Михаил Веллер - Приключения майора Звягина. Роман воспитания

— Дождь на улице. Ты не находишь, что идти в ватнике под зонтом как-то смешно?

— Леня, почему ты небрит?

— Раздражение на коже появилось. Да что за допрос!

— Что у тебя в портфеле?

— Гаечные ключи! — он погромыхал портфелем.

Дочка, выглядывая из кухни, не выдержала, пропела:

— Па-апка, ты похож на взломщика.

— Я пошел спать, — категорически заявил Звягин. — Я после дежурства, граждане.

— Ты сначала ответь правду!

— В сказках, которые, ты так любишь, — напомнил он, — полагается героя сначала накормить-напоить, попарить в баньке и уложить спать. А наутро он держит ответ…

— И баба-яга остается в дурах, ты это хотел сказать?

Со всей возможной скоростью Звягин удрал в спальню.

Вечером Юра застал семейный совет в разгаре: мать и дочь, по-бабьи подперев руками задумчивые головы, пригорюнились на кухне, решая вопрос: не превратился ли отец и муж из самодеятельного сыщика в того, кто сам преступил черту законов вследствие своих манипуляций, и какая судьба ждет теперь семью. Прогнозы, судя по их лицам, были неутешительные.

За полночь в спальне произошел тихий сеанс пиления супруга.

— Вот тяпнули бы меня по голове, — зевая, отвечал Звягин, — ты бы не так рассуждала.

— Там куча специалистов работает! Тебе бы только всю жизнь в игрушки играть! Не врач, а… не знаю, что.

— Врач — значит, больше ни на что уж и не гожусь? — наигранно обиделся он. — Ну дай мне поиграть, что тебе, жалко? Ну не люблю я, когда людей бьют по голове, не люблю. Нам их потом откачивать. А они иногда все равно умирают. Так что можешь считать мою игру продолжением служебной деятельности, если тебе легче будет. Чем меньше битых, тем меньше нам работы.

— На это существует милиция!

— Милиция сильна поддержкой всех честных граждан, — демагогически парировал Звягин.

— Тогда почему ты ходишь с заговорщицким видом, как мальчишка, а не поделишься с Юрой, что ты придумал?

— Если я ошибаюсь — нечего морочить им голову. А если прав — сначала доведу дело до конца. Оцени благородство моей позиции — лавры отдам специалистам, хлопоты оставлю себе.

— От благородства твоей позиции у меня седые волосы появляются, — сказала жена. — И почему ты не пошел в сыщики? — вздохнула она.

— Не, — отверг Звягин. — Меня при моей жестокости характера туда пускать нельзя. Много жертв было бы.

Утром Юра, вставший в шесть часов на утреннюю пробежку, застал отца в кухне. Стол был застелен газетой, и на газете той разложен разобранный дверной замок. Во втором замке Звягин ковырялся какими-то изогнутыми проволочками.

— Не открывается, — пробурчал он себе под нос. — Не открывается, но это еще не факт.

Вытряхнул из замка начинку и стал рассматривать через большую лупу. Увлеченный, он не замечал ничего кругом.

— Что это ты с утра? Замки чинишь? — Юра натянул свитер и присел, завязывая кроссовки.

— А, ты? — оглянулся Звягин. — Вот тебе следы посторонних предметов в замках, — указал пальцем.

— В любом замке поковыряться — останутся следы, — пожал Юра плечами.

— Вот именно. А скажи: если замки разные, то следы тоже будут разные?

— Вероятно… Думаешь, так уж сверхточно можно все определить? Лучше объясни: ты связываешь квартирные кражи с убийством?

— Да, — кивнул Звягин. — Попробуй-ка связать ты?

Юра присел на одной ноге, взял за ножку табурет и так, держа его на вытянутой руке, выпрямился.

— Ты хочешь сказать… Ты хочешь сказать, что он был причастен к этим кражам?..

— В некотором роде.

Юра сел верхом на табурет и по-кавалерийски взмахнул рукой:

— Ссора с сообщником? Он решил выйти из дела? Не поделили награбленное? Хотел явиться с повинной и все сообщить?.. — Он потер лоб. — Кого ты подозреваешь?

— Женщину, — сказал Звягин.

— Какую женщину?!

— Умную. Привлекательную. Властную.

— Кто она?!

— Иди бегай, — сказал Звягин. — Уже четверть седьмого, скоро мама встанет, — и принялся убирать со стола.

— Папа! У меня сегодня последний день практики!

— Ни пуха ни пера.

— Мама уже встала, — сказала жена, бесшумно появляясь в дверях. — О какой женщине речь, могу я поинтересоваться?

Звягин рассмеялся и покаянно опустил голову:

— Все, — объявил он, — расследование закончено. Я просто шутил, провоцируя нашего сына на усиленные поиски. Но — не получилось! Даю слово, что в сыщики я больше не пойду, — да, это не мое дело.

— А список квартир? — в голос спросили жена и сын.

Звягин махнул рукой и хмыкнул:

— Я узнал адреса трех человек, ограбленных в последние два года: такие рассказы передаются ведь от одних знакомых другим; и приписал еще сотню адресов — первые, что на ум пришли.

— Зачем?!

— Наверное, у меня отсталые взгляды, но мне показалось, что для честного человека у него слишком много добра в квартире. Вот и думал таким образом навести вас на поиски…

— Ты ребенок, — сказал сын.

— Ты… ты смешон, — сказала жена.

— Ты проиграл пари! — разочарованно закричала из другой комнаты дочка (чтобы она, да упустила случай послушать разговор взрослых!).

А Звягин, смущенно ища мира, хлопнул сына по спине, поцеловал жену и предложил:

— В искупление вины я готов преодолеть свою врожденную неприязнь к музеям. Хочешь, пойдем сегодня в музей?

Это было полной и безоговорочной капитуляцией. Не привыкшая к подобным ситуациям жена слегка растерялась.

— В какой? — со скрытой жалостью спросила она.

— В любой. Но лучше в тот, который поближе, — попросил он. — Например, в музей-квартиру Достоевского, он совсем рядом.

— У меня сегодня четыре урока, я раньше двух не вернусь.

— Я тебя встречу у школы, — сказал Звягин. — Пойдем пораньше. А потом все вместе пообедаем, к тому времени и Юрка вернется.

Следует заметить, что культпоход в музей пролил мало бальзама на истерзанную сомнениями душу супруги. Ибо Звягин как-то мимолетно ухитрился затеять флирт с экскурсоводом, милой очкастой девицей. Жена, демонстрируя полное равнодушие и независимость, с преувеличенным интересом разглядывала дагерротипы и рукописи в витринах, пока Звягин, негромко урча своим металлическим баритоном, болтал с девушкой, не сводящей с него глаз. В заключение он записал ей телефончик, что переполнило чашу терпения законной жены.

— Леня, — сказала она, дрожа бровью, — нам пора домой.

— Одну минуточку, — нагло сказал Звягин.

— Ты можешь остаться, если хочешь, я сама дойду.

— Извините, — с прочувственным вздохом обратился Звягин к собеседнице, — дела отзывают меня… Вы не забудьте, я жду.

Обратно следовали в молчании. Лицо жены окаменело. Звягин же, напротив, расплывался в ухмылке.

— Какое-то дикое издевательство! — взорвалась она наконец. — Музей, музей! Если тебя влекут такие знакомства, то зачем звать с собой меня!