Фрэнк Сарджесон - Избранное

Все еще припоминая эти рассказы, Дэйв взошел на мост, приостановился, поглядел на воду — прозрачную, чистую, потому что больше недели не было дождя; поглядел вниз по течению, там речка течет под сводом нависших ветвей; по берегам растут ивы, лучи солнца пронизывают листву, и она кажется прозрачной, а кое-где на водной ряби сверкают солнечные пятна. В глубине мало что разглядишь, а там, где вода зыбится, скорее всего, скрываются коряги, но о них можно только догадываться. Однако надо идти, дорога взбирается по склону, потом идет вдоль живой изгороди, и вот наконец калитка. Дэйв подумал — может быть, мистер Эндерсон уже ушел к стригальне, но, думая так, тронул калитку, щелкнула новомодная патентованная задвижка, и тотчас наперебой залаяли собаки. Стало быть, мистер Эндерсон еще не ушел; и, входя во двор, Дэйв думает — да, будьте уверены, делу своему я выучусь.

Он проходит обратно огородом, где привязана коза — любимица миссис Эндерсон, и на заднем крыльце видит мистера Эндерсона, он стоит подбочась, явно чем-то очень озабоченный. Из дверей выглядывает миссис Эндерсон с полотенцем в руках, перетирает тарелки. На щеках ее горят красные пятна, она что-то быстро говорила, но, увидев Дэйва, умолкла на полуслове. У ног мистера Эндерсона играл прищепкой для белья черный котенок; заслышав нерешительные шаги Дэйва, он поглядел на гостя, поспешно схватил прищепку в зубы и мимо миссис Эндерсон умчался в кухню. Все трое улыбнулись, миссис Эндерсон промолвила — милый крошка. Мистер Эндерсон крикнул собакам лежать смирно, они напоследок взлаяли еще раз-другой, и лай сменяется негромким ворчаньем.

— Правда, крошка очень мил? — говорит миссис Эндерсон.— Но мой муж не любит кошек.

— Нет, дорогая, я никогда этого не говорил,— возражает Эндерсон.— Ты ведь знаешь, я этого не говорил.

— Что ж, спросим мнение Дэвида. Как вы думаете, Дэвид? Мой муж признает только холощеных котов, а по-моему, стыд и срам так обращаться с животными.

— Н-ну, миссис Эндерсон…

— А я думаю, дорогая, сейчас вовсе незачем это обсуждать,— говорит мистер Эндерсон.

Слышно, как котенок со стуком катает по полу кухни прищепку, миссис Эндерсон заглянула туда и сказала — наконец-то чайник вскипел; и крикнула из кухни, раз уж Дэвид пришел, пускай он отнесет чай стригалям.

Мистер Эндерсон говорит — ладно, пускай.

— Моя женушка поднялась ни свет ни заря, у нее сегодня стирка,— объясняет он Дэвиду.— Я только дождусь, запущу ей выжималку и тоже пойду в стригальню.

Он скрестил руки на груди, прислонился к цистерне с водой и заводит разговор с Дэйвом; на нем твидовые, залатанные и подшитые кожей, брюки для верховой езды, серая фланелевая рубашка без ворота, поверх нее подтяжки. Из дырки в тулье шляпы выбился клок густых и жестких рыжеватых волос.

Как Дэйву нравится жить на ферме? Сильно ли подморозило утром там у них, наверху?

Несколько минут спустя вышла миссис Эндерсон с котелком чаю и с корзинкой. На котелок нахлобучен опрятный стеганый чехол для тепла, под сандвичами и пышками в корзинке подостлана вышитая салфетка. Все выглядит очень изысканно, думает Дэйв. А у миссис Эндерсон темные глаза, головка вся в кудрях, такая аккуратненькая, и зеленый фартук, расшитый большими красными маками, выглядит довольно кокетливо.

— Пожалуйста, Дэйв, поторопитесь,— говорит она, ведь она точно знает, что стригали не любят пить остывший чай.

И Дэйв заторопился, а мистер Эндерсон кричит вдогонку, чтоб подождал его у стригальни, он скоро подоспеет; дорога повела Дэйва по плоскогорью, потом свернула к речке и стригальне. Подходя ближе, он услышал, как работает движок — хлопает и пыхтит, потом зажужжали ручные машинки; когда он подошел совсем близко, эти звуки разом оборвались, и послышались голоса. Он поднимается по ступенькам, и стригали выходят ему навстречу.

— Наконец-то дождались!

И Джек, высунув голову из ворота свитера, который он еще толком не натянул, орет во все горло:

— Идите сюда, получайте! — Потом с усмешкой обернулся: — Прошу прощенья, оказывается, все общество уже тут… А ну, Берт, малец, тащи сюда кружки!

Их четверо: два стригаля — Джек Дэйли и Лен Ричардс да Уолли и Берт Филинсы, этим еще и двадцати нету, Уолли — старший. Джек — смуглый, сухощавый и жилистый непоседа — уже обзавелся своим участком повыше в горах; он вдруг открывается перед тобой, если подняться мимо фермы Макгрегоров дорогой, петляющей по долине и дальше через лес. Дэйву говорили, что Джек — самый удачливый во всей округе. А оба паренька — сыновья его ближайшего соседа.

— Ну-с,— интересуется Джек, разливая чай по кружкам,— как тебе нравится работать на старика Ваксу?

Ничего, все хорошо.

— Тащи сюда сахар, Берт, миляга,— говорит Джек.— А как ты ладишь со старухой, Дэйв? И еще ложку, Берт. А как насчет Джонни?

Джонни Дэйву очень по душе.

— По-твоему, у него все винтики целы? — спрашивает Джек.

— Еще как целы,— сказал Лен Ричардс.— Джонни малый не промах.

У Лена участок возле речки, неподалеку от лавки, куда ездил за покупками Джонни; Лен малость оброс жирком, лицо красное, волосы прилипли к потному лбу, и когда он растянулся возле пресса для шерсти, через дырку в свитере выглянул пупок.

— Ну, не знаю,— сказал Джек.

— Помнишь, что я тебе говорил? — сказал Уолли.

— Брось, Уолли,— сказал Джек,— чушь все это.

— Ничего не чушь,— возразил Уолли,— я сам видел.

Лен спросил, о чем речь.

— Да ну,— сказал Джек,— Уолли наболтал, будто раз ночью видал Джонни в загоне со старой овцой, а ноги овцы засунуты ему в карманы.

— Брось ты! — засмеялся Лен.

— Зато, сдается, ты-то сам понимаешь, что к чему,— сказал Джек.— И вот Уолли тоже… такое у меня подозрение, что вы с ним парочка поганцев.

Лен заметно покраснел. Поднес к губам кружку, повернулся боком, и пупка не стало видно.

— Не похабничай, Джек Дэйли,— сказал он,— не то сам схлопочешь тычка.

Уолли хихикнул.

— Ну-ну, Лен, миляга, не кипятись,— ухмыльнулся Джек.

И хлопнул Лена с размаху по ляжке, да так, что тот подскочил и пролил чай; не вдруг улеглась суматоха.

— Между прочим,— заметил Джек,— спорим, про это и в Библии говорится. Ввек никому не придумать такого, чего бы не было в Священном писании.

— А чем Седрик занимается в городе? — поинтересовался Лен.

— Говорят, работает у своего дядюшки,— сказал Джек,— обучается на хлебопека. Только знаете что? Миссис Эндерсон тут как-то повстречалась с его теткой, а та вроде и не знает, что Седрик ушел с отцовой фермы.

— Иди ты! — сказал Лен.

— Я-то не знаю,— сказал Джек.— Похоже, зря болтают. Только дурак всякому слову верит. Может, она не ту тетку встретила, а может, не хотела рассказывать, как оно есть.