Array Журнал «Наш современник» - Наш Современник, 2005 № 10

Читаешь эту «непричёсанную правду» — и волосы на голове дыбом встают. Всю бы её перепечатать, да места много займёт. Ограничусь несколькими отрывками.

Книга насыщена документами и воспоминаниями, донесениями разведчиков, сводками НКВД, приказами советского партизанского командования и командования Армии Крайовой.

Из приказа командира польского батальона Панурага («Яна Пивника») от 5.06.44 года:

«Оборонять местное население от жидовско-большевистских банд…»

Советский разведчик, который передавал нашим властям текст этого приказа, от себя добавил, как легендарный аковец «оборонял местное население»:

«Недавно тут белополяки сожгли более 30 хуторов и уничтожили местное население за связь с советскими партизанами».

«В сентябре 1943 года уланы эскадрона Здзислава Нуркевича расстреляли группу партизан так называемого акайцами жидовского отряда Семёна Зорина» ( в отряде было много евреев — Ст. К.).

Это был тот самый Нуркевич, о котором в майском номере за 2005 год в материале А. Гогуна сказано с одобрением:

«Особенно досаждал красным отряд прапорщика Нуркевича»).

Из рапорта главного коменданта АК генерала Тадеуша Комаровского (будущего руководителя Варшавского восстания. — Ст. К.) в штаб польского Верховного главнокомандования в Лондоне от 1 марта 1944 года:

«19.11.43 подразделение наднеманского батальона вело бой в районе Жалудка с советскими партизанами (…) Советский отряд был вынужден перейти через переправу на другой берег Немана. Советские потери — убитые, раненые, утонувшие — около 200 человек».

«В районе Налибоцкой пущи отряд „Гуры“ с августа 1943-го по июнь 1944-го не провёл ни одного боя с немцами, зато имел 32 сражения с советскими партизанами».

«Они стреляли в спину, из-за угла, по-злодейски, часто в безоружных людей. Позже и рядовые аковцы, и особенно офицеры начнут говорить про некие высокие мотивы ихних убийств людей в Белоруссии, которых они убивали подло, из-за угла».

Из судебного дела № 3710/822 по поводу отряда «Крысы»:

«Ночью с 19 на 20-е катастрычника 1944 г. до 150 человек бандитов напали на местечко Эйшышки (…) ворвались в квартиру громодянина Сонензона, расстреляли его, жену и ребёнка.

Ворвались в квартиру Янкевича и расстреляли старшего сержанта Красной Армии…

При отступлении схватили красноармейца, раздели и расстреляли…»

Поляки плачут о судьбе своих пленных в Медном. Но вот что пишет белорусский историк Е. Семашко о них:

«А теперь для завершения разговора о событиях июня-августа 1944 года: вернёмся к тем аковцам, которые были интернированы и находились в Медниках. Им повезло больше всех. Уцелели… Война открыла глаза чекистам. Как бы ни было — Катынская трагедия не повторилась. Хотя счёт офицерам АК можно было предъявить немалый».

Из судебных документов по обвинению Леопольда Окулицкого и других руководителей Армии Крайовой на процессе в Москве 18–22 июля 1945 года:

«По неполным данным, в результате террористической деятельности АК только с 28 липеня по 31 снежня 1944 было убито 277 и ранено 94 солдат и офицеров Красной Армии, в том числе убито и поранено офицеров 77, сержантов 87, бойцов 207 человек. С 1 студзеня по 30 мая 1945 убито 317 человек и поранено 125 человек бойцов и офицеров Червоной Армии».

«Усих восьмерых милиционеров расстреляли, трупы убитых зверски изувечили, затем утопили подо льдом реки Дзитвы».

Из письма белорусского ветерана ВОВ Серафима Янеца от 17.04.1993 г.:

«Группа былых удзельников Армии Крайовой обратилась в Верховный Совет с просьбой реабилитировать всех акайцев. Коли такое случится, то Верховный Совет сподобится хозяину, который сунул тлеющую головешку под стреху хаты. Коли называть всё своими именами, то нам предлагают реабилитацию тех, кто вёл вооружённую борьбу на протяжении десятилетия за восстановление Польши в границах 1939 года, другими словами, за расчленение Белоруссии».

Из авторского текста:

«Армия Крайова очень много погубила белорусских людей и во время войны и после неё. Только отряды Новоградского округа провели 81 операцию против белорусских партизан. Отряды Ставбцовского округа Армии Крайовой с декабря 1943 г. до конца июля 1944 убили около шести тысяч „большевиков“.

Большая часть этих большевиков — мирные жители. Селяне обрабатывали землю и не ждали ночных гостей. Их аковцы называли пособниками Советов — и к стенке».

«Кастусь Акула, житель Канады, доказывает в своей книжке, что аковцы часто в борьбе с белорусскими партизанами разыгрывали немецкую карту: сдавали гитлеровцам белорусских партизан».

О тех же поляках, которые, желая бороться именно с гитлеровцами, шли в партизанские белорусские отряды, «Информационный бюллетень штаба Армии Крайовой» писал 27 августа 1942 года, в самые тяжёлые дни войны:

«Эта армия пополняется за счёт распропагандированных местными коммунистами элементов и зачастую тех, кто предпочитает идти в леса, а не ехать на принудительные работы в Германию. Несмотря на их положительные качества, эти элементы, конечно, будут потеряны для дела борьбы за польское государство».

Вот такие у нас были «союзники».

Украинцы, в отличие от белорусов, имели громадный многовековой опыт борьбы со шляхтой, начиная со времён Богдана Хмельницкого, Коливщины, казацких и крестьянских восстаний XVIII века. Они знали, что с поляками можно разговаривать только на ветхозаветном языке: «око за око», «кровь за кровь»… В эту борьбу были вовлечены и отряды ОУН, и УПА, и дивизия «СС-Галичина», и всяческие бандеровские «лесные братья».

В ответ на польскую резню в украинских сёлах на Львовщине они могли ответить не менее страшной резнёй на Волыни. «Новая Польша» об этих событиях пишет очень туманно: «Ещё до Второй мировой Украинская повстанческая армия вырезала на этих территориях поляков, те тоже себя не очень сдерживали». Ну всё как в бессмертной гоголевской повести «Тарас Бульба»!

Но надо понимать, что западные украинцы «вырезали» тех, кто их гнобил и «вырезал», как и белорусов, с 1920-го по 1939 год. Так что зря поляки сегодня изгаляются над нашим якобы освободительным походом на Запад осенью 1939 года:

«Советские говорят: „Мы освобождали западные земли“».

«В российских учебниках события 39 года трактуются как „освободительный поход Красной Армии в Западную Белоруссию и Западную Украину“».

«В дискуссиях поляки непременно спросят: от кого же освобождалась отхваченная таким образом половина довоенной Польши (…), если Сталин заключил договор о ненападении с Гитлером?..»

Ох… всё-таки, как говорил Салтыков-Щедрин, «нет глупости горшей, нежели сама глупость».