Тьерри Коэн - Я знаю, ты где-то есть

– Тебе известна эта практика?

– Я знаю о ней от Авроры, а она – от тебя, – пояснил Ноам.

– Что, рационалист, хочешь поиграть с судьбой?

– Спроси, пожалуйста.

– Ну, если тебе так хочется.

Ави спросил.

Мальчик произнес в ответ несколько длинных фраз и подождал, пока Ави переведет их.

– Они проходили отрывок про смерть царя Давида, – сказал он.

Ноам вздрогнул.

– И о чем там говорится?

– В Торе приводится диалог между царем Давидом и Богом. Давид просит: «Господи, позволь мне узнать мой конец; какова мера дней моих; могу я узнать, когда умру?» Бог отказывается назвать Давиду дату его смерти, но открывает ему, что это произойдет в субботу. После этого, в одну субботу царь Давид, почувствовав близость конца, стал читать Тору, потому что ангел смерти не может взять душу человека, пока тот читает священный текст – источник жизни. Он читал весь день – не спал, не ел. Когда ему настало время умереть, ангел смерти, чтобы отвлечь Давида от чтения, пошевелил ветви дерева. Тот встал, споткнулся, упал и умер.

Слушая этот рассказ, Ноам окаменел. Отрывок, который пересказал мальчик, был словно про него. Более того, тревога, которую испытывал царь Давид, была его тревогой! Что же это такое: откровение, знак судьбы или просто случайное совпадение?

– Эй! Что с тобой? – воскликнул Ави. – Это история на тебя так подействовала?

– Да. Потому что она перекликается кое с чем, – пояснил он, не вдаваясь в подробности.

Неужели ему придется признать, что этот мальчик – посланник небес и что учение о пророчествах невинных – правда?

– Видишь, в этом городе на все найдется ответ, – со странной улыбкой прошептал Ави.

Неприветливая внешность доктора Илана Портмана, его огромный рост, широкие плечи и недовольное выражение лица составляли странный контраст с приятным голосом и изящными манерами. Он тепло встретил Ноама и провел его к себе в кабинет – обшарпанное помещение с разномастной ветхой мебелью. Окно кабинета выходило в сад, где, как успел заметить Ноам, в траве или на скамьях сидели дети – одни или в сопровождении взрослых.

– Линетт Маркюс два года проработала со мной в этом институте, – сказал он. – Удивительная женщина.

– Психологом?

– Не совсем. Она попросила, чтобы я принял ее на общественных началах – изучать облегченную коммуникацию. Она собиралась проработать два месяца, но увлеклась нашими методами, да и детей полюбила. Кроме того, она попала под очарование города и решила углубленно изучать каббалу. Она обладает редкостной тягой к знаниям и бесконечной духовной любознательностью.

– Она сказала вам о цели моего визита?

– Нет. Да мне и не надо этого знать. Она только попросила меня познакомить вас с Сарой.

В этот миг к окну снаружи подошел маленький мальчик с темными кудрями и застыл. Ноаму показалось, что он наблюдает за ними. Илан Портман обернулся и помахал ему, но мальчик никак не отреагировал.

– Ему интересно, кто я такой?

– Возможно. Или он просто разглядывает в стекле свое отражение.

– А почему именно Сара? Я хочу сказать, почему Линетт Маркюс посоветовала мне встретиться именно с этим ребенком?

– Ребенком? – удивился директор. – Нет, Сара была ребенком, когда Линетт работала с нами, а теперь ей уже около шестнадцати. У Линетт и Сары были особые отношения. Они были очень близки и до сих пор поддерживают связь.

– Поддерживают связь? – удивился Ноам.

– Да, Линетт приезжает в институт два-три раза в год и проводит с ней много времени. Ну и по Интернету они тоже общаются.

– При помощи облегченной коммуникации?

– Именно.

– Мне говорили, что теперь консультации запрещены.

– И слава Богу! Это превратилось в сплошное безобразие. И нанесло большой вред нашей методике.

Мальчик за окном прижал ладонь к стеклу. Ноам не раздумывая сделал то же самое.

– У нас тяжелая работа, часто неблагодарная, – продолжал врач. – Иногда мы сомневаемся в том, что делаем. Но бывают и потрясающие моменты. Ну, пойдемте к Саре, она вас ждет.

Внешность Сары не позволяла определить ее возраст. Она сидела, ссутулившись, на кровати, и на первый взгляд могло показаться, что ее спина согнулась под тяжестью прожитых лет. Но лицо, хотя и совершенно безжизненное, выдавало ее молодость. Слегка раскачиваясь взад-вперед, она не отрывала взгляда от рисунков на противоположной стене.

– Здравствуй, Сара, – сказал Илан Портман. – Твой гость приехал.

Девушка не выказала ни малейшей реакции.

– Здравствуйте, – прошептал Ноам, внезапно разволновавшись.

– Я тебе уже говорил: его прислала твоя подруга – Линетт.

Девушка стала раскачиваться чуть быстрее.

– Я оставлю вас вдвоем, – сказал директор.

Ноаму было страшно оставаться с юной аутисткой один на один. Что он будет с ней делать? Что говорить? Как они будут общаться?

Доктор Портман заметил его смятение и поспешил его успокоить.

– Вы сами будете говорить, расскажете, зачем приехали. Через несколько минут к вам подойдет ассистентка, чтобы наладить между вами контакт. Не стесняйтесь, говорите так, как будто беседуете с другом. Она все слышит, все понимает.

И он вышел из комнаты. Какое-то время Ноам молчал, не зная, сесть ему или остаться стоять и с чего начать разговор. И какой тон выбрать? Уж точно не покровительственный.

Ноаму показалось, что в молчании Сары кроется какая-то напряженность. Или, вернее, ожидание. Тогда он схватил стул, сел напротив нее, прокашлялся и начал.

– Должен тебе признаться, что чувствую себя довольно неловко. Я позволил себе обратиться к тебе на ты, надеюсь, это не покажется тебе обидным… Я никогда еще не был в такой ситуации. И, если уж совсем откровенно, я не уверен, что ты сможешь мне помочь. Я довольно скептически настроен в отношении всего, что мне рассказали о… обо всем этом и о твоей способности давать советы. Но я не мог поступить иначе, я должен был приехать и все прояснить. Вот мне надо было все это сказать, чтобы между нами не было неясностей и мы могли спокойно начать наш… разговор.

Сара оставалась бесстрастной.

– Я приехал, чтобы задать тебе один вопрос. Который покажется тебе очень странным. Хотя, если подумать, странным он тебе вовсе не покажется, потому что в свое время к тебе приходило множество таких же потерянных людей, как и я. Но прежде чем задать его тебе, я должен рассказать свою историю. Ну, не всю историю, конечно, а только те события, от которых я так растерялся и благодаря которым я познакомился с твоей подругой, Линетт Маркюс.

Он начал свой рассказ с того, что за последние годы постепенно привело его в это состояние полной безнадежности. О своем вечном душевном разладе, о преследовавших его мыслях о смерти, о словах Анны и старого проповедника, о своей неспособности думать о будущем.