Наталья Симонова - Жизнь как цепочка обстоятельств (сборник)

– Пойдем, – ухватилась Алиса за последнюю возможность, тоже доставая кошелек.

Они ехали молча.

– Ты ничего мне не скажешь? – не выдержала наконец Алиса.

– Не знаю, что тебе сказать, – вяло реагировала Настя. – Сама ничего не знаю.

Она довезла Алису до парковки, остановилась и молча смотрела сквозь лобовое стекло в одну какую-то точку.

– Спасибо, что подбросила, – кротко обронила Алиса, открывая дверцу. И, уже выбравшись наружу, еще держась за ручку двери и глядя в землю, со страстью отчаяния добавила: – Ну ты подумай о том, что я сказала. Я теперь за все расплачиваюсь. Знаю, сама заслужила. Но если ты поступишь так же – тебя ведь то же и ждет… Пока. – Дверца машины хлопнула.

Настя не ответила. Дождавшись, когда Алиса отойдет от машины, она осторожно тронулась, потом быстро набрала скорость и помчалась домой с тоской в душе и неразберихой в голове. Пошел дождь, и на сердце у нее было так же темно, как в дождящем небе. Она чувствовала подвох в запугиваниях Алисы, но и правоту ее – тоже чувствовала.

Настя проплакала весь вечер, скрываясь от мамы то в ванной, то в туалете, отворачиваясь от Сашки, чтобы он не заметил ее мокрых покрасневших глаз. Поздно, когда уже Саша спал, позвонил Женя, как у них было заведено. Она совсем отупела от слез и впала в апатию.

– Как ты, зая? Голос какой-то убитый.

– Нормально, – печально протянула Настя. – А ты как?

– Да все хорошо, Настюш. Вот в бассейне был. Зря ты со мной не пошла, все-таки лучше себя чувствуешь, после того как поплаваешь.

«Зря не пошла, – подумала Настя с досадой. – Ничего бы тогда и не случилось. Хотя…» Она вздохнула. Все, конечно, оставалось бы таким же, каким оно было на самом деле, хоть пойди она в бассейн сегодня с Женькой, хоть вообще никогда туда не ходи. Жаль только, что позаниматься с сыном, как собиралась, тоже толком не получилось, в таком-то настроении…

– Что делаешь? – спросил Женя. – Сашка спит?

– Спит. Телевизор смотрю, – выдавила Настя. – Спать хочу, буду уже ложиться.

– А, ну молодец, зай, это правильно. Ложись скорей, надо хоть иногда высыпаться. – Все-таки его беспокоил ее голос. Какой-то он был совершенно неживой. – У тебя, может, болит что-нибудь?

– Ничего у меня не болит, – отвечала Настя механическим голосом, еще больше растревоживая своего чуткого друга.

– Ну хорошо. – Он вздохнул. – Давай ложись скорей, а завтра обо всем поговорим, да?

– Ну да. Хотя о чем тут говорить-то? Ладно, Жень, пошла я. Пока.

– Ну пока. Целую… – Он не успел договорить – его перебили короткие гудки из трубки.

Женя закрыл машину и поднялся домой. Алиса вышла в прихожую.

– Привет, – буркнул он сухо, проходя в комнату.

– Привет. Ужинать будешь? – привычно преодолевая боль от его холодности, спросила жена.

– Давай…

Она обрадовалась. В последнее время он обычно от ужина отказывался, его согласие обещало Алисе редкие теперь посиделки с мужем, может быть, какой-то разговор – какое-то подобие семейной жизни, хоть какое-то общение. Женя явно избегал ее. Это, собственно, началось уже очень давно, Алиса и не помнила начала. Она долго старалась не замечать охлаждения мужа, охотно списывая его на усталость, на случайности и на собственную глупую впечатлительность. Когда обманывать себя стало уже бессмысленно, Алиса не могла припомнить, в связи с чем все это приключилось с их семьей, не могла нащупать в памяти этого момента.

До встречи с Женей у нее никогда не было действительно серьезного чувства к мужчине. Никакой ее роман не цеплял так, как зацепила вдруг эта любовь. В предыдущем браке все было наоборот. Того мужа, Мишу, она увела из другой семьи, с ним жила не долго, но весело. Он ее обожал – Алиса не сомневалась – и, конечно, был в шоке, когда она сказала, что уходит и вообще подает на развод. Пытался удержать. Но разве можно что-то противопоставить любви, да еще такой, которая коснулась Алисы с Женей?! Ради Жени она ушла с работы – а раньше стремилась сделать карьеру! Ради него научилась готовить… Ради него пыталась забеременеть столько лет, лечилась – все напрасно… Желанная беременность так и не наступила. К тому же очень быстро Женина любовь куда-то подевалась. А вот теперь разваливалась и семья. Между тем Алисе так и не удалось разлюбить его. Она не могла с ним расстаться – она совершенно была к этому не готова.

Алиса села напротив мужа и тоже положила себе порцию, хотя не очень хотела есть.

– Какие новости? – спросила, стараясь не замечать его угрюмости.

– Да какие новости, – глядя в тарелку, отмахнулся Женя. Он продолжал жевать, но, взглядывая исподлобья на жену, ловил ее неотступные, словно полные мольбы взгляды и терял аппетит. С трудом проглатывал. Наконец положил вилку, уставясь в стол, спросил:

– Алис, что-то сказать хочешь?

– Нет, – испугалась она. – А почему ты спрашиваешь?

– Ты так смотришь на меня, что я есть не могу, – признался Женя.

– Да я просто смотрю, просто соскучилась… Мы редко видимся. Просто рада, что ты дома, – вот и смотрю.

Жене стало не по себе.

– Алис, я поговорить с тобой хотел… Ну вот ты говоришь – редко видимся… А по-моему – слишком часто.

– То есть? – глаза Алисы стали привычно наливаться слезами, она пыталась сдерживаться.

– Тебе мало, а мне слишком всего этого много, понимаешь? – Он прямо взглянул на нее. – Ну как мы живем? Нас же вообще уже ничего не связывает, Алис, зачем это все?

– Что все? – спросила она, и предательская слеза все-таки побежала по щеке. В этот момент ей казалось, что она не любит его, а ненавидит. Так ненавидит, что не хочет отпускать.

Он вздохнул и замычал, как от зубной боли.

– Зачем нам так жить? Мы могли бы освободить друг друга от этой жизни, где нет ни любви, ни радости. Зачем тебе ждать меня каждый вечер, чтоб потом плакать, Алиса?

– Не буду, не буду, – заторопилась она. – Просто ты… Я… Я не хочу плакать, это нервы.

Он опять вздохнул, понимая безнадежность разговора. Если бы Настя согласилась – он бы собрался и решил вопрос с Алисой, а не тянул бы эту бесконечную муку, словно отрубая собаке хвост по кусочку. Но Настя не хотела его развода – и это связывало Жене руки. Он понимал, что так жить нельзя, не сомневался, что разрыв с Алисой неизбежен, что вечно он так мучиться не сможет, и они рано или поздно расстанутся, – но Настя не хотела… И Женя ждал и мучился неопределенностью положения. И мучилась Алиса…

Женя с угрюмым видом разглядывал свою тарелку с недоеденным ужином. Алиса справилась с собой, перестала плакать, спросила ласково:

– Чаю налить? Есть зефир, пряники…

– Хорошо, – вздохнул Женя. – Пряники – это хорошо.

Алиса метнулась за сладостями, на ходу взглянула в зеркало, потерла щеки, стирая следы слез. Волосы Алиса уложила в конский хвост, потому что Женя как-то мельком сказал, что ему нравятся у женщин высокие прически. Алиса повернула голову в пол-оборота, вздернула подбородок, всмотрелась в свое отражение и в общем осталась довольна собой – выглядела она, как всегда, отлично. Хоть бы Женя посмотрел на нее. В последнее время взгляд его всегда был каким-то бегающим или же он был направлен куда-нибудь в сторону, мимо Алисы.