Сергей Кузнецов - Калейдоскоп. Расходные материалы

Говорят, один студент Стэнфорда целый семестр изучал только культуру калифорнийских шестидесятых, а потом поехал в Ла-Хонду, найти дом Кена Кизи. Он про Веселых проказников все знал – буквально по именам и прозвищам, прям как агент ФБР какой-то. Бродил там неделю – но не нашел ничего, а как вернулся – впал в депрессняк, заперся у себя, лег лицом к стене и штукатурку ковырял, пока его в Менло-Парк не увезли, в тот самый госпиталь, где когда-то Кен Кизи впервые кислоту и попробовал. Может, он там и встретил его призрак – но наружу уже не вышел, так и сидит в дурке на антидепрессантах и психотропах.

А другой студент Стэнфорда ни хрена не учил, сначала курил дурь, потом стал ездить в Сан-Франциско на рейвы и есть «экстази», а там и до кислоты добрался. И вот как-то после одного особо сильного прихода закинулся он спидами, сел на велосипед и поехал в Ла-Хонду. Ни о каком Кене Кизи он вообще ничего не слышал – просто во время трипа ему в голову ударило: надо, мол, утром взять велик и сгонять в Ла-Хонду. Ну и в лесу, не успел толком с шоссе съехать – набрел на тот самый дом. А там, понятно, какие-то длинноволосые мужики, совсем молодые, ничуть не постаревшие. Пригласили к столу, налили соку, поставили «Грейтфул Дэд»… за жизнь потрепались… мол, что да как, чего там нынче во Вьетнаме и все такое прочее. А потом, когда он уже вырубаться начал, посадили в тот самый автобус – ну, как на фото: цветочки, пацифики, все такое – и отвезли домой.

Проснулся он утром у себя в комнате, а у него – записка из деканата, так мол и так, если до конца недели не сдадите свою курсовую – выгоним нафиг, чтобы не позорил Стэнфордский университет. Студент этот перепугался, сел за компьютер, открыл файл – и тут сразу у него в голове вся работа и всплыла, будто уже сделанная: и общая концепция, и интерфейсы, и куски кода, и даже маркетинговая стратегия на первые два года. Три дня никуда не выходил, стучал по клавишам. А потом не только сдал на А+, но и сделал из нее стартап, поднял инвестиции и в прошлом году вышел в паблик.

А третий студент учился в бизнес-школе, но у него была подружка, с которой они дули иногда и «экстази» принимали. И вот он однажды гулял в Ла-Хонде и случайно наткнулся на этот дом. Ну, он-то знал, что это такое, сразу – шасть туда! Чувачки, конечно, ему тоже – садись за стол, выпей соку… а он струхнул, думает: выпью сейчас этой кислоты и бэд трип тут же словлю – место-то стремное! – а то вообще умом тронусь. Ну, и отказался, мол, не любит апельсиновый сок и вообще, пора идти. Его, конечно, отпустили – кто ж насильно такую кислоту дает? – а когда он из лесу вышел, вдруг обломался страшно. Вот ведь, думает, какой я шанс упустил! Может, я бы тоже свой стартап сделал или еще чего! Или бы мне открылся ответ на Главный Вопрос Жизни, Вселенной и Всего Остального! Развернулся он – и назад в лес. Но никакого дома там, конечно, уже не было…

И стал он тогда каждый день в Ла-Хонду ездить и по лесу бродить. Так и бродил, пока не загрызла его пума… нашли обглоданным совсем, только по часам «Патек Филипп» и признали. Все говорят: сгинул парень ни за что.

Но кто знает, что ему открылось?

– Значит, основная идея вот такая: мы выходим на азиатские рынки. Филиппины. Индия. Любая страна с хреновой экономикой, которая поставляет гастарбайтеров Первому миру. И что больше всего хотят эти люди?

– Заработать денег? – говорит Джек.

– Получить грин-карту? – предполагает Дина как потенциальный иммигрант и, значит, куда лучший знаток психологии филиппинцев и индусов. Она отпивает из чашечки. Джек говорил, настоящий итальянский эспрессо – не то что бурда, которую выдают за него в «Старбаксе». На Динин вкус – кофе как кофе, ничего особенного.

– Да нет же! – Пол поднимает руку, распахивая ладонь навстречу собеседникам, словно пророк на иконе. – Они хотят быть на связи со своими родными дома!

– Вообще-то для этого и придумали Интернет.

– Повторяю: бедные страны. Хреновая экономика. Никакого Интернета. Интернет есть только там, где гастарбайтер, – а у его родных нет.

Желто-оранжевый клин разрезает пар над чашкой. Если вернуться взглядом к его истоку, если пройти сквозь витринное стекло модного – в Москве бы сказали «стильного» – кафе на Юнивер-сити, пролетев сквозь вечнозеленые ветви платанов, встретишь в голубизне северокалифорнийских небес охваченный сиянием солнечный круг, вокруг – небо, как на рисунке из старой советской песни. Никогда не приходило в голову, что «пусть всегда будет…» – это почти что буквальный перевод “let it be” .

– О’кей, пусть будет так, – кивает Джек. – И что ты предлагаешь? Снабдить Филиппины Интернетом?

– Нет же! – Пол поднимает палец, внимание, сейчас вылетит птичка, ради этого все и затеяно, сейчас, ну же… – Нет! Здесь, в Америке, снабдить филиппинцев специальным устройством. Экранчик, видеокамера, плата памяти и телефонный разъем. Выглядит как небольшая книга, стоит гроши. Филиппинец записывает видео, мы его сжимаем и закидываем в память. Потом он включает эту штуку в телефонную розетку, и видео по проводам отправляется…

– …в Интернет, которого нет у его родных!

– Нет! Оно отправляется к нам на сервер, а оттуда – ночью, когда на трафик льготный тариф, – в Манилу. Там у нас тоже офис. И оттуда мы беспроводной связью, фактически как в телике, рассылаем это видео по локальным офисам… точнее, по каким-нибудь местным сетевым супермаркетам. Они принимают это видео с помощью обычной тарелки, пишут на VHS , и когда туда приходят родные нашего гастарбайтера – вручают им кассету. На все про все уходит меньше суток – быстрее, чем послать кассету почтой, и на самом деле даже дешевле.

– …потому что ночной трафик, – кивает Джек.

Дина ставит пустую чашечку в центр блюдца, почти беззвучно. Хочется закурить, но здесь в кафе не курят, это она уже выучила. Смотрит на Пола: широкоплечий, темноволосый, загорелый. Белая майка с каким-то логотипом на груди. Похож на Дэна, вдруг понимает она и спрашивает, только чтобы не пялиться молча:

– Думаешь, люди будут покупать твои девайсы?

– Мы будем давать их напрокат! Или даже раздавать бесплатно, а деньги брать за передачу файлов.

– Ну, нормально, – говорит Джек, – звучит убедительно. Так к кому ты с этой телегой сегодня идешь? В «Клейнер Перкинс»?

– Нет, к Джонатану Краммеру. Чувак с Восточного побережья, поднялся еще в восьмидесятые, а последние несколько лет инвестирует в доткомы. Я ему через знакомых забросил письмо – и он меня позвал к себе сегодня.

– Где у него офис?

– Я еду к нему домой, чувак! У него роскошный особняк в Хиллсборо.

Джек уважительно присвистывает. Ему бы пошли очки, думает Дина. Да небось он их и носил, пока не вставил линзы или не сделал операцию на хрусталике.