинали свою жизнь, в чем были, конечно, абсолютно правы: мужья или пили, или уходили к другой. А в лучшем случае не желали работать. Дети росли без присмотра или под присмотром стареньких мам. Дома и квартиры там, на родине, ветшали, а цены на продукты подбирались к московским. Они вечно экономили, считали гроши, чтобы было что отослать туда, в деревни и в их городишки, для поддержки своих оставленных семей. Дети-подростки срывались с катушек, девчонки приносили в подоле, парни квасили и дрались, подсаживались на наркотики. А старики болели и еле тащили свои непосильные ноши.

«Тяжело живет страна, – думала я, – ох тяжело…» И выходило, что я – просто везунчик!

Женщины эти, приехавшие на заработки, ютились по пять человек в однокомнатных квартирах, спали на нарах, сбитых предприимчивыми хозяевами, собачились на узеньких кухнях, иногда устраивали потасовки, таскали друг друга за волосы, плевали в чужие кастрюли… И все потому, что уставали друг от друга, от совершенно чужих и случайных соседей, хотели покоя и… снова покоя. И все, ничего больше! Они варили пустые щи, заливали кипяток в корытца с китайской лапшой, пили дешевое пиво и разглядывали свое отражение в мутных и запотевших зеркалах в убогих ваннах. Лица их были одутловаты, морщины появлялись неожиданно, руки грубели.

Из-под дешевых стрижек выбивались седые пряди – на красках и стрижках тоже, разумеется, экономили. Они тяжело вздыхали, понимая, что жизнь прошла мимо и с наглой усмешкой тыкала жирную фигу в их постаревшие и располневшие лица.

Мечта была одна: подсобрать денег и… уехать домой. Там, дома, обновить дом, подлатать крышу, поставить новый забор, купить новый телевизор и холодильник и – зажить по-людски.

Но накопить на все это не получалось. Почему-то никак не получалось… И временная их жизнь в столице затягивалась.

Еще они любили пространные разговоры о всяческих чудесах. Ну, например: «Любка Котова (из «Пятерочки», помнишь? Рыженькая такая, правый глаз чуть косит?). Так вот: как повезло этой Любке! Оторвала москвича! Да еще и с квартирой! И с машиной! И с дачей! Прикинь! Ездила с мужем в Египет! Нет, правда! Даже фотки приносила, ей-богу!

Или Галька из цветочного, что у метро! Помнишь Галку? С жопой на пол-округи? Вспомнила, да? Так вот! Галка-толстожопая любовника оторвала! Азербайджанца! У него пять палаток с цветами. Нет, конечно, на родине жена и сто детей, но!.. Галке он ничего не жалеет – даже квартиру купил. В Балашихе, однокомнатную! И старенькую «восьмерку» отдал, на которой сам раньше цветы подвозил».

Была еще какая-то Марина, из нянечек. Так та оторвала брата хозяина – тоже, конечно же, москвича. Староват, да… И жадноват. Но прописка и, как следствие, в будущем… Дед этот много болеет, Маринке, конечно, несладко, но… Есть перспектива!