Вирджиния Эндрюс - Руби

Бабушка встала за моей спиной.

– Это он! – крикнула я.

– Следи, чтоб кавалер не гнал как сумасшедший! И сразу после танцев – домой! – напомнила бабушка.

Пол взбежал на галерею. Снова начался дождь, и он открыл для меня зонтик.

– Ох, Руби, какая ты сегодня красивая! – воскликнул он и, увидев бабушку за моей спиной, приветствовал ее: – Добрый вечер, миссис Лэндри.

– Доставишь ее домой в целости и сохранности! – приказала бабушка. – И не задерживайтесь допоздна.

– Да, мэм.

– И машину веди поосторожнее.

– Само собой.

– Бабушка, ну пожалуйста! – взмолилась я.

Бабушка закусила губу, будто пытаясь сдержать рвущиеся наружу слова. Я подбежала к ней и поцеловала в щеку.

– Приятного вечера! – пожелала она.

Мы с Полом, прижавшись друг к другу под зонтиком, поспешили к машине. Оглянувшись, я увидела, что бабушка Кэтрин стоит в дверях и смотрит нам вслед. Она вновь показалась мне старой и к тому же маленькой и хрупкой. Мое взросление как будто делало ее старение более быстрым. Несмотря на радостное возбуждение, превратившее ненастный вечер в погожий и ясный, я ощутила острый укол печали. Сердце мое болезненно сжалось. Но Пол включил мотор, и все тревожные мысли улетучились. Впереди были только радость и счастье.

Зал для файс-додо находился на другом конце города. Это было просторное помещение, всю меблировку которого составляли длинные скамьи вдоль стен, предназначенные для пожилых людей. В соседней комнате, чуть поменьше, на столах стояли кастрюли с гумбо. Сцены как таковой в зале не было, музыканты – аккордеонист, гитаристы, скрипач и ударник, игравший на треугольнике, – располагались на высоком помосте. Иногда к ним присоединялись певцы.

Здесь собирались люди со всей бухты. Многие семьи приводили детей. Самых маленьких укладывали спать в соседней комнате. Файс-додо начинали танцевать, когда все малыши уже были уложены. Некоторые отцы семейств, пока их жены и дети постарше танцевали тустеп, играли в карты – особой популярностью здесь пользовалась игра, именуемая бурре.

Едва войдя в зал, мы с Полом подняли целую волну возбужденного шепота. Я поймала на себе несколько любопытных взглядов. Всем хотелось знать, неужели Пол Тейт и правда связался с девчонкой из самой что ни на есть бедной семьи? Пол то ли не замечал взглядов и перешептываний, то ли решил игнорировать их. Не теряя времени, мы начали танцевать. Я заметила нескольких своих одноклассниц, пожиравших меня ревнивыми взглядами. Конечно, каждой из них хотелось бы станцевать файс-додо с Полом Тейтом.

Один танец следовал за другим, мы аплодировали в конце каждой песни. Время летело быстро. Мы и не заметили бы, что прошел целый час, если бы не проголодались и не захотели пить. Смеясь и держась за руки, мы отправились в соседнюю комнату освежиться. Ни Пол, ни я не обратили внимания на стайку мальчишек под предводительством Тёрнера Брауни, школьного забияки. Это был семнадцатилетний крепыш с бычьей шеей, копной темно-каштановых волос и грубоватыми чертами лица. Говорили, что семья его ведет свой род от багорщиков, ходивших по Миссисипи задолго до изобретения пароходов. Народ это, как известно, буйный и неотесанный, и представители семейства Брауни унаследовали нрав своих предков. Тёрнер старательно поддерживал репутацию, являясь зачинщиком большинства школьных драк и ввязываясь в те, что вспыхнули без его участия.

– Привет, Тейт, – бросил он, когда мы, налив себе гумбо, присели у стола. – Мамочка знает, что ты сегодня обжимаешься с девкой?

Дружки его разразились хохотом. У Пола вспыхнули щеки. Он медленно поднялся.

– Думаю, Тёрнер, тебе лучше взять свои слова обратно и извиниться, – процедил он.

Тёрнер Брауни издевательски ухмыльнулся:

– А что будет, если я этого не сделаю? Ты пожалуешься папочке?

Друзья его вновь покатились со смеху. Я потянула Пола за рукав. Он разозлился по-настоящему, казалось, сейчас испепелит противника взглядом.

– Пол, не обращай внимания, – лепетала я. – Стоит ли сердиться на такого придурка?

– Заткни пасть! – произнес Тёрнер. – Я, может, и придурок, но хотя бы знаю, кто мой отец.

В следующее мгновение Пол вихрем налетел на обидчика и, хотя тот был намного крупнее, повалил на пол. Приятели Тёрнера с радостным улюлюканьем окружили дерущихся. Тёрнер, явно превосходивший Пола в силе, быстро уложил его на лопатки и взгромоздился ему на живот. Я с ужасом увидела, что щека Пола, по которой соперник заехал кулаком, распухает на глазах. От следующего удара Пол сумел уклониться. Тут подоспели взрослые и растащили бойцов. Пол встал на ноги не без труда. Его нижняя губа была разбита и кровоточила.

– Что здесь происходит? – рявкнул мистер Лафорш, отвечающий за порядок в зале.

– Он на меня набросился, – заявил Тёрнер, указывая на Пола.

– Это не совсем так, – вмешалась я. – Он…

– Довольно! – перебил мистер Лафорш. – Мне наплевать, кто кого первый ударил. Драчунам здесь не место. Так что выметайтесь прочь. Брауни, слышал меня? Убирайся со своей бандой, пока я не посадил вас всех под замок.

Улыбаясь во весь рот, Тёрнер Брауни в сопровождении своей свиты прошествовал к дверям. Я намочила салфетку и осторожно промокнула раненую губу.

– Прости, – сказал он. – Я вышел из себя.

– Не надо было связываться. Он же такой здоровенный.

– Наплевать! – отрезал Пол. – Я не позволю, чтобы он говорил гадости о тебе.

Я только вздохнула, глядя на его алеющую и рас пухшую щеку. Все ведь шло так замечательно! Почему всегда найдется мерзавец, который все испортит?

– Идем, – сказала я.

– Мы можем еще потанцевать.

– Где уж там! Надо позаботиться о твоих синяках и ушибах. Бабушка Кэтрин наверняка знает средство, которое поможет.

– Она рассердится, узнав, что я ввязался в драку, когда ты была рядом, – предположил Пол. – Чертов Брауни!

– Она не рассердится, – пообещала я. – Наоборот, будет гордиться, что ты встал на мою защиту.

– Думаешь?

– Правда! – заверила я, хотя и не могла себе представить бабушкину реакцию. – А вот твои родители вряд ли будут в восторге. Поэтому с лицом надо что-то сделать.

Пол кивнул и рассмеялся:

– Я выгляжу ужасно, да?

– Как человек, которому удалось выбраться из пасти аллигатора, – улыбнулась я.

Мы расхохотались и вышли прочь. Тёрнера Брауни и его приятелей уже и след простыл. Наверное, лакали где-нибудь пиво и задирали друг друга. Так что все было не так уж плохо. Дождь разошелся вовсю, и Пол постарался подъехать как можно ближе к дому. Прячась под зонтиком, мы поднялись на галерею. Бабушка Кэтрин, сидевшая за шитьем, подняла голову и понимающе кивнула.

– Это все виноват Тёрнер Брауни, бабушка, – начала я. – Он первый…