Михаил Веллер - Накануне неизвестно чего

Он остался героем песен и баллад. Родоначальник благородных пиратов, которые столпятся на авансцене позднее.

И вот наступает другая эпоха – Просвещения – и идеал социальной справедливости затмевает солнце. И Гете – еще молодой и безвестный – пишет знаменитую драму, тут же ставшую классикой: «Гец фон Берлихинген». Герой реален – в XVI веке фон Берлихинген действительно потерял в бою правую руку и носил железный протез: «Гец – Железная Рука». И действительно во время бесчисленных войн и восстаний Реформации он возглавил крестьянский отряд. Но Гете создал образ рыцаря без страха и упрека, воплощение благородства, которого низкие интриги развели с императором и законом.

И вот это воплощенное благородство во главе угнетенного народа борется за всеобщую справедливость. Причем запрещает восставшим жечь замки и грабить знать, а, так сказать, воевать по-джентльменски.

Рыцарь такого благородства слишком хорош не только чтоб победить, но чтоб вообще жить на земле нашей многогрешной. Крестьяне озверели и нарушили запрет, император осерчал и подверг опале, Гец сам себя приговорил к домашнему аресту – заточению в собственном замке. И умер в мечтах о подлинной и полной свободе, которая превыше всего…

Законы деспотизма подвергнуты сомнению. Героем времени стал бунтарь. Мечтательная и сентиментальная немецкая душа породила романтизм, «Бурю и натиск» – и жанр разбойничьего романа. Плеяда славных авторов – Шпис, Крамер, Чокке с его «Великим разбойником Абелино» и масса прочих (включая брата жены Гете, Кристиана Вульпиуса, поддержавшего семейный бизнес романом «Ринальдо Ринальдини, атаман разбойников») – населили мир толпой благороднейших головорезов.

Шотландский патриотизм Вальтера Скотта не мог смолчать, и в роман «Роб Рой» был вставлен служебный и проходной, в сущности, персонаж: знаменитый и от всех скрывающийся шотландский разбойник, который является в опасные миги жизни главного героя. Он спасает нашего молодого человека от смерти, позора, разорения и даже способствует счастливой женитьбе. А из прихоти. Альтруист. Он за справедливость.

Что примечательно: благородный разбойник становится Deus ex machine. Он является вдруг и неоткуда, решая конфликт своей волей, стоящей над законами. Вечная мечта затюканных обывателей…

…А на узких качающихся палубах, под раздутыми парусами и Веселым Роджером, бесчисленные пираты звенят абордажными саблями и совершают свои подвиги. И в глубине души каждый пират благороден и страдает как жертва социальной несправедливости. На фоне теплого Карибского моря со множеством его островов.

Как перечислить их?! «Черный корсар» Эмилио Сальгари мстит злобному душегубу-губернатору. «Красный корсар» Фенимора Купера просто-таки борется с проклятым английским империализмом во имя свободы и равенства простых тружеников. И превосходящий изяществом и остроумием всех – «Капитан Блад» Рафаэля Сабатини: о, это истинный джентльмен. Неправедно осужденный, он предпочел разбой рабству, так ведь и здесь не запятнал себя ничем, грабя лишь врагов своей родины – злых испанцев.

Остается упомянуть Луиджи Вампа из «Графа Монте-Кристо» Дюма: здесь парнишку-пастушка толкнула в большую разбойничью жизнь она – любовь. Любимая не будет страдать! Не проживет жизнь в нищете! Не достанется богачу!

Право на любовь – против закона и мира! Кто не был готов украсть и убить ради любимой – тот не любил. Классическое воплощение истины – с милой рай в шалаше; затем шалаш украшают вещами, добытыми силой и храбростью. Главное – не запятнать честь и совесть.

Хосе из «Кармен» Мериме был тоже увлечен на разбойничью тропу любовью – но та любовь была неверной и горькой, и тропа оказалась короткой. А ведь хороший был человек, да.

…Прощаясь, мы помянем добрым словом дона Вито Карлеоне – благородного разбойника XX века. Он мог убить рэкетира, быть бутлегером, воевать с конкурентами. Одновременно – покровительствуя соседям и землякам, помогая бедным и защищая слабых. В «Крестном отце» Марио Пьюзо страшно идеализировал мафию. На то были свои причины: государство душило мафию, а она поощряла работу по улучшению своего имиджа.

Контркультура шла на смену культуре, разбойникам предстояло переродиться в грабителей банков и наемных убийц, и в мире либерального капитализма они оделись в белое и запахли розами…

В результате Первой опиумной войны 1840–42 гг. англичане заставили Империю Цин открыть свой рынок для английских товаров. Утеряли свою силу исторические слова императора Цянь Луня, сказанные им послу Георга III: «Нам ничего не нужно, забирайте свои товары и возвращайтесь домой». Но Европа подсела на чай – а чай до середины XIX поставлял только Китай, требуя в уплату только серебро! В результате уходившее серебро дорожало в Европе и дешевело в Китае, что приводило английских торговцев в бешенство! Не хотели они платить валютным металлом и за шелка, и фарфор (все – китайская монополия). Им надоело ограничение торговли лишь территорией порта Кантона, начала Великого морского шелкового пути.

Они нашли ключик: посадили Китай на наркоту. Опиум был там под запретом. За полвека (до конфликта) англичане нарастили контрабанду бенгальского опиума из Индии до 2000 тонн в год. Зелье стало главной радостью в скудной жизни китайца, волна наркомании накрыла страну. Британская корона поддерживала официальную наркоторговлю: ничего личного, это только бизнес – и очень выгодный бизнес! Торговое сальдо менялось в пользу европейцев.

Китай начал военные оборонительные действия, блокируя и пытаясь уничтожить портовые базы. Англия послала экспедиционный корпус. Десант на кораблях приближался к Пекину. Китай капитулировал, контрибуция была огромна, политика самоизоляции кончилась.

Начался упадок и без того хилой экономики, власть зашаталась, в стране нарастало брожение.

Владей-Восток!

В 1850 году в ослабленной стране разразилась гражданская война. Строго говоря, Империя маньчжурской династии Цин включала в себя, кроме собственно земель и княжеств Китая, часть Средней Азии, Монголию, Уссури и еще ряд территорий. И Тайпинское восстание было крестьянской войной именно китайцев против маньчжурской империи и европейских колонизаторов.

Тайпины создали собственное государство на юге Китая и заняли Нанкин. Восстали их соседи и заняли Шанхай. Страна горела и разламывалась на части. Все пытались проводить справедливые радикальные реформы, освобождаясь от гнета средневековых маньчжурских законов.

Но. Они запретили опиум. И англичане с проникшими уже в Китай французами помогли цинской власти подавить восстания; кровавые жертвы исчислялись миллионами и десятками миллионов.