Максим Матковский - Попугай в медвежьей берлоге

Затем, схватив ремонтный том, я швырнул его о стену со всей дури, тот упал и раскрылся где-то посередине, на страницах плотно заполненных кириллицей. Проблема не в переводе, перевод – это плевое дело, проблема в количестве материалов и сроках. Бозылев считает, это легко? Он, видать, тоже думает, что пока все целыми днями там в масле, мазуте и со сваркой загибаются, я тут сижу себе, печатаю, чай попиваю, курю и руки не пачкаю?!

Нет, извольте, попугай… то есть переводчик тоже человек труда, а не бездельник!

По металлическому навесу начали тарабанить капли. Сперва я подумал, что это соседка двумя этажами выше вывесила белье своей многодетной семьи, но капли становились все настырней и настырней, пока я не понял, что они тарабанят не только по навесу. Выглянув в окно, я увидел свой второй дождь в Сирии. Самый настоящий дождь, да что там дождь, уверенный ливень!

Люди из подъездов выбегали на улицу, махали руками, радостно кричали, пританцовывали, особенно дети, как они радовались дождю! Я схватил фотоаппарат и начал делать снимки, затем перевел камеру в видеорежим и пошел на кухню, чтоб запечатлеть набережную.

Из открытого окна кухни дохнуло пахучей свежестью, я почувствовал аромат зимнего жасмина и бодрящий соленый запах Евфрата. В голове моей мигом прояснилось, я глядел на экран камеры и радовался дождю почти так же сильно, как дети, прыгающие на набережной. Внезапно на экране появилась быстро приближающаяся черная точка, она становилась все крупнее и крупнее, похожая на муху – только в разы больше, и еще одна была какая-то непропорциональная, угловатая, что ли, инородная…

– Ай! – вскрикнул я, выронив камеру на пол, побежал в коридор и захлопнул кухонную дверь. Сердце бешено колотилось. Что за тварь только что залетела на кухню?!

Мерзкие серые жилистые крылья, два огромных черных глаза, рожки на голове, у твари было массивное брюхо ядовитого фиолетового цвета, из которого торчало склизкое желтое жало размером с карандаш, и она летела вперед, нацелив это жало прямо на меня.

Острое жало, с конца которого капала омерзительная слизь. Почему-то мне вспомнился подрагивающий красный эрегированный пенис бродячего пса, что гонялся за мной в детстве по двору и пытался зажать меня передними лапами в звериные объятия.

Как-то летом на каникулах, будучи школьниками, мы поехали с сестрой в Крым, там, в лесу, в горах и на берегу, мы перевидали множество огромных летающих тварей, но такого я никогда не видел, страшнее не придумаешь, откуда оно только могло взяться?

Дождь разбудил спящую в пустыне тварь, подумал я, чуточку приоткрыл дверь и заглянул на кухню. Тварь на всех порах, выпятив брюхо и жало, мчалась на меня, явно целясь жалом в глаз. Тварь издавала противный писк, похожий на мяуканье, – этакое гортанное мяуканье.

Я захлопнул дверь, и тварь шмякнулась о стекло, оставив на нем трещину сантиметра в три. А стекло-то было довольно толстое. Я увидел за мутным стеклом размытый силуэт твари: она свалилась на пол, а затем я услышал шуршание то ли крыльев твари, то ли ее брюшка. А может быть, и ног, которые я не успел разглядеть.

Достав в прихожей из тумбочки кроссовки, я надел их и снова открыл дверь. Безжизненная тварь валялась на боку, я нагнулся, чтоб внимательно осмотреть ее, как вдруг жало дернулось, и я отпрянул. Занес ногу и уже почти раздавил тварь, но та с неимоверной скоростью помчалась по полу в сторону холодильника и залезла под него.

– Вот говно сраное! – выругался я и закрыл дверь.

Подумать только, чем я занимаюсь, дипломированный арабист, лучший на курсе! Да что там на курсе, лучший за последние двадцать лет выпусков, блестяще защитивший магистерскую, заткнувший за пояс профессора Удова, стоявший бок о бок с президентами и министрами, с бизнесменами и лучшими инженерами Украины, чем я занимаюсь?! Борюсь с какой-то тварью, когда Бозылев приволок ремонтный том?! Что за чушь!

Пройдя в комнату, я поднял ремонтный том и, широко распахнув дверь, уверенно зашел на кухню, встал возле холодильника, ударил пару раз по холодильнику, и из-под него показалась голова твари: два глаза – черные сатанинские бусинки и рожки. Тварь смотрела на меня. Я смотрел на тварь.

– Ну, давай! Выползай! – крикнул я, занеся ремонтный том над головой, и, прикусив нижнюю губу, предвкушал, как прихлопну ее.

Голова твари исчезла, я потряс холодильник, и внезапно тварь вылетела из-под него (я даже не успел заметить, как она набрала высоту) и скрылась в коридоре, попискивая и мяукая.

Теперь я мог чувствовать себя в безопасности только на кухне.

Осторожно прокравшись по коридору, я заглянул в комнату и вздрогнул – испугался раската грома. Тварь сидела на настенной карте Сирии, которую я повесил недавно, чтоб отмечать маршруты. Она сидела аккурат на округе Алеппо, попискивая и размахивая крыльями, с ее жала на пол капала желтоватая жидкость.

И я опять вспомнил мерзкий эрегированный собачий пенис. Подкравшись к карте, я со всей силы швырнул ремонтный том в тварь и, когда он бухнулся на пол, отодвинул ногой. Взглянул на результат: тварь была полностью разбита, повержена, голова лопнула, и из нее вывалились мозги, очень похожие на человеческие. Брюхо разорвалось пополам, и я видел, как внутри что-то светилось. Свет пульсировал, угасал, становился ярче, жало обломалось и валялось отдельно от тела, крылья изрядно помялись. Для уверенности я припечатал несколько раз тварь подошвой кроссовки и пошел за веником и совком в ванную.

Ну все, дело сделано, можно вздохнуть спокойно и приступить к другим, более важным делам, настоящим делам.

На карте осталось бурое пятно.

Вернувшись с веником и совком, я с удивлением обнаружил, что останки твари исчезли. Лужица крови, желтая полоса неведомой дряни, пятно на карте, да-да, это вот было, а тело и жало, валявшиеся отдельно, – исчезли. Я осмотрелся по сторонам и, опасаясь внезапной атаки, поднял совок.

Жужжание раздалось из спальни, я заглянул в спальню и увидел странную картину: тварь воскресла, преобразилась, склеилась или как еще назвать? Воспрянула! И сидела себе как ни в чем не бывало на белой подушке, и подушку эту тварь изрядно выпачкала желтой слизью. Жало ее набухло и подрагивало. Черт с ней! Сейчас нет времени, подумал я и захлопнул дверь, по крайней мере, она оттуда не вылетит, а спать я могу и на диване в гостиной, да мне на диване куда лучше спится.

Поздним вечером я захлопнул ноутбук. Глаза на лоб вылезли, веки дрожали, и от количества выпитого кофе бешено колотилось сердце.

Хватит на сегодня работы.

Достав бутылку пива «Барада», я растянулся на диване и начал взвешивать все за и против… звонить или не звонить?

Я снял трубку и набрал квартиру инженеров, трубку взял Сашка.