Мария Гинзбург - Нф-100: Лунапарк Короля Мертвых

Фосерри и Герда миновали мост и оказались в Храмовых Садах, расположенных на небольшом островке в самом центре озера. Деревья еще не оделись листвой. Крохотные зеленые листочки только проклюнулись из почек, накинув на ветви ажурную зеленую сеть. Воздух был напоен ароматом смолы, к которому примешивался сладкой запах разложения. Здесь трупов было меньше, чем в других частях города. Драться тут было особенно некому - в Садах обычно находилось несколько жрецов да игроки, пришедшие отдохнуть и собраться с мыслями.

- Разумеется, - задумчиво проговорил Дэззуо. - И Рон узнал, какая именно новинка будет запущена в игру.

- Вы думаете, что Рон с ними? - спросила Герда. - Что это ДТП, в котором он якобы погиб - инсценировка?

- Я думаю, что Рон мертв, - спокойно ответил Фосерри. - И умер он самой мучительной смертью, какую только может испытать человек. Этот гетейне, что противостоит нам, выпил его духовную сущность. Все его знания и навыки. А пустую, ненужную ему оболочку гетейне аккуратно уничтожил, чтобы не вызывать подозрений. Теперь он может и умеет все, что умел Саджо. И даже больше. Гетейне талантливы и быстро обучаются.

Герда зябко передернула плечами:

- Но зачем он это сделал?

- Не знаю, но скоро собираюсь узнать, - ответил Дэззуо. - Гетейне иногда поступают парадоксально. Но они не безумны.

- Вы знаете, мне кажется, я видела его истинное лицо, - вспомнила Герда. - Когда он понял, что не может управлять мной, он рассердился, и...

- И? - подтолкнул девушку Дэззуо.

- У него зеленые глаза и нос... такой..

Она сделала жест, словно хотела изобразить излом антикрыла на сверхзвуковом самолете.

- Я понял, спасибо, - кивнул Фосерри.

Сумерки сгущались. На мосту, по которому спейс-рейнджеры покидали Храмовые Сады, зажглись фонари. Система жизнеобеспечения Шарнатта уцелела. Было что-то невыносимо жуткое в этих фонарях, освещающих улицы мертвого города. Ведь их свет был больше никому не нужен.

Или почти никому.

В мягком свете фонарей Герда вдруг заметила, что на шее у Фосерри есть татуировка. Из-под высокого форменного воротника выглядывала лишь малая часть, напоминавшая лепесток цветка или острие копья. Основная часть рисунка должна была находиться в основании шеи и на плече Дэззуо. Герда озадаченно перевела взгляд на лицо Фосерри, только сейчас обратив внимание, какие чувственные у него губы. "Он чертовски сексуален", подумала Герда и удивилась своей мысли. - "Он из тех редких мужчин, кто на самом деле любит заниматься сексом. Только он скрывает это, прячет, как Тимур прятал Колдгриф под плащом...".

- Некоторые вещи лучше видны в темноте, да? - сказал Дэззуо.

Герда поняла, что он прочел ее мысли, и молча кивнула.

И в тот же миг наваждение исчезло. Фосерри снова стал бесцветным блондином со стертым жизнью лицом, которому могло быть и тридцать, и пятьдесят.

- Не обращайте внимания, - сказал он. - Вы мне просто напомнили одну мою хорошую знакомую. Мы с ней так же гуляли в ночном парке.

- Хорошо, - сказала Герда. - Но я вам хотела кое-что сказать. Здесь скоро наступит ночь. Не эти жалкие сумерки, а настоящая лунная ночь, когда все будет погружено во тьму.

- Как скоро и как долго продлится лунная ночь? - осведомился Дэззуо.

- Через трое земных суток. Это около восьмидесяти часов. А длиться она будет две недели.

- Спасибо за информацию, - ответил Дэззуо задумчиво.

По прибытии в храм Герда выбрала себе койку в общей спальне. Кортасар придвинула к ней тумбочку, где раньше, наверное, хранились личные вещисбежавшей жрицы. Девушка установила на ней стекран. Мешок с "хвостами", который притащил Неймер, Герда поставила у изголовья. Ткань мешка покраснела от крови, стекавшей с чипов и телепортационных капсул. Он стал похож на мешок Санта-Клауса. Герда вспомнила, что по изначальной легенде, этот красноносый старик вовсе не был добродушным дедушкой. Она тряхнула головой, отгоняя ненужные мысли. Герда запустила программу копирования данных с ручного коммуникатора в память стекрана.

- Мы нашли рисунок на стене, рядом с нуль-транспером, - тем временем сообщил Неймер командиру. - Ни Марк, ни Перси не смогли понять, что он означает. Перси говорит, что это статуя, которую он когда-то видел в музее. Но зачем ее тут нарисовали?

- Это какое-то послание игроков к тем, кто придет сюда после них, - задумчиво сказал Фосерри. - Пусть Судор посмотрит, что можно извлечь из памяти нуль-транспера. Нужно узнать, куда направились беженцы. И возьмите с собой Кортасар. Может, она поймет, что это за статуя.

Неймер зашел за Гердой, и они втроем с Гвеном Судором направились в ту часть храма, где находились нуль-транспер и загадочный рисунок. С ними увязался и Роки Ракун. Тиб Бёзарг и Перси Лэйксайд готовили ужин. Дшара, Эриксон и Аулиннуо, которым предстояло по очереди охранять ночной покой товарищей, остались в спальне. Спейс-рейнджеры были намерены воспользоваться для отдыха каждой свободной минуткой. Остальные члены отряда вместе с Дэззуо и полковником Тихомиром собрались в столовой, чтобы не мешать сну друзей.

Судор огляделся и вскрыл деревянную панель сбоку от портала предусмотрительно прихваченной отверткой. Под панелью обнаружился программный щиток нуль-транспера. Герда рассматривала изображение на гладкой мраморной стене. Рисунок был сделан легкими штрихами, явно наспех, при помощи подвернувшегося под руку угля из жаровни, где курились благовония. Он изображал обнаженного мужчину, который сидел, чуть наклонившись вперед. Одна рука покоилась на колене, другой мужчина подпирал подбородок.

- Это "Мыслитель" Родена, - сказал Ракун. - Только больно уж мускулистый, настоящий Геракл. Но что они хотели этим сказать?

Роки перевел взгляд на Герду. Она улыбалась.

Не только Тимур Каггадил из глубин подсознания Герды знал, что копаться в мозгах биоформов отправят именно ее. Об этом догадывались и вполне реальные люди.

Правда, они больше не были людьми.

* * *

- "Мыслитель", - прочитала подпись под статуей Кристина Свист Смерти. - И правда, вон морда задумчивая какая. Платон прям.

В мире Акерот у Кристины была превосходная фигура, кожа цвета весеннего заката, ярко-синие волосы и коричневые ботфорты, доходившие до бедра. В реальной жизни грозная Кристина была приятной толстушкой с ослепительно рыжими волосами и крохотным носиком-пуговичкой, который усеивали веснушки. А вместо тисового лука она носила очки - операция по коррекции зрения стоила дороже, чем добавочные опции на мониторе, позволявшие даже полуслепому попадать белке в глаз в мире Акерота. Элегантная серебряная оправа очков напоминала о причудливых завитушках вышивки на короткой коричневой юбке лучницы, бившей без промаха.