Эли Фрей - Мой лучший враг

– Что у вас было вчера со Стасом? – спросила Даша.

Я задумалась. Рассказать ей или нет? Рассказывать не хотелось. Потому что мне было стыдно за все, что произошло. Но в конце концов Дашка – моя подруга. Она в курсе всех дел. К тому же я так устала держать в себе эмоции. И я все выложила Дашке.

– Козел… – прошептала она. – Какой же он козел.

Я выслушала поток Дашкиных ругательств, а потом решила сменить тему.

– Как тебе Рома?

– Кто?

– Цаплин.

– Цаплин?? Да, собственно, никак. Как всегда.

– Ну, ты же танцевала с ним.

– И что?

– Я думала, может, он тебе понравился.

– Кто? Цаплин? Мне? Не смеши! – подруга нервно рассмеялась, вцепилась пальцами в салфетку и стала ее мять. Что-то в этом жесте меня насторожило.

– Он хороший парень, – сказала я. – Любит дурачиться, правда, но если с ним говорить серьезно, то он расскажет много всего умного.

– Он одевается немодно, – поморщилась подруга.

– Да. А еще в школе он не числится в первых местах красавчиков.

– Это точно, – кивнула Дашка.

– А знаешь, кто числится?

– Кто?

– Стас. Вот такие парни тебе нужны?

– Упаси бог, – испуганно пробормотала подруга. – Плавали, знаем…

– Я на днях была у Ромки дома. И в его шкафу висит много реально клевых вещей, – сказала я, вспомнив, как открыла его шкаф, где помимо рыбацких костюмов бати висели очень даже симпатичные рубашки. – Его батя безумно его любит. Он готов тратить на своего единственного сына всю свою зарплату машиниста башенного крана. Так что у него много красивых вещей. Но знаешь, почему он их не надевает?

– Почему?

– Из-за Стаса. Стас обязательно поймает его. Не сегодня, так завтра. И испортит эти вещи. Так зачем же их надевать? – Даша пожала плечами, а я после небольшой паузы добавила: – Присмотрись к нему.

Она ничего не ответила.

Мы просидели в кафе долго. Было очень весело. Мы раскачивались на стульях и громко смеялись. Вдруг мой стул сильно отклонился назад, и я упала на пол вместе с ним. Валялась на полу и ржала. Дашка смеялась вместе со мной. На нас хмуро смотрели другие посетители, но нам было все равно. Мы были такими счастливыми.

В понедельник я шла в школу, пытаясь настроить себя на позитивные мысли.

В школе я шла, опустив голову. Не хотела пересекаться взглядами с другими учениками. Я не сомневалась в том, что эти взгляды были. Их не могло не быть. А вот от хихиканий и оскорблений уберечься не удалось. Ничего не изменилось. Стас по-прежнему был охотником, а я – жертвой. Жалким маленьким зверьком. Я не могла расслабиться ни на секунду. От каждого резкого движения я вздрагивала, от каждого всплеска смеха я пускалась бежать.

Дома я периодически подходила к окну. Мне нужно было убедиться, что у моей калитки никто не караулит. Каждый раз, вставая с места, я ощущала предательскую дрожь в коленях и сухость во рту. Страх, дрожь, тошнота – эти чувства сопровождали меня почти всегда. Пора бы привыкнуть к этому.

Каждый раз, когда мы пересекались, Стас смотрел на меня зверем, посылал вслед мне оскорбления и насмешки… Ничего не изменилось. От его взгляда тряслись коленки, а от звука его голоса легкие сжимала невидимая железная рука. Я не стала смелее.

Мы с Дашкой углубились в реферат. Целые дни пропадали на улицах. Брали интервью у прохожих, фотографировали рекламные щиты. Проводили анализ эффективности наружной рекламы – подолгу стояли возле какого-нибудь щита, засекали время и замеряли скорость потока проходящих мимо людей. Потом высчитывали все по формулам. Конечно, мы делали все приближенно – проводили замер для одного щита, а для остальных двадцати писали, что в голову придет. Но все равно реферат отнимал у нас много времени.

На свою страницу в соцсети я давно перестала заходить и перестала бороться за восстановление прежнего облика моей страницы. Я писала, удаляла, ставила новый пароль – без толку. Все повторялось. Последний раз, когда я зашла, то увидела столько мусора и грязи, что это надолго испортило мне настроение. Атака моей личности в Интернете не прекращалась ни на секунду. Кто-то не поленился потратить уйму времени на то, чтобы развести всю эту грязь.

Как-то вечером я возвращалась от мальчишек. День прошел с пользой: мы взорвали дупло в трухлявом дереве и получили кучу положительных эмоций. Я шла с другой стороны улицы, не так, как обычно иду в школу или к Дашке. В этот раз мне пришлось пройти мимо дома Стаса. С неба валила противная мокрая снежная масса. Под козырьком гаража Стаса сидела его сестренка. Судя по тому, что снежная масса плотно облепила ее куртку и косички, сидела так она уже давно.

– Яна, привет! – Я подошла к ней. Она обрадовалась мне, улыбнулась.

– Привет!

– А ты чего тут сидишь одна? Она замялась.

– Мамы нету…

– А брат?

– Брат на дне рождения Костяна. Я возмутилась.

– Как они могли оставить тебя одну?

– А вот так. Обещали забрать после танцев, но не забрали. Стасик сказал идти к Костянычу, но у него воняет кошачьими ссулями, и я не пошла. И ключи мне не дали. Да ты не переживай за меня, они часто так делают.

Я тряхнула головой, пытаясь усвоить в голове странную информацию.

– Подожди, но брат же знал, что ты должна прийти? А где твоя мама?

– Мама вчера куда-то ушла и так и не пришла.

Яна рассказывала это спокойно, даже равнодушно – как будто так и должно быть.

– А ключей у меня нет. Брат не дает мне ключи, говорит, что я их потеряю, а их потом найдут воры и залезут к нам в дом.

– У тебя есть телефон? Ты звонила маме, брату?

– Да. Не отвечают. Попробуй позвони ты, – она протянула мне телефон. – Может быть, тебе кто-нибудь ответит.

Я позвонила, но безрезультатно.

Что же делать? Я беспомощно озиралась по сторонам.

– Кажется, я могу предложить тебе только один выход, – растерянно пробормотала я.

– Какой? – она с надеждой посмотрела на меня.

– Подождать у нас с бабушкой. Если ты, конечно, не боишься. Но Яна очень обрадовалась.

– Я не боюсь. Мне нравится твоя бабушка. Она, когда меня видит, часто дает что-нибудь вкусненькое.

– Вот и отлично, – улыбнулась я. – Пойдем. Поищем у бабушки на кухне какие-нибудь вкусняшки.

Я была очень зла на Стаса. И на их мать. Такое ощущение, что они просто забыли о своей ответственности. Я не думала, что придется оставлять Яну на ночь – была уверена, что либо Стас, либо его мама наконец-то вспомнят о существовании младшего члена семьи.

– Яна, сколько тебе лет? – спросила я по дороге домой.

– Десять, а тебе?

– Пятнадцать. Я помню тебя еще совсем маленькой. Когда мы со Стасом катали коляску с тобой. Мы представляли, что мы муж и жена, а ты – наша дочка.

Яна засмеялась.

– Сколько вам тогда было лет?

– Лет шесть-семь, наверно, не помню.