Алёна Жукова - К чему снились яблоки Марине

В дверь постучали. Весь домашний детский сад побежал на стук, тут же затеяв потасовку. Младшие были сбиты с ног старшими, Люся пыталась успокоить тех и других и внушить, что не важно, кто первый из них добежал, дверь все равно откроет только она. Дети на минуту притихли. В глазок она увидела огромную корзину алых роз, перетянутую бантом, на котором висела открытка с сердечками. Парень-посыльный объяснил, что цветы в соседнюю квартиру, но получателя дома нет, и он просит передать подарок по назначению. Конечно, цветы предназначались Жанне. Не прошло получаса, как в дверь опять постучали, и вновь уже другой посыльный стоял на пороге, держа в руках букет поскромнее. Очень скоро Люсина квартира превратилась в оранжерею. Дети в некоторых букетах обнаружили конфетки, которые тут же были съедены. Всем стало хорошо и весело, всем, кроме Люси. Она знала точно – муж цветов не принесет, он вообще этот праздник игнорирует. Вот 8 Марта – это дело другое, там, может, и пару тюльпанчиков подарит, если не забудет. А когда уже ближе к вечеру опять постучали, Люся, чертыхаясь, поплелась к двери. Открыв – обомлела. За дверью стоял темнокожий красавец, очень солидно одетый, сиявший белизной улыбки и золотом перстней. Такие экземпляры в их доме, считающемся русским, встречались не часто. В руках он держал необычные цветы и большие коробки. Галантно извинившись, попросил о том же, что и все предыдущие, – передать это Жанне. Еще он добавил, что они договорились о встрече в пять, а уже шесть, но ее пока нет дома. Ему надо отлучиться по делам. Ее автоответчик переполнен сообщениями, может ли он попросить об одолжении дописать к поздравлению пару слов по поводу сегодняшнего вечера. К сожалению, он оставил ручку в машине, не могла бы она дать ему свою. Люся не сразу въехала в содержание просьбы. Отвлекала внешность гостя, да и английский его звучал как-то необычно, а низкий, бархатный голос вообще отдавался где-то в утробной глубине, уводя мысли в какое-то доселе незнакомое русло. Как под гипнозом она отступила внутрь квартиры и совершила ту роковую глупость, от которой произошли все дальнейшие события.

Гость вошел, она его усадила в кресло перед журнальным столиком и пошла искать ручку. Притихшие дети сгрудились в углу. Он повернул к ним голову и, раздвинув объятия, широко улыбнулся. Дети, не задумываясь, подошли к нему, облепив со всех сторон. Когда Люся вернулась, все звонко хохотали, как от щекотки, а он им что-то напевал, имитируя звуки саксофона. Он сделал витиеватый комплимент, из которого Люся только поняла, что она похожа на девочку, а все ее дети – на младших сестер и братьев. Из чего она поняла, что он никогда не видел Жанкиных детей и, возможно, даже не знает об их существовании.

– Меня зовут Валентино, – представился он с улыбкой, – а вас?

– Надо же, прямо как святого этого. А я – Люся.

– О, я далеко не святой, но сегодня действительно мой день рождения. Но, судя по всему, это – не мой день. Все, что собирался сделать, не получилось.

Пока он дописывал что-то в открытке, Люся гадала, где болтается с прошлой ночи Жанка и не тот ли это бермудский миллионер, который якобы собирался сделать ей предложение.

Валентино поднял голову и застенчиво произнес:

– Вы не могли бы дать мне стакан воды, хочу выпить успокоительное, что-то сердце покалывает, волнуюсь. Понимаете, этот вечер должен стать особенным в моей жизни. Если не затруднит, постарайтесь передать все это Жанне как можно скорее. Спасибо, и простите за беспокойство.

Он проглотил залпом воду и направился к выходу. Послав детям воздушный поцелуй, повернулся к Люсе и сказал:

– Ваш муж счастливый человек, и, судя по количеству цветов в доме, он вас очень сильно любит. Пусть так будет всегда.

Люся покраснела, опустила голову, и вдруг за спиной раздался тонкий голосок старшего сына:

– Это не нашей мамы цветы, это их мамы Жанны. Она живет в 6001, а у нас 6003, вот и носят тут целый день. А там все написано, для Жанны от Алекса, Ромы, Пита, еще кого, не помню. Это я сам прочел. Я уже хорошо читаю, лучше всех в классе, у меня по чтению А+.

Валентино остановился как вкопанный и даже, показалось, стал ниже ростом. Он медленно повернулся, поднеся руку к сердцу. Окинул взглядом по меньшей мере семь букетов, стоящих вдоль стены, перевел глаза на близнецов и, подмигнув им, покачал головой.

– Нет, все-таки сегодня мой день. Пожалуйста, разрешите мне забрать записку. Все, что там написано, уже не имеет никакого значения. Еще раз простите за беспокойство.

Бедная Люська, бросив испепеляющий взгляд в сторону сына, стала что-то сбивчиво лопотать, мол, не стоит обращать внимание на то, что говорит ребенок, жаль, что так получилось, что Жанна вот-вот придет, может, стоит дождаться, поговорить…

Белозубый красавец остановил поток не только Люськиной речи, но и сознания, когда наклонился к ней близко-близко и попросил разрешения обнять в знак благодарности. Ведь сегодня его святой помог не совершить большую ошибку.

Люся опять попыталась возразить, но утонула в объятиях, почувствовав впервые в жизни, что, пожалуй, глупо сопротивляться, а главное, не хочется. Еще она почувствовала, что он как-то странно обмяк, и хотела спросить, все ли с ним в порядке, но не успела.

Именно в этот момент в замочной скважине повернулся ключ, и вошел муж.

Зрелище жены, обнимающейся с черным мужиком, повергло Леньку в ступор. С английским у него и так было неважно, а в этот момент забылось то немногое, что знал. Помянув по-русски мать, одним прыжком преодолел расстояние от двери до коварных любовников и обрушил на курчавый затылок гостя бутылку шампанского, которую вместе с букетом цветов принес домой. Впервые за три года жизни в этой стране Леня рассудил, что ничего плохого не будет, если он Люське лишний раз сделает приятное. Хотя уже, к черту, какая любовь, просто баба она хорошая, верная, не то что Жанка, к примеру, после которой на тот же стул садиться горячо. И вот тебе, получил.

Люся вскрикнула, дети заревели, а Валентино, зашатавшись, упал. Ленчик набросился на жену, но руками не тронул, только зашипел страшно:

– Придушу, и хахаля твоего тоже.

– Это не мой, – залилась слезами Люся, – это Жанкин миллионер с Бермуд. Что теперь будет? Он что, умер?

– Детей уведи, – скомандовал Леня и наклонился над парнем. Тот лежал без сознания, но дышал. Леня попытался привести его в чувство, но безуспешно. Люся запричитала, что бермудский на сердце жаловался, что надо звонить 911. Лене стало не по себе, а вдруг действительно помрет. Он схватил телефон, на ходу пытаясь втолковать Люсе версию происшедшего:

– Запомни, стало плохо с сердцем, упал, ударился головой, кто, что – не знаем, водички зашел попить, поняла? – Люся кивала, хлюпая носом.