Мартин Уиндроу - Сова, которой нравилось сидеть на Цезаре

Поразительная способность сов приспосабливаться к самым разным уровням освещенности приносит им большую пользу. Мнение о том, что на ярком солнечном свете совы ничего не видят, ошибочно. Днем они видят лучше, чем ночью. Когда мой домовый сыч Веллингтон находился в полумраке, его радужки представляли собой узкие желтые кольца, окруженные большими черными дисками. Когда он находился днем на улице, его зрачки сужались до черных точек на больших желтых дисках. Но он не стремился укрыться от солнечного света. Мамбл тоже не только не пряталась, но даже любила погреться на солнышке. Однако, поскольку внешняя поверхность ее глаз была очень темной, колебания размеров зрачка в соответствии с яркостью света казались незаметными. Глаза у Мамбл – крупные, слегка выпуклые и глянцево-черные. Отличить центральный зрачок от окружающей его радужки было невозможно. Но когда солнечный свет падал на ее глаза под особым углом, я видел небольшое различие между коричнево-черным внешним кольцом и угольно-черным центром.

Края век совы были кораллово-розовыми, а сами веки – верхнее и нижнее – покрыты чем-то, напоминающим светлую серо-коричневую замшу. Оба века закрывались, но при этом нижнее веко поднималось вверх, а не опускалось верхнее. Сова закрывала глаза во время сна или для их защиты – например, во время еды или ухаживания за собой. (Когда Мамбл была еще молода, я решил, что моргание – это знак приветствия, и стал медленно моргать ей в ответ.) Если сова хотела протереть глаза или защитить, не закрывая их, она опускала «вторичные веки» – особые мембраны, которые диагонально скользили от верхнего внутреннего к нижнему внешнему уголку глаз (совы закрывают эти мембраны и в момент нападения на добычу). У сов, в отличие от других птиц, эти мембраны не прозрачны. У неясытей они имеют молочно-голубоватый цвет и узкий прозрачный край. Если я смотрел на Мамбл в те моменты, когда она опускала эти пленки, мне казалось, что ее глаза из угольно-черных становятся пустыми и излучают зловещий серовато-синий свет.

Лицо Мамбл покрывали очень тонкие мягкие перышки, что делало его пушистым. Перышки имели бледный серовато-желтый оттенок, а вокруг внешних контуров глаз красовались шоколадно-коричневые концентрические полукружья. Мягкие линии того же цвета оттеняли основания ее выпуклых глаз. Мазок аналогичного «макияжа» украшал внутренние нижние уголки глаз, от чего они казались слегка наклонными. Лицевой диск совы окаймляла густая, узкая полоска крохотных, загнутых назад шоколадно-коричневых перьев. В центре наверху эта линия спускалась вниз и внутрь и утыкалась в треугольник коричневых перьев, направленных книзу. Этот треугольник шел от лба к клюву, а по краям был окаймлен белой полоской в форме буквы V. У неясытей острый, крючковатый клюв, который не мешает обзору. Густые перья на лице делают клюв короче, чем на самом деле. Клюв состоит из кости, но снаружи покрыт кератином. Цвет клюва Мамбл был тускло-желтым, у основания переходящим в бледно-серый. У основания клюва располагались ноздри, практически незаметные под перышками. В большинстве справочников говорится, что совы почти не обладают обонянием, но опытные заводчики с этим не согласны. То, что неясыти не трогают падаль в природе, но спокойно питаются мертвыми цыплятами в неволе, говорит о том, что они прекрасно понимают, насколько старым является мясо.

Вопрос обоняния птиц еще мало изучен. Чаще всего биологи изучают тех птиц, для которых это чувство важно – например, сумеречных новозеландских киви, охотящихся на земле, и некоторых кочующих морских птиц. Однако изучение болотной совы показало, что часть ее мозга, отвечающая за восприятие запахов – обонятельная луковица, по размерам не уступает луковице голубей и куриц и крупнее, чем у скворцов. И это важно, потому что голуби, курицы и скворцы активно пользуются обонянием. Доктор Грэм Мартин, из книги которого «Птицы ночи» я и почерпнул эту информацию, сухо замечает: «Не следует утверждать, что совы не нуждаются в обонянии». Кстати, доктор Мартин тоже долго держал у себя неясыть.

«Бакенбарды» Мамбл представляли собой напоминающие усы жесткие, мелкие перышки, которые расходились в стороны прямо от клюва. Они располагались «на переносице» и снизу окаймляли ее глаза. Совы удивительно плохо видят на близком расстоянии. Пользуясь клювом, они обычно закрывают глаза, чтобы защитить их. У основания этих «бакенбардов» расположено множество нервных окончаний, так что можно сказать, что они выполняют роль чувствительных рецепторов, которые передают информацию в мозг.

Обычно была видна только центральная часть клюва Мамбл – над коричневой «бородкой» среди светлых перьев, покрывающих ее шею. Однако во время зевания она раскрывала клюв, и его уголки оказывались прямо под зрачками. Крючковатая верхняя часть клюва накрывает нижнюю. Обе части имеют по краям острые пластинки, которые при закрытии действуют как ножницы. Клюв – это не только орудие убийства для совы. Это ее нож и вилка. Кроме того, клюв в некоторой степени выполняет роль «пальцев». Поскольку верхние конечности птиц предназначены исключительно для полета, птицам приходится подключать клюв для ощупывания и мелких манипуляций. Мамбл использовала свой мощный клюв для этой цели с поразительной деликатностью.

Я узнал, что в языке птиц имеется кость, а вкусовые сосочки располагаются у основания (и сосочков этих гораздо меньше, чем у человека). Хотя Мамбл часто зевала, я никогда не видел ее языка. Он имеет форму ивового листа, и, по-видимому, она прижимала его к нижней части клюва. У птиц есть гортань, но, в отличие от млекопитающих, она не используется для формирования звуков. Голос Мамбл происходил из органа, называемого сиринксом. Этот орган располагается гораздо ниже в дыхательном тракте. Когда клюв совы закрыт, ее дыхательное горло напрямую связано с ноздрями – отсюда способность совы петь с закрытым ртом.

У птиц нет потовых желез. Когда неясыти жарко или она испытывает стресс, сова начинает судорожно дышать, приоткрыв клюв, при этом перышки на горле часто поднимаются и опускаются. У Мамбл я замечал такое только в моменты большого возбуждения – например, перед неминуемым столкновением.

Из книг я также узнал, что способность Мамбл остро реагировать на окружающий мир зависит от слуха в той же степени, что и от зрения. Однако «уши» снаружи не видны. Ушные полости неясытей представляют собой отверстия в нижней части крупных, слегка изогнутых углублений, расположенных вертикально по обе стороны черепа по краям лицевого диска. В книгах говорилось, что барабанные перепонки связаны с улиткой или внутренним ухом – и, следовательно, со слуховым нервом – одной сложной костью среднего уха, называемой стременем, сохранившейся у птиц от рептилий. Эта кость усиливает звуковые вибрации примерно в шестьдесят пять раз – то есть в три раза эффективнее, чем три косточки нашего среднего уха. Мембрана улитки уха совы очень длинная. В ней расположено огромное множество волосков, которые передают давление на нерв, а тот, в свою очередь, пересылает информацию в слуховой центр мозга. Совы в отличие от других птиц способны различать более тихие звуки. У преимущественно ночных сов, подобных неясыти, слуховой центр в несколько раз крупнее, чем у дневных птиц сходного размера, например, у ворон. Кроме того, он больше, чем у птиц, ведущих менее ночной образ жизни, например, у филинов или домовых сычей. Это вполне разумно: когда охотишься в условиях лучшей освещенности, то полагаешься больше на глаза, и волшебные уши тебе ни к чему.