Марина Йоргенсен - Счастье как способ путешествия

Хотя… меня всегда умиляли все эти рецепты семейного счастья: «Если вы умнее его, ни в коем случае не показывайте ему это».

…И как жалко потраченных на него пяти лет! Во рту осталось горькое послевкусие несбывшихся надежд. И ожиданий.

Если мужчина говорит, что он вас недостоин, то так оно и есть. К сожалению, некоторые девушки (не будем стоя перед зеркалом показывать пальцем) понимают эту истину слишком поздно.

Помните анекдот, в котором на улице случайно встречаются одноклассники и на вопрос «как дела?» один из них отвечает, что жизнь как зебра, в черно-белую полоску, и сейчас у него черная полоса. А потом они снова встречаются через некоторое время. И он на вопрос «как дела?» отвечает: «Помнишь, я тебе сказал что у меня была черная полоса? На самом деле она была белой, а черная – это сейчас». Вот так и в моей жизни. Сначала от меня отказывается мой любимый мужчина, а потом от меня отказывается моя работа. Тоже, в принципе, любимая. В отношения с которой я инвестировала способностей, времени и сил не меньше, чем в отношения с Антоном. Ну а если уж быть точной – то намного больше. Я, конечно, в курсе, что в стране кризис. И что у нас на работе идут сокращения. Но то, что сокращение коснется меня, я не могла себе представить и в самом страшном сне. Хотя, если посмотреть на это через призму любой экономической теории, то все логично. В условиях кризиса микроэкономическая единица – предприятие – для поддержания своей ликвидности обычно начинает оздоровительные процедуры с сокращения своих непроизводственных расходов, то есть расходов в областях, не участвующих напрямую в создании добавленной стоимости, в получении дохода. Типичный пример таких расходов – маркетинг. Наш генеральный нудно вещал о проявлении воздействия негативных тенденций мирового кризиса, об ухудшении финансово-экономического положения на предприятии, про оптимизацию структуры затрат и антикризисные управленческие воздействия на бизнес-процессы предприятия. Наш генеральный обладает классическим «производственным» менталитетом, поэтому доказывать ему, что гораздо большую экономию можно было бы получить, начав с оптимизации оборотного капитала, закупок и транспортных расходов, – напрасная трата нервных клеток и ораторского искусства. Потенциал маркетинговых инструментов в условиях кризиса для него такая же абстрактная тема, как и полеты на Марс. Он все давно решил. Сокращение отдельно взятой меня и некоторых других «счастливчиков» он решил провести не просто, а с подвывертом. Предлагается написать «по собственному желанию», а потом заявление о приеме на работу во что-то не то дочернее, не то входящее в концерн. За гораздо меньшую зарплату и большее количество рабочих часов. Пересмотр коммуникационных бюджетов и рациональное использование средств в переводе с генерального на русский язык означают, что объем заданий, ранее распределенный на трех человек, теперь будет переложен на мои хрупкие плечи. Мне, конечно, не привыкать работать от забора и до обеда…

Мне захотелось закрыть глаза и очутиться на необитаемом острове. Или где-нибудь еще дальше. Хьюман ресосес искусственно оптимистичным тоном хорошо поддатого Деда Мороза на школьном утреннике повествовала про конкурентоспособность компании, лояльность сотрудников и про использование кризиса в качестве точки роста для реализации новых возможностей. «Любой кризис – это новые возможности», – процитировала она в конце своего выступления Уинстона Черчилля.

В стране кризис, в голове полный кризис… Моя жизнь – это бег вперед по инерции… Просто так в жизни ничего не происходит. Судьба посылает сигналы. Заставляет сделать паузу и… нет, не скушать «Твикс», а задуматься о том, куда бежим.

– А что, если я не напишу по собственному желанию? – спросила я.

– Тогда нам все равно придется вас уволить, сократить. Согласно программе действий, утвержденной советом директоров…

– И выплатить мне выходное пособие и прочие компенсации в соответствии с трудовым договором?

Я остановилась. Задумалась. О многом. И о том, что китайский иероглиф, которым обозначается слово «кризис», на самом деле состоит из двух иероглифов. Один из них означает «опасность», а другой – «благоприятная возможность».

Так я выбрала свой вариант дауншифтинга.

Отдельного описания заслуживает помещение нашей школы. Она занимает несколько этажей в здании, примыкающем к кинотеатру São Jorge. Большие окна с видом на Avenida da Liberdade, стеклянные двери. Ощущение света и простора. Лифт тесный, старинный и резной. Будто к его созданию приложил руку сам Гауди. Стены коридоров и многих классов облицованы разноцветной кафельной плиткой азулежу.

На перемене мы пили отвратительный кофе из термоса с восхитительными маленькими pasties de nata и обменивались полезной информацией о лиссабонских кафе и ресторанах.

Я вставила свои пять копеек наблюдений о том, что сначала я оглядываю публику, и если подавляющее большинство – не португальцы, а туристы, то я и заходить не буду. Количество португальцев на квадратный метр для меня – это один из важных показателей добротности ресторана. Правда, о том, что в России мы с друзьями, наоборот, измеряем качественность заведения по количеству экспатов и иностранных туристов на квадратный метр, я решила умолчать.

Дэйв подтвердил мою теорию, добавив, что если он видит перед рестораном меню на пяти или больше языках, то туда ему точно не надо. Цены там, скорее всего, будут для туристов. И качество тоже. То есть без надежды на клиентскую лояльность, но с расчетом на то, что второй раз клиент туда все равно не придет. Самая добротная кухня в тех ресторанах и кафешках, где меню только на португальском и вообще не переведено на другие языки.

Николь сказала, что терпеть не может зазывал, которые стоят перед дверью ресторана с меню в руках и кидаются к каждому прохожему под ноги с навязчивыми приглашениями посетить их ресторан.

– А меню у них на пяти языках, – состроив смешную «подобострастную» гримасу, вставил Дэйв.

– В хороший ресторан не зазывают. В хороший ресторан нужно заранее, хорошо если не за несколько месяцев, столик заказывать, – продолжила Николь. – Конечно, если ты не какая-нибудь суперзвезда шоу-бизнеса. Или Карла Бруни.

Мнению Николь о ресторанах вполне можно доверять. Хотя бы потому, что она родилась и выросла в Париже. В шестом округе. Что упоминает Николь как бы промеждупрочим, но чувствуется, что своей «пропиской» она гордится. Шестой округ – это воспетый сладкоголосым Джо Дассеном Люксембургский сад и знаменитые кафе. Знаменитые не только своим настоящим, но и прошлым. В свое время там были завсегдатаями Дали, Пикассо, Сартр, Хемингуэй и другие творческие, ставшие со временем историческими, личности. В то время как я стояла в двухчасовой очереди, чтобы попасть в свежеоткрытый «Макдоналдс», маленькая Николь пила горячий шоколад на терассе «Лэ дё Маго». Если в этой жизни есть справедливость, то не подскажете, где она зарыта?