Дмитрий Иванов - Где ночуют боги

Наконец появился хмурый дядька-армянин. Попытки с пятой он сумел запустить ленту подачи багажа, прокляв некоего Арутика, который в последний раз чинил ленту, на Арутика он наслал какое-то древнее армянское проклятие, полностью поражающее не только самого Арутика, но и его потомство. Лента сначала крутилась со скрипом, долго оставаясь пустой. Пассажиры опять стали нервничать, а Антона, напротив, даже успокоил вид этой бесконечной пустой ленты. Это настраивало на буддийскую волну, что-то в этом было тоже, от самой жизни. Наконец выполз багаж. Антон забрал свой чемодан, вышел на улицу и стал думать, что делать дальше. Встречающих не было, а куда ехать, Антон не знал. Он видел, что таксисты издали уже приметили его, как больного лосенка, и собираются отрезать Антона от стада и полакомиться им. Когда Антон уже прикидывал, как достойно достаться таксистам, он вдруг услышал громкий выкрик:

– Антон-олимпиада, кто?!

Рампо обернулся. Ему нагло улыбался молодой долговязый парень кавказской наружности.

Антон сказал:

– Я.

– Здарово! Эдо меня зовут. Пошли быстрей, а то стоянка бесплатная кончится, – сказал парень весело.

Они пошли к стоянке машин. По пути к ним вдруг подошла тетка, высокая, худощавая, с кудрявой черной шевелюрой и крупными чертами лица, похожая на вежливую ведьму. Она спросила Антона:

– Значит, это ты Олимпиаду у нас будешь делать?

– Ну не то чтобы я. Но да, вхожу, в общем-то, в команду, – скромно ответил Антон, готовясь принимать поздравления.

– Что вы делаете, безумцы? Никак остановиться не можете? Никто вас не видит, думаете? Но сказано в Экклезиасте: каждому воздастся по делам его!

Сделав такое заявление, худощавая ведьма ушла, на прощание нехорошо посмотрев Антону в глаза своими темными очами. Антон остался растерян.

– Это кто такая? – спросил он Эдо.

– Светик с Имеретинки, – ответил Антону Эдо весело. – У нее огурцы – бомба. Верующая.

Антон кивнул. И решил, что надо меньше говорить и больше слушать, чтобы понять культуру и субкультуру, потому что только что явно столкнулся сразу с обеими.

Пришли к машине Эдо. Машиной оказалась черная, тонированная наглухо «девятка». Антон хотел сесть на заднее сиденье, как подобает VIP, но там лежали ящики с какой-то зеленой массой. Эдо сказал:

– Петрушка, первая. Сестра моя теплицу имеет. Я построить помог. Петрушка первая на рынке идет только в путь. А что делать, кручусь, братка, как белка под колесами. Зарплата – десять тысяч рублей. Можно жить на десять тысяч рублей, скажи, если спойлер пятнадцать стоит? Сам скажи!

И Эдо указал на спойлер на своей «девятке». Спойлер был мощный и легко бы вписался в автомобиль Бэтмена. Но Эдо не был похож на Бэтмена. Антон послушно пошел к переднему сиденью, но сесть сразу не смог, потому что на сиденье лежали «шашечки». Эдо закинул «шашечки» назад, и они поехали. Эдо сразу закурил, Антону тоже курить разрешил. Панель в машине Эдо вся светилась разнообразными нештатными огнями, Эдо много сил и средств отдал тюнингу.

По дороге им встретилась семья из четырех человек, местные, армяне: отец, мать и два толстеньких пацана. Они безуспешно пытались влезть в переполненный автобус. Автобус уехал, а мать послала ему вслед, судя по жестикуляции, пожелание перевернуться. Завидев на обочине семью в затруднительном положении, Эдо попросил Антона подержать руль. Рампо удивился такому доверию, ведь ехали они быстро и Эдо, следовательно, легко доверил Антону все, что имел, помимо петрушки и спойлера – свою жизнь. Пока Антон держал руль, Эдо достал с заднего сиденья «шашечки» и установил их на крышу, остановился возле армянской семьи и сказал:

– На Имеретинку еду.

– Ой, как хорошо! – обрадовалась мать семейства.

Семья армян удивительным образом вся влезла на заднее сиденье «девятки» Эдо, правда, ящики с петрушкой пришлось переложить в багажник, поставив на стильный чемодан Антона Рампо, а один ящик не влез в багажник, и его взял на колени Антон по просьбе Эдо. Все происходящее начинало Антона забавлять, это было похоже на поездку в Зимбабве или Берег Слоновой Кости – в этих странах, которые Антону нравились из-за названий, он давно мечтал побывать, постоянно туда собирался и даже чуть не выкупил однажды тур в Зимбабве, но в итоге из-за друзей все равно каждый раз отправлялся в Европу кататься на лыжах, слушать орган и пожирать мокриц. Из-за снобов-друзей отпуск Антона всегда превращался в унылый туризм, и до Зимбабве он так и не добрался. Но Антон примерно так и представлял себе шумное, наивное местное население страны с прикольным названием Зимбабве.

По дороге Эдо сказал семье армян, указав на кучу петрушки, которая теперь виднелась в салоне вместо лица Антона Рампо:

– Человек из Москвы. Олимпиаду делать будет.

– Да? – сразу оживилась мать и спросила петрушку, то есть Антона: – Значит, вы уже знаете, да?

– Что сказано в Экклезиасте? – иронично ответила петрушка.

– Что там, в этих документах? – уточнила мать семейства. – Мы на бухте живем. Люди в очках приезжают, все время документы смотрят, потом друг на друга смотрят, потом опять в документы, а что за документы? Нам не говорят. В сторону нашего дома уже два раза смотрели.

– Местных будут выселять, – сказал один из толстых пацанов лет двенадцати. – Пидарасы!

Отец тут же его ткнул в бок и что-то сердито сказал ему по-армянски.

– Раз Олимпиаду будешь делать, значит, знаешь. Правда или нет, что опять будут выселять армян? – спросила женщина.

Петрушка не нашлась сразу, что ответить. Вопрос был явно провокационный, а Антон был предупрежден, что возможны любые провокации, ведь известно, что некоторые темные круги, близкие к покойному Березовскому, не заинтересованы в успехах России и собираются успехам помешать. Правда, армянская семья не была похожа на темные каббалистические круги, близкие к зомбарю Березовскому. Но и совсем ничего не ответить нельзя было, это могли бы счесть косвенным подтверждением тревожной информации о выселении армян, а дальше информация просочилась бы в СМИ, причем возможно, что со ссылкой на Антона Рампо. Этого нельзя было допустить, и Антон ответил:

– Кто вам это сказал?

– Ну, так у нас говорят, – простодушно ответила женщина.

– Не нужно верить слухам. Ненадежный источник информации, – заявил Антон в своем дальнейшем кратком коммюнике. – Олимпиада, я думаю, принесет много хорошего. Инфраструктура, привлечение инвестиций, туризм, ну и – рост благосостояния.

Так сказал Антон. Женщина ничего не сказала Антону в ответ. Она вздохнула печально, отвернулась и стала смотреть в окно. Некоторое время все молчали.

– Дороги хотя бы пускай сделают, скажи им по-братски! Это что, дороги? Я передней подвески два раза уже маму познал! – сказал Эдо Антону, когда груженная людьми и петрушкой «девятка» ухнула в рытвину.