Михаил Веллер - Накануне неизвестно чего

В-третьих, по единогласным свидетельствам Клеопатра была необыкновенно сексапильна и любовница фантастическая. Ну так?

В-четвертых: Цезарь пер на бабу, как страус на комод: одной больше, одной меньше. Но тут он привязался! Он проводит с ней время, путешествует по Нилу, беседует о литературе. Седина в бороду – бес в ребро… После первой жены не знал он счастья с женщинами.

Он оставляет ее беременной и возвращается в Рим. Она нарекает их сына Птолемей Цезарь. Гай Юлий Цезарь выписывает их в Рим, селит в роскошной вилле, которую правильнее назвать дворцом; приказывает поставить золоченую статую Клеопатры рядом со статуей Венеры-прародительницы. Гм. Римская знать прогибается и наносит визиты фаворитке. Распространяется слух, что Цезарь готовит закон о двоеженстве!

С политической точки зрения – один вред! Последняя любовь, последний год жизни… Он так и не признал сына – похожего на него лицом и осанкой. Он был храбр, но он был политик: пахло грозой.

…Клеопатра вернулась домой после смерти Цезаря. Это уже совсем другая история: Марк Антоний, война, смерть. Ей не суждено было узнать, что родного сына Цезаря казнил его приемный сын, грядущий император Октавиан Август.

Кто есть разбойник? Человек, действия которого лежат вне правового поля и заключаются в насильственном и вооруженном отъеме материальных ценностей у физических и юридических лиц. О!

А чем тогда разбойник отличается от грабителя? Степенью вооруженности, размаха, географического радиуса действия и угрозы. То есть: масштабом отличается. Если под ножом отбирает кошелек в подворотне – грабитель. Если под автоматами с группой останавливает губернаторский кортеж и стрясает кольца, часы и бумажники – это уже разбойник. Не исключено, что благородный. Если это не наш губернатор.

Еще: грабитель – это актуально, а разбойник – несет романтическую эмоциональную нагрузку. Грабитель – тупое небритое рыло, обитатель трущоб. Разбойник – одет в лохмотья нарядов, хороший стрелок и фехтовальщик, из схваток выходит победителем. Жертва грабителя – неравна ему, беззащитна. Жертва разбойника – не совсем жертва, у нее есть возможности защищаться и победить, это скорее враг.

Грабитель, этот ночной хищник из подворотни, не может быть благороден; с чего бы? А разбойник – может. Он идет не только против закона – он может идти против несправедливости. И это людей всегда занимало и склоняло к размышлению. Об этом слагали баллады и писали романы.

Вот об этом и поговорим – о благородном разбойнике, каким его увидела мировая литература.

Разбойники были всегда, с тех пор как один дикарь трахнул другого дубиной по башке и отобрал недоеденную кость. Первобытные войны от разбойничьих набегов не отличались.

А вот благородство обнаружилось в отдельных разбойниках тогда, когда сформировалось Государство, управляемое Законом. И этот прописанный Закон начинал иногда расходиться со справедливостью. Благородный разбойник нарушал Закон – но защищал Справедливость.

Протестная фигура. Вооруженная оппозиция в действии. По закону ты власть – а по справедливости вор: сейчас я тебя экспроприирую и повешу. Народ в мечтах только глаза закатывал.

М-да – но не надо путать благородного разбойника с борцом за счастье мирового пролетариата товарищем Лениным.

Вообще гораздо интереснее была бы другая статья: «Социальная психология благородного разбоя». Но – литература выполняла и функцию исследования такого феномена тоже.

Итак.

Первым благородным разбойником в мировой литературе был Тиамид. Из античного романа Гелиодора «Эфиопика». Тиамид должен был наследовать должность главного жреца Мемфиса – но младший брат сплел интригу и занял место, причитавшееся старшему. Оскорбленный Тиамид стал маргиналом. Покинул город, пристал к шайке разбойников – и возглавил ее, как человек сильный, храбрый и властный. Вот он был благородный.

Заметьте: во-первых, благородному разбойнику рекомендуется иметь благородное происхождение. Ибо оно подразумевает высокие достоинства: честь, храбрость, справедливость – ну, и право командовать людьми менее благородными.

Во-вторых, благородство разбойника проявляется в справедливости промеж своих: он честно делит добычу, рискует наравне со всеми, выручает своих любой ценой.

В-третьих, наказывает злодеев и помогает угнетенным – уж без этого нельзя. То-есть: благородный разбойник – это отчасти революционер. Это предтеча революционных террористов.

М-да, ну и в четвертых – он может отнестись к своей жертве милосердно, не грабить, отпустить и даже помочь. Функция разбойника дополняется избирательным альтруизмом. Он может предпочесть справедливость добыче. Ведомый добродетелью, способен нести личный материальный убыток.

…Вот я и говорю: захватив прекрасную девушку, несостоявшийся верховный жрец Мемфиса и благородный разбойник Тиамид – не велит пускать ее на круг, не продает в рабство с последующим дележом прибыли на команду, но просит отдать красавицу ему – взамен всей его доли добычи. А она тянет время и согласна замуж только в городе, где есть храм Аполлона, чтобы сложить с себя жречество. И он согласен. И все это для благородного разбойника плохо кончилось, потому что отряд брата-врага захватил его в плен. А у девушки дальше все сложилось счастливо без него…

Заметьте: благородство разбойника подчеркивается тем, что не идет ему на пользу…

Н-ну-с – Рим разбойников распинал, христианская церковь проклинала, что же касается Средневековья – то разбойный образ жизни был нормой аристократического поведения. Единственно Робин Гуд, бессмертный родоначальник лишних людей с оружием, освещает эпоху.

Пиратству столько же лет, сколько флоту вообще. Это презираемое ремесло обрело своего героя в конце XIV века, и звали его капитан Клаус Штертебекер. То было время морских войн Дании, Швеции, Англии и городов Ганзы. В конце концов короли и магистраты договорились между собой – и каперы, грабившие корабли врагов именем законной власти, ушли на вольный промысел. Понравилось! Лихая вольная жизнь и быстрая нажива. «Друзья Господа и враги всех» – горделиво именовали они себя.

Клаус Штертебекер был из уважаемой семьи, женат на дочери богатого купца, силен, храбр, авторитетен – и безусловно справедлив. Возлюблен удачей. А поскольку грабил он на море корабли с товарами небедных торговцев, щадя команду – легенды о благородном капитане возникли при его жизни.

Потрясающая смерть канонизировала этого человека. Плененный и приговоренный, он просил помиловать столько его людей, мимо кого, ставших в шеренгу, он сумеет пройти с уже отсеченной головой. Его тело прошагало мимо одиннадцати.