Мира Джейкоб - Самоучитель танцев для лунатиков

– Чатни или самбар? – спросила Камала, показывая на ее тарелку.

– Сахар, – ответила Амина, но Аммачи уже положила ей столько самбара, что хватило бы на целую армию идли.

– Сунил раньше двенадцати с постели не встанет, и то если повезет, – сказала Аммачи сыну. – Так что можете поехать в банк позже.

– Раньше двенадцати? Дня?! – переспросила Амина.

– Когда я ем, я глух и нем! – пожурила ее Камала.

– Я же тебе сказал… – сердито начал Томас, но Аммачи прервала его:

– Я уже обо всем договорилась, Томас! Сама! Поэтому, будь добр, не устраивай сцен!

Дядя Сунил снова ходил во сне, подумала Амина, наверняка! Иначе с чего ему валяться в постели до двенадцати часов дня? Она представила себе, как он шатается по двору посреди ночи с вытянутыми перед собой руками, лениво переступая с ноги на ногу по траве и корням деревьев.

– Как все спали? – с надеждой в голосе спросила она, обведя взглядом взрослых, но никто не обратил на нее внимания, даже Камала.

– Это просто экскурсия, Томас, – произнесла Аммачи, вытирая пальцем со стола каплю самбара. – Тебе решать, интересует ли тебя его предложение.

– Мы никуда не пойдем, – тихо ответил Томас, раздувая ноздри. – Я же сказал, что не хочу с ним встречаться, и могу это повторить. Точка.

Аммачи подняла на него полуприкрытые глаза, выражение которых можно было бы принять за скуку, если бы под веками не полыхал огонь.

– Хорошо, я все отменю, – пожала плечами она.

– Амма, ну нельзя же просто…

– Я же сказала: отменю!

Томас сидел, наклонившись вперед и готовясь принять бой, но после этих слов немного расслабился. Открыл рот, собираясь что-то ответить, но тут же закрыл его.

– Спасибо, – произнес он через некоторое время.

– Не стоит благодарности, – ледяным тоном отозвалась Аммачи. – Я тебе услуг не оказываю.

– Ну что, Ами? – с деланой бодростью заявила Камала. – Готова ехать в зоопарк?

Амина кивнула, отодвигая в сторону тарелку с почти нетронутым завтраком и ожидая, что кто-нибудь из взрослых станет ругать ее за то, что она так мало съела, но никто и ухом не повел.

– Они бывают длиной шестьдесят футов! Могут убить слона одним укусом! И рычат, как собаки! – взахлеб рассказывала Амина отцу за чаем, пока мать и брат спали наверху. – А когда злятся, ну так, по-настоящему, раздувают свой капюшон, а он размером аж с зонтик! То есть мы с тобой могли бы спрятаться под ним от ливня и вообще не промокнуть!

– Да ты что! – восхищенно отозвался Томас.

– А еще… – продолжала Амина, капнув на стол вареньем и изо всех сил пытаясь припомнить подробности, которые наверняка рассказал бы отцу Акил, – а еще это была самка! Кобра-девочка! Но ее все равно называют королем! Кажется. И она построила гнездо, хотя у нее нет ни самца, ни яиц!

– Хватит орать, – поморщилась Аммачи, садясь рядом. – Ты сегодня хоть причесывалась? Почему ты вечно такая растрепанная?

– А еще, – не унималась Амина, даже не взглянув на бабушку, – она почти что выбралась из клетки и напала на нас!

– Боже мой! И что вы сделали?

– Томас, не поощряй ее! – нахмурилась Аммачи. – Ну что за избалованный ребенок!

– Мы с Акилом даже бровью не повели, а Итти прямо волосы на себе рвать стал! – гордо ответила Амина, посмотрев в сторону комнаты Итти. – А где он, кстати?

– Поехал в банк с Сунилом, – пояснила Аммачи, водя пальцами по ажурной скатерти, которую положили на стол вместо клеенки. – Вернутся, когда сдадут документы.

– Что за документы?

– Документы на дом, – сказал Томас. – Я переписал его на брата.

– А-а-а, – растерянно кивнула Амина.

– Мой отец оставил по части дома нам обоим, – объяснил дочери Томас, – но я отдал свою часть Сунилу.

Амина посмотрела на высокий потолок столовой, на облупившуюся вокруг люстры краску и спросила:

– Так это был твой дом?

– Это и сейчас его дом! – пробормотала Аммачи.

– Теперь это дом Сунила, – твердо возразил Томас. – Он здесь живет, он ведет хозяйство. Бумаги – всего лишь формальность.

– Не важно! Подписывай что угодно, этот дом всегда будет твоим!

Томас шикнул на мать, и Амина неожиданно испытала чувство разочарования. Она и не знала, что часть этого дома принадлежала отцу. Интересно которая? Второй этаж? Крыша? Не успела она задать вопрос, как в дверь позвонили.

– Ага! – воскликнула Аммачи, пытаясь подняться, но ноги плохо ее держали.

– Я открою, Амма, сиди!

– Нет-нет! – замахала на Томаса руками Аммачи, но тот уже вышел из столовой, и мать, задыхаясь, бросилась за ним.

– Томас, я же сказала…

Амина почувствовала, что сейчас будет что-то поинтереснее, чем просто чаепитие, и пошла за ними. Стоя посреди коридора, она увидела, как Томас распахнул дверь и на пороге появился высокий силуэт, освещенный яркими лучами вечернего солнца.

– Здравствуйте, – неуверенно произнес чей-то голос.

– Здравствуйте…

– Бог мой, Томас, неужели это ты?

Неизвестный гость перешагнул через порог и предстал перед ними во всем своем великолепии. Кофейного цвета кожа, короткие белые волосы – мужчина, стоявший в дверях, мало чем напоминал обычных жителей Салема, которых Амина видела несколькими часами ранее, да и одет он был иначе – на нем были белые льняные брюки и розовая, до хруста накрахмаленная рубашка.

– Доктор Абрахам, – пятясь назад, поздоровался Томас. – Рад вас видеть, сэр! Какой сюрприз!

– Ченди! – просияла Аммачи. – Как мило с твоей стороны, что ты смог зайти к нам! Надеюсь, я не сильно оторвала тебя от дел?

– Нисколько! – воскликнул доктор Абрахам, благосклонно кивая, и прошел в холл. – Я с радостью!

– Кто это? – подергала отца за руку Амина.

– Выпьете с нами чая, доктор? – не обращая внимания на дочь, спросил Томас. – Мы только что сели за стол.

– Не откажусь, не откажусь, – сказал гость и повернулся к Аммачи. – Мирьямма, хорошо выглядишь! Нам в больнице тебя очень не хватает!

– Ах, ну что ты! – довольно ответила Аммачи.

– Как Сунил поживает?

– Прекрасно, прекрасно, – отозвалась она, провожая доктора в столовую.

Амина увидела, что, пока они выходили открывать дверь, кто-то – наверное, повариха Мэри? – накрыл на стол, поставил блюдо со сластями и прочими лакомствами, чистые тарелки и чайник свежезаваренного чая.

– Знаешь, дантисты без работы никогда не останутся, – добавила Аммачи.

– Хотя, с тех пор как уехали британцы, клиентов у них стало поменьше, – пошутил доктор Абрахам, и Аммачи с готовностью рассмеялась, наливая ему чай.

– Сахар?

– Да, пожалуйста. Сладкое – моя слабость, – признался доктор Абрахам, положил в чашку четыре ложки сахара, размешал и сделал глоток. – Итак, Томас, что привело тебя в наши края?

– Просто решил навестить семью, сэр, – заговорил Томас, как будто отвечая на первый вопрос на устном экзамене. – Жена давно не виделась с сестрами, и, конечно же, мы хотим, чтобы дети знали своих родственников.