Кортни Маум - Мне так хорошо здесь без тебя

Но телефон немедленно запищал:

«ЧТО???»

«Я на улице. Стою у соседнего дома. Надо поговорить».

Молчание.

Десять лет назад в такой ситуации я бы привлек к себе внимание, бросая камушки в окно ее спальни.

«Ты серьезно? Ты правда сюда приехал?»

Я не стал пускаться в объяснения и написал: «Да».

Я чувствовал, как она пышет злостью.

«Очень плохо. Выйду через пять минут».

Я выдохнул, глубоко вдохнул, потом зажал одну ноздрю, как учили на курсах подготовки к родам. Дыхательные техники не помогали. Съеденный на пароме хот-дог тоже. В голове, в сердце и в кишках у меня был полный кавардак.

Через несколько минут я услышал шаги по гравию. Сжимаясь от страха, я выполз из машины. И вот она передо мной, в яркой блузке, зауженных брюках и коричневых туфлях, в которых обычно ходит в офис. Красивая, элегантная и очень рассерженная.

– Что ты здесь делаешь? Позвонить не мог?!

Я дождался, когда она подойдет поближе.

– Мог, но ты бы запретила мне приезжать.

– Вот именно! Чтоб тебя, Ричард! Мы там обедать садимся. И что мне теперь делать? Привести тебя с криком «Сюрприз»?!

– Я не мог не приехать. Мне нужно тебе кое-что рассказать. Я пытался вернуть «Синего медведя».

– Что?!

– Сорвался обратно в Лондон и умолял покупателей продать мне его назад. Просто знай, я хотел, чтобы он остался у нас. Я не должен был его…

– Ты правда за ним поехал?

– Ну да. – Я полез в карман за медведем-оригами из синей бумаги. – Только безрезультатно… Ты не представляешь, что это за люди. У них какая-то там странная религия…

– Так ты его забрал?

Я поник:

– Нет. Но я сделал для тебя вот это.

На раскрытой ладони я протянул ей бумажного медведя. У него был короткий хвост, поникшая мордочка и очень виноватый вид. Некоторое время Анна молча смотрела на него. Потом взяла в руки. Изучила тщательно сложенный и склеенный крошечный нос, круглые ушки. Перевернула… и засунула к себе в карман.

– Зачем ты приехал? Серьезно, ты хоть подумал, как я все это объясню родителям?

– Подумал.

– И?

– Не знаю. Может, мы с тобой уедем на пару дней и все обсудим с глазу на глаз?

– В твоем репертуаре! – Анна со злостью пнула камешек. – Ты эгоист! Ты такой эгоист, даже сейчас! Нет, мы сочиним какую-нибудь отговорку. Тебе надо в Париж, ты ехал мимо, телефон у тебя сел. Не знаю. Но с нами ты не останешься.

– Анна, я скучаю. Богом клянусь, я все сделал, чтобы вернуть картину.

– И что, ты думал, привезешь «Медведя», и я тебя сразу прощу?

В ее устах мой план звучал нелепо. Но я действительно так думал.

– Как меня все это бесит! – выпалила она с совершенной искренностью. – Сейчас нам придется идти в дом, и я по твоей милости буду вынуждена притворяться, что… Уму непостижимо! Ты как ребенок! Господи, а это что за хреновина?!

Она заметила деревянное идолище на заднем сиденье.

– Покупатели всучили мне это за «Синего медведя». Вроде как ответный дар.

– Что это вообще такое?!

– Африканская богиня плодородия.

Анна побагровела.

– Так, слушай меня! – Она скрестила руки на груди. – Даю тебе тайм-аут на три часа. Говорить буду я, твое дело поддакивать. Ты обедаешь с нами, потом катишься в Париж. Нет, даже не начинай! Ты уезжаешь. Так что собирайся, делай счастливую мину перед моими родителями и проваливай. И это в последний раз. Не вздумай еще раз устроить такую выходку. Это нечестно.

Я похолодел.

– Прости, я не думал…

– Вот именно. Ты вообще не думал.

Она развернулась и зашагала к дому. Я оставил машину с Нгендо, где она стояла, и поплелся следом.

Анна распахнула дверь и крикнула:

– Сюрприз!

Голос у нее был просто солнечный. Прямо-таки сноп света сквозь озоновую дыру.

Из-за угла выбежала Камилла со своей любимой деревянной ложкой наперевес.

– Папочка! Ты вернулся! – завопила она, кидаясь в мои объятия.

Стараясь не смотреть на Анну, я прижал дочку к груди, вдыхая цветочный аромат ее волос, прикасаясь щекой к веснушкам, которые выманило наружу солнце.

– Нет, Кам-кам, он не вернулся, он просто заехал по дороге. – Анна погладила ее по спине. – Ему нужно назад в Париж. Работать. Не расстраивайся. Зато мы сейчас вместе пообедаем.

Из кухни, вытирая руки полотенцем, вышла Инес.

– Mais, dis donc! Quelle surprise! [20]– воскликнула она. – Анна, ты даже не предупредила!

– Для меня самой это большая неожиданность.

Я поцеловал тещу в обе щеки и вручил ей жестянку чая из шиповника, купленную на пароме.

– О-о, – промурлыкала она. – Мой любимый! Так ты вернулся, значит! Ну, повезло тебе! Я сегодня такой обед приготовила! К Алену должен был заглянуть друг из гольф-клуба. Но он не придет, у него собака заболела.

– О, бедняга.

– Надо заметить, что собака у него несносная… Так, ладно! – Она хлопнула в ладоши. – Ален сейчас вернется, он пьет кофе в клубе. Ты вещи заносить будешь? Хочешь принять душ?

– Нет, мам, он с нами только пообедает, – вмешалась Анна. – Ему надо в Париж. Там проблемы в галерее, целая история. С той картиной, которую он в Лондон возил. Теперь покупатели отказываются платить.

– Они у меня еще и телефон украли, – ввернул я.

Анна зыркнула на меня, сузив глаза и глубоко вздохнув.

– Ну да. Еще и телефон. Он поэтому нам и не позвонил.

– Украли телефон?! Господи, тебя хоть не побили?

– Нет, нет, телефон просто в метро вытащили.

– Какой ужас! – Инес прикрыла рот ладонью. – Галерея ведь тебе все возместит? Надо же, испортить человеку отпуск, а потом…

– Может, на стол накроем? – предложила Анна, кладя руку на плечо Камилле. – Потом поговорим. Давайте я займусь салатом.

Тут мне захотелось встрять:

– Лучше я.

У Анны полыхнули глаза.

– Что ж, хорошо.

Камилла помогала мне сделать заправку, мешая ее деревянной ложкой, Инес нарезала запеченную курицу и расспрашивала про моих родителей, Анна бок о бок со мной наливала воду в графин, откупоривала бутылку белого вина – и я уже надеялся, что привычный ход вещей возьмет свое, мы посидим за одним столом с бокалом вина и вкусной едой, и, может, Анна разрешит мне остаться. Не насовсем, на чуть-чуть. Достаточно, чтобы прогуляться с ней по пляжу. Достаточно, чтобы все объяснить.

Вернулся Ален из гольф-клуба, раскрасневшийся и очень довольный собой.

– Рад тебя видеть, сынок. – Он похлопал меня по спине. – Я и не знал, что ты сегодня приедешь! Ладно, пойду приведу себя в порядок.

Даже когда Анна скрывала ярость под внешним спокойствием, она не могла не думать об уюте – поэтому она вышла в сад, принесла несколько веток сирени и поставила в хрустальную вазу, украсив букет побегами дикого лавра.

Камилла показала мне свои рисунки, разложенные на террасе: морских коньков, дельфинов, огромную рыбу-солнце. По контуру каждого листка она выложила «рамочку» из ракушек. Со щемящим сердцем я взял одну раковину, глянул на нее на просвет и положил на место.