Джессика Кнолл - Счастливые девочки не умирают

— Мой поступок… — Он с шумом выдохнул, и его полные губы дрогнули. — Мне нет оправданий. Прости меня.

Я прикрыла глаза, чтобы найти в себе силы унять боль воспоминаний. Перекипев, я снова посмотрела на Дина.

— Но на камеру ты этого не скажешь.

— Скажу, — ответил Дин. — Извинюсь за ложные обвинения в твой адрес. За то, что утверждал, будто ты взяла ружье и была в сговоре с Артуром и Беном…

У меня челюсть отвисла от возмущения, но Дин протестующе поднял руку. На его безымянном пальце сверкнуло серебряное кольцо.

— Тиф… то есть Ани. Ты, конечно, можешь мне не верить, но тогда я правда считал, что ты была с ними заодно. Представь себя на моем месте. Ты врываешься в столовую. Я знаю, что Артур твой приятель и что ты меня ненавидишь. Потом этот псих протягивает тебе ружье, по сути, чтоб ты меня прикончила. И ты хотела его взять.

— Я была в ужасе. Я умоляла Артура не стрелять в меня. Ты же сам видел.

— У меня в голове все смешалось, — оправдывался Дин. — Я истекал кровью, и потом, я тоже здорово испугался. Артур протянул тебе ружье, и ты хотела его взять — это всё, что я запомнил. Копы так на меня насели! Они были уверены, что ты брала ружье. Я запутался. И еще я злился. — Дин многозначительно покачался в кресле. — Да, злился. Артур и Бен погибли, а ты нет, и я вымещал свою злобу на тебе.

Дэн, мой адвокат, предупреждал об этом: в отсутствие главных злодеев все ринутся искать козла отпущения, на роль которого я подходила как нельзя лучше.

— Бена я даже в глаза не видела, — напомнила я Дину.

— Да, помню, — ответил он. — Когда я немного пришел в себя, то понял, что ты ни при чем.

— Что же ты молчал все это время? Ты хоть знаешь, что мне до сих пор приходят письма с оскорблениями? От твоих поклонников ! — дрожащим от ярости голосом выпалила я.

— У меня был на тебя зуб, — оправдывался Дин. — А еще мне было жутко обидно. Ты-то ведь ни капельки не пострадала.

Я усмехнулась. Сколько народу убеждено в том, что я ни капельки не пострадала. Впрочем, сама виновата — нечего было ломать комедию на весь мир.

— Это не совсем так, — ответила я.

Дин молча, но без издевки оглядел меня с ног до головы и сделал очевидный вывод. Простая, но дорогая одежда, укладка волос стоимостью сто пятьдесят долларов…

— По-моему, у тебя все в полном порядке.

Его ноги, согнутые в коленях, образовывали перевернутую букву V. Наверное, ему приходится ставить их в такое положение каждое утро, мелькнуло у меня.

Мне на лоб приземлилась очередная капля, на сей раз более пузатая.

— К чему этот разговор с глазу на глаз? Аарон сказал мне, что ты хочешь «восстановить справедливость».

— Так и есть, — согласился Дин. — Я повторю на камеру все до единого слова. Скажу, что был слишком напуган и возмущен и не мог внести ясность. Я попрошу у тебя прощения, и ты меня простишь.

— Да неужели? — вскипела я.

— Именно так, — кивнул Дин. — Ты ведь хочешь обелить свое имя. И я тебе в этом помогу.

— А ты что будешь с этого иметь?

— Ани, — сказал Дин, сцепив пальцы. — Мне посчастливилось разбогатеть на своем несчастье.

Невдалеке его поджидал черный «Мерседес». Личный шофер в элегантной униформе готовился доставить Дина на следующую встречу.

— Да ты пример для подражания, Дин.

Он усмехнулся.

— Ты ведь не станешь меня упрекать за то, что я удачно разыграл свою карту?

Заметив внизу нечто вроде взаимопонимания, из-за туч снова показалось солнце и ослепительно засияло.

— Не стану, — проговорила я.

— Знаешь, все так интересно совпало, — сказал Дин, подавшись вперед, будто ему не терпелось поделиться со мной. — Я как раз работал над книгой о силе прощения, когда подвернулась возможность сняться в этом фильме.

— Как ты и задумал, — процедила я, поджав губы.

Дин рассмеялся, опустив голову.

— Соображаешь, Ани. Ты всегда была умненькой. Надеюсь, твой муж это ценит. — Он обреченно вздохнул. — А моя жена такая дура!

— Жених, — поправила я.

— Жених так жених, — равнодушно повел плечом Дин. Он снова обернулся и, убедившись, что никто не подслушивает, сказал: — Если мы с тобой помиримся, это произведет большое впечатление на моих поклонников. — Он ехидно улыбнулся в мою сторону. — Кроме того, это объяснит, почему я так долго шел к этому, почему сперва растерялся. Я же не наговаривал на тебя нарочно — я просто был в шоке. Теперь у меня есть силы это признать. Что касается… мм… остального… Оправдываться не имеет смысла, да? — Он помедлил. — Кстати, ты знаешь, что моя жена беременна?

Я молча уставилась на него.

— Отец — я. — Он поднял голову и с прищуром поглядел на неспокойное небо. — Просто невероятно, до чего дошел прогресс, — продолжал он с восхищением в голосе. — Крохотная неинвазивная процедура, пробирка, лаборатория, — и я отец семейства. То, что нужно для моей аудитории. Они мне платят, так что я рад стараться, хотя дети…

Он скорчил хорошо знакомую мне гримасу. С минуту Дин тупо смотрел на дорогу, задумавшись о том, что никогда не сможет играть со своим сыном в догонялки или футбол. Кашлянув, он снова поднял на меня глаза.

— Так вот, что касается другого… Не уверен, что мне это спустят с рук, в отличие от других грешков.

— Не спустят, — подтвердила я. — Это серьезный зашквар.

— Я извинюсь перед тобой с глазу на глаз. — Дин склонил голову набок и, вглядевшись в мое лицо, прибавил: — Прости меня. Мне очень жаль, что я так с тобой поступил.

Я смерила его уничижительным взглядом.

— Ответь мне на один вопрос.

Дин беспокойно задвигал челюстью.

— Вы это спланировали заранее? Тогда, у тебя дома?

Дин имел наглость картинно оскорбиться.

— Мы же не изверги какие-нибудь, Тифани! Конечно, нет. Просто… — Он снова уставился в пустоту, подыскивая слова. — Каждый хотел заполучить новенькую. Но тогда, в моей комнате, я понятия не имел, что Лиам уже… Я узнал только на следующий день.

В изумлении я сделала шаг вперед с намерением выведать остальное.

— Ты не знал про Лиама?

— Про Пейтона я знал. — Его лицо сморщилось от досады. — Но я… мне казалось, что в этом нет ничего такого. Я вообще не считал это за секс. Я не понимал, что плохого могли сделать тебе мы с Пейтоном. Теперь понимаю, — быстро добавил он, взглянув на выражение моего лица.

Над нами опять ярко вспыхнуло солнце, прежде чем скрыться за угрюмой сизой тучей.

— Что ты теперь понимаешь?

— Что мы поступили подло, — ответил Дин, сведя брови, будто силился выдать правильный ответ.

— Нет уж. — Я наставила на него палец. — Скажи прямо. Что вы сделали. Хочешь, чтоб я тебе подыграла — назови наконец вещи своими именами. Я этого заслуживаю.

Дин тяжело вздохнул и поразмыслил над моими словами. Затем от нехотя признал: