Дмитрий Иванов - Где ночуют боги

Дальше не было чувств, и ничего больше Антон не видел. Он не видел, как поток деревьев и камней обрушился на то место, где он стоял, и заполнил собой третий, вообще верхний, каньон. Как вода в реке Псоу поднялась до высоты десятиэтажного дома. Как швырнула джип, когда до него добралась, и он кувыркнулся колесами вверх и стал похож на игрушечный, а потом тихо скрипнул, сплющился, как консервная банка, и исчез в кипящей грязи и глине. Такой характер был у горной реки, она так делала иногда каждый год, иногда раз в пять лет, иногда раз в десять. Летом или поздней весной в горах таяли и сходили вниз массы снега и льда, снег и лед – вот из чего состоял гнев титанов. Над головой Антона пролетело сломанное надвое, как зубочистка, толстое дерево, одна из ветвей зацепила его и утащила с собой. Антон исчез в потоке воды и камней.

Очнувшись, Антон увидел грустных людей. Так и подумал: «Грустные люди». Они сидели в тени старого дерева: мужчины и женщины, старики и дети. Их вещи были свалены в пыльную кучу у дерева. Люди молчали. Потом они встали и каждый, как будто прощаясь, прислонился коротко лбом к старому дереву. Потом грустные разобрали пыльную кучу и ушли. Антон смотрел им вслед.

Рампо взглянул на свою руку и увидел, что держится за что-то тонкое, но очень крепкое, но не смог вспомнить слово, которым оно, это тонкое, крепкое, называется. Было тихо. Звуков не было. Антон оглох, когда под водой сильно ударился головой, под водой стукнулся об ось раздавленного «Патриота».

Когда Антон открыл глаза, вокруг была вода, она бурлила и пенилась. Псоу рвала и метала. Но Антон не погиб, потому что крепко держался за что-то тонкое, очень крепкое, мокрое и, как ему показалось, живое.

Потом силы кончились, и Антон опять закрыл глаза. Он узнал, что не умер, через три дня.

Три дня ему не было страшно, не было света в конце тоннеля, не было никакого тоннеля. Ни КПП, ни таможни, ни вопросов, кто такой, какой багаж при себе. Было тихо и хорошо целых три дня.

Один из трех дней был днем рождения Васи. Это был первый день рождения сына, когда Антон не приехал и даже не позвонил. В этот день мечта Васи сбылась, он был счастлив, он был орлом, все прошло гладко, ребята, нанятые Антоном, четко отработали сценарий. Потом Лена привезла Васю домой, где сына ждал ее подарок. Бывшая жена Антона тоже была креативной и зарабатывала, в общем, неплохо, так что на разработки Антона к дню рождения сына всегда старалась ответить достойно. В этот раз ответом Лены на придуманный Антоном креатив про орла был тематический праздник «Герои Эллады». Лена тоже наняла event-агентство, другое, не то, что нанял Антон, но тоже хорошее. Ребята из агентства разыграли для Васи прямо в квартире ряд драматичных сцен из жизни Геракла, Тесея, Персея, Ахилла, а один из ребят был Гермесом в крылатых сандалиях. Лена, правда, потом сделала замечание исполнителю за неточность, ведь Гермес, строго говоря, был не героем, а богом, и, кроме того, следовало бы замазать на сандалиях слово «NIKE», но в целом Лена осталась довольна. Ребята отработали деньги, костюмы были красивые, сандалии с крылышками Васе понравились, и на неуместный в культурном контексте Античности агрессивный брендинг «Найка» он не обратил внимания. Потом еще был торт и сладкий стол, Вася задул свечки. В общем, все было на уровне.

А потом Вася заплакал. Просто так, без причины, ведь день рождения явно удался, мечта сбылась, был орлом, и герои Эллады понравились. У Лены долго не получалось ни успокоить Васю, ни понять, из-за чего он плачет, что болит. У Васи ничего не болело. Просто он хотел видеть папу, он привык, что папа всегда появлялся в этот день, и Вася не мог понять, почему нарушается правило. Лена поняла не сразу, а когда сумела установить доверительный диалог с Васей и узнала, почему он плачет, объяснила ему, что папа очень занят, он в командировке, по поручению дяди Путина – самого главного дяди страны. Вася сказал, что даже самый главный дядя страны не имел права забирать папу в его день рождения. Лена сказала, что папа и сам не хотел уезжать, но так бывает, взрослые иногда должны делать то, что совсем не хотят. Вася спросил: «а зачем?» Лена не могла ответить прямо, что «за деньги», и сказала:

– Потому что взрослые люди испытывают такое чувство, называется «чувство долга».

Вася ответил на это, что не хочет испытывать такое чувство, когда вырастет. Лена ничего не ответила, обняла Васю и прижала к себе, чтобы он не видел, что она плачет. Потом мальчик уснул в обнимку с медведем хэндмэйд, его подарили Васе бабушка с дедушкой – родители Антона Рампо, мать-богомолка и отец-фотохудожник. Так прошел восьмой день рождения Васи.

Антон в это время лежал. А люди стояли вокруг него. Смотрели и что-то друг другу говорили. Антон не слышал что. Он вообще ничего не слышал – он оглох. Антон просто смотрел на людей, которые стояли вокруг него и шевелили губами, как окуни. Потом люди-окуни стали улыбаться Антону. Антон улыбался в ответ. Он вел себя как младенец: улыбался всем, кто улыбается ему. Так прошел первый день Антона Рампо после гнева титанов.

Слух вернулся на следующий день рано утром. Когда Антон проснулся, он услышал птиц. Антон не знал, как они называются, но он мог слышать, как они цвиркали-чвиркали. Антон лежал, слушал птиц и улыбался.

Потом опять пришли люди: три деда, мальчик и девушка. Они сначала смотрели на Антона и обсуждали что-то между собой на языке, который Антон не мог понять. Антону было немного тревожно, он не знал, что люди хотят с ним сделать. Тогда Антон на всякий случай опять стал улыбаться. Люди стали поглядывать на него с тревогой.

Один дед, круглолицый, полноватый, солидный, с проницательным взглядом сицилийского дона, спросил Антона по-русски:

– Ты что улыбаешься? А? Ты что, дурачок?

Антон ничего не ответил.

Дед сказал, указав на себя:

– Карапет. Я – Карапет. А ты?

Антон молчал.

Тогда Карапет указал по очереди сначала на второго деда, высокого и широкого, очень крупного, похожего на гладко выбритого Кинг-Конга, и сказал:

– Нагапет! Он – Нагапет!

Потом указал на третьего деда, худосочного, маленького, с грустными глазами, похожего на огорченного гнома, и сказал:

– Гамлет! Он – Гамлет!

Ударение во всех трех именах: Карапет, Нагапет и Гамлет – было на последний слог.

Потом Карапет опять спросил Антона:

– Карапет, Нагапет, Гамлет. А ты кто? А?

Антон улыбнулся, кивнул, он понял, что так деды называют сами себя, что так их зовут. Но Карапету он ничего не ответил – он не знал, как его зовут.

Нагапет сказал тогда сердито Антону:

– Люди тебя спрашивают, ты молчишь. Ты что, не помнишь, ты кто? Ты что, никто? А? Говори!

Антон послушно сказал:

– Никто.