Елена Граменицкая - Эффект Эхо

— Зеркальный говоришь? А кто со стюардессами прокололся? Химки не достроил?

— Ой ой ой, лучше на свои ошибки пеняй. Столько подсказок оставил, ни одна не сработала.

Хиляк вздохнул.

— Твоя правда. Зря надрывался. Заснула наша подопечная, пушкой не разбудишь, не заметила, как в старом метро за пять копеек прокатилась. Забыла, что в институте конфет кокосовых объелась и «сладкого шампуня» до икоты напилась. А сейчас сидит, на северных капитанов любуется, и в ус не дует, что от кафе Север лишь строчка в городской хронике осталась…

— Спалился, убогий! Хотя мне здесь нравится, мороженое вкусное и Дюшес без красителей, — красавец с хрустом размял пальцы, потянулся во все стороны, поймав очередной восхищенный взгляд соседки напротив, незаметно для поникшего собеседника послал в вдогонку воздушный поцелуй.

Как ни в чем не бывало, продолжил:

— Признавайся, друг, тяжелая артиллерия — новобрачные из преисподней, явившиеся к ней вчера в офис — тоже не прокатила?

Хиляк по-стариковски сгорбился, промолчал. На готов он возлагал серьезные надежды, но просчитался. Оля, выполняя заказы клиентов, видела немало интересного. Фриков среди богатых чудаков сейчас больше, чем обычных коллекционеров.

— Крепко спит наша девочка, не достучаться. Козырной валет даму бьет! Мой ход, — худенький пацан забарабанил косточками по столу, размышляя.

Его осенило:

— Есть предложение. Останешься сейчас в дураках, даешь мне очередную фору.

— Какую именно? Много не проси!

— Право на ошибку. Не перебивай! Право на одну ошибку с возможностью ее исправления даруется каждому застывшему. Или ты забыл наши правила? Так вот, если я выигрываю, то позволю человеку ошибиться, а ты не мешаешь искупать грех и не надоедаешь советами. Просто стоишь рядом и чешешь репу!

— Ха! А если она совершит целых две? Если войдет во вкус?

Хиляк нахмурился.

— Ты забыл правила? Если наша подопечная совершает только один промах, и исправляет его, мы ее возвращаем!

Красавец осклабился.

— Допустим так! А если партию выиграю я?

На костлявом лице подростка вспыхнули угольками глаза. Скулы напряглись, судорожно заходил кадык.

— Шутки в сторону, дружок, ставки слишком велики. На кону 200 душ, забыл? И все зависят от одного человека. Мы многим рискуем, поэтому прочь нелепые дискуссии.

Лицо Красавчика помрачнело, белки залила тьма, наклонившись к собеседнику, он процедил сквозь зубы:

— Вот это уже мужской разговор. Сдавай карты и постарайся на этот раз не облажаться, умник!

Странные молодые люди ударили по рукам.

Оля в который раз ловила горящий взгляд подруги, без отрыва наблюдающей за происходящим за соседним столиком.

Любопытство снова взяло вверх, она приподнялась в кресле, как вдруг оглушительный вой сирен за окном, глухие удары один за другим и скрежет металла, заставили ее повернуться к окну.

Страшная авария на перекрестке начала собирать прохожих, зеваки бежали со всех сторон, толкались, подпрыгивали, стараясь разглядеть покореженные дымящиеся машины.

Оля отвлеклась от неприятного зрелища, поискала глазами Марину и увидела ее удаляющейся вслед за высоким темноволосым парнем. Пока любопытные посетители бара толпились у стекол, незнакомец поманил женщину за собой и оба скрылись за дверью туалета.

Его спутника, худосочного подростка в толстовке и кепке, совершенно не заинтересовала трагедия на улице. Оставшись за столом, он раскрыл заснувший ноутбук, и, пробежавшись по клавишам, погрузился в виртуальный треш.

Подруга появилась несколько минут спустя, разрушая выдвинутую версию о сексе в туалетной кабине. Зная ее свободные нравы, Оля предпочла закрыть глаза, чем читать нотации о неподобающем поведении в общедоступных местах.

— Вот так надо, милочка, раз и в дамки! — лицо Марины сияло от счастья, — скажу тебе по секрету, вблизи он просто умопомрачительный, послушай, как сердце бьется!

Схватила руку Оли и беззастенчиво приложила к волнующейся груди.

Отвечая на немой вопрос подруги, приоткрывшей от удивления рот, успокоила:

— Секса не было, обмен телефонами, пробный поцелуй и приглашение на пати. Сегодня вечером меня ждет реальный эксайтинг, не желаешь присоединиться и позавидовать?

Оля неуверенно пожала плечами, вряд ли! У нее в планах гуманитарная миссия — посещение Божьего Одуванчика в больнице и поездка к родителям на обед, а потом…

— Ты собираешься звонить Антону? — подруга взяла быка за рога, — да или нет?

Видя замешательство и не слыша вразумительного ответа, продолжила, не снижая напора.

— Посмотри на себя, пять лет до пенсии. После сорока на тебя ни один приличный мужик не взглянет. Встретила шикарного парня, красивого, умного, мастера своего дела и рассчитывала, что он тебя единственную всю жизнь ждал. Ни шагу в сторону не сделал? Неразведен он, видите ли! Велика беда. Захочешь, разведешь.

Оля слушала молча.

Почувствовав, что стена дрогнула, Марина воодушевилась:

— У тебя сейчас никого, кроме голубка соседа нет. Так и будешь в свободное время от залетных пидорков к нему бегать и слезы лить. Дружеский секс — это разовая терапия, а не панацея от неудавшейся жизни.

Оля вспыхнула.

— Не преувеличивай, Никита — натурал. Мы знаем друг друга с песочницы, и ближе его у меня никого нет. Душа на распашку, сердце открыто для друзей…

— Ага, знаю, что у него для них открыто!

— Марина! Я предупредила…

Раздосадованная подруга встала и направилась к выходу, со злостью отодвигая мешающие стулья. Оля еле успевала за ней.

— Сердце для друзей открыто, говоришь! Что же ты меня с ним не познакомишь? Или боишься последней жилетки лишиться? — кинула Марина через плечо.

— Зачем тебе голый художник? Карман пришить некуда. Переспишь и бросишь.

Марина остановилась в дверях, повернулась к Ольге и отрезала:

— Ты просила моего совета — я его даю! Хватай доктора, пока от тепленький, и не мандражируй в пустоту. Второй раз никто не предложит. Все, пора мне!

Не побоявшись показаться невежливой, женщина исчезла в потоке москвичей и гостей столицы, снующих с толком и без по основной артерии города.

«Второй раз никто не предложит» — эти слова были ее вечным девизом, стимулом, приведшим девочку — пай из далекой Вятки в город — мечту.

Поступив на вечерний в Пищевую академию, Марина через год перевелась на дневной курс. Всеми правдами и неправдами старалась зацепиться за квадратные метры в Москве. Спала с однокурсниками, не гнушалась преподавателей — «почему нет, когда сами предлагают?», шантажировала, откровенно запугивала, чаще проигрывала, порой снимала сливки. Замуж за москвича пока не вышла, но на однокомнатную квартирку в Бутово скопила.