Array Журнал «Наш современник» - Наш Современник, 2005 № 05

И не только в Германии страшатся «правозащитников» ковалёвых. Русские в этом отношении свободнее, и это признак ещё здоровой нации. Но не хватает нам зачастую характера, жёсткости, самой православной воли. Слишком много в нас благодушия, «отходчивости», как говорил презиравший нас за это Ленин — «русский человек добряк». Мы боимся быть обвинёнными в национализме, в отличие от других народов, народцев.

Русский народ со своей несчастной доверчивостью к власти не может поверить, что она может сознательно уничтожать его. И зная это, пользуясь своей безнаказанностью, нынешняя антирусская власть, не давая продыха, садистски терзает народ, обрушивая на него всё новые и новые людоедские реформы. Последовательно реализуется план сокращения русского населения до 50 миллионов. Облечённый абсолютным доверием Путина «реформатор» Греф (с его хулиганским стишком «Умом Россию не понять, а надо знать, едрёна мать») изрекает: «Главная наша проблема — это доживающее поколение». Оно, это «доживающее поколение», на богатстве наследия которого паразитируют эти «обновители России», и мешает, оказывается, «реформам», которые не сдвинутся с места, пока не вымрет это поколение. И уже знак духа времени, такого рода официальные поощрения: «Телеграфное агентство сообщило: указом президента РФ медалью „За заслуги перед Отечеством“ награждена Галина Гранаткина — директор похоронного бюро „Ритуал“» («Советская Россия», 19 авг. 2004). Поистине, по заслугам каждый награждён. В советское время наградами отмечали многодетных матерей («Мать-героиня»), ныне — похоронщиков.

Верхом цинизма, издевательства над народом, старшим поколением, фронтовиками стала отмена льгот в канун великого праздника Победы, разгрома шестьдесят лет тому назад гитлеровской Германии. И что же показывали в это время по телевидению? Вот один из собравшейся в районе «Белого дома» толпы средних лет человек (не чернобылец ли?) плачущим голосом взывает с экрана: «Люди добрые, пожалейте нас!» (это о толкачах шулерской «реформы»). Другой кадр: приехавший в провинциальный город ставший «знаменитым» Зурабов барабанит перед толпой байки о пользе, выгоде «монетизации»: к нему подходит с букетом цветов пожилая женщина, вручает их ему со словами: «Ведь нам будет теперь лучше?». И тот не моргнув глазом отвечает: «Будет лучше». Попробуйте назвать этот наглый обман настоящим именем — вы многим рискуете. По пять лет тюрьмы получили молодые люди за то, что, возмущённые вопиюще антисоциальными действиями «социального» министра, попортили мебель в его служебном кабинете. Того самого министра, который приготовил народу и такие подарки, как бесплатное пребывание в больнице только в течение пяти дней, выпуск лекарств и продажу их в аптеках без государственного контроля, то есть безнаказанное право травить, приговаривать к смерти массы населения страны. Открыто говорят и пишут в газетах о том, что Зурабов проталкивает эти «проекты» не бескорыстно, ибо как бизнесмен он связан с «рынком лекарств» и бесконтрольность их сулит ему многомиллиардные доходы. И несмотря ни на что, этот «Миша Зурабов» (привычное обращение наверху друг к другу по «ласковым именам») почитается его начальством незаменимым кадром.

Вот ещё на том же телеэкране: в коридоре Госдумы в перерыве между заседаниями даёт интервью Грызлов о предстоящих благодеяниях для льготников. Слышится за кадром чей-то голос: «Это преступление!» По-пришибеевски прямой начальник Госдумы коротко чеканит: «Надо вызвать врача!».

Верно, позднее (в конце января, в феврале) много изменилось, когда на улицы городов страны вышли массы возмущённых людей и власти струхнули (во многом, может быть, и под влиянием «оранжевой революции» на Украине). Да и струхнули ли? Ибо какие власти? Недоумки? Провокаторы? «Пятая колонна»? Так восстановить против себя весь народ — от пенсионеров до нынешних офицеров, работников милиции, всех честных тружеников. Да и современная молодёжь, с которой, возможно, только и считаются наверху, полагая, что она стала уже необратимо «рыночной», абсолютно только с долларом в голове, — современная молодёжь больше видит и знает, чем представляют её «воспитатели». Как ни стараются они оторвать её от старшего поколения, от дедов-фронтовиков, свидетелей и участников героической советской эпохи — молодёжь знает, что не воровством были заняты их деды, что всё созданное ими до сих пор не могут разворовать «демократы». Молодёжь видит, как измывается власть над их дедами и бабушками, прибавляя по тридцатке к их нищенской пенсии, выталкивая из автобусов как безбилетников, морально унижая наплевательством на их боевые, трудовые заслуги. Звонит мне моя студентка Литературного института Светлана Рыбакова и говорит о своём отношении к тому, что так задело массы людей. «Правители нарушили пятую заповедь: чти отца и мать свою…». В её голосе волнение, неожиданное для меня, потому что знаю её как глубоко воцерковлённую, вроде бы далёкую от мирских, тем более от политических страстей. А тут такая оценка, да ещё с таким примером из рассказа Шаламова, — как в подмосковном доме престарелых он оказался вместе с бывшим лагерным надсмотрщиком, которого он знал, когда был зэком на Колыме. И вот этот мучитель заключённых кончил тем, что в старости, одичавший, вымороченный, он ел собственный кал. «Кончат плохо и эти мучители», — закончила студентка.

Митрополит Вениамин (Федченков) в своей книге «Записки епископа» вспоминает следующий разговор о Сталине.

«В 1945 году, когда я был вызван из Америки на коронование („настолование“) Патриарха Алексия, заехал я в Воскресенский храм в Сокольниках. Поклонился Иверской… и оттуда — на противоположную сторону, поехал на машине в Донской монастырь на могилу Патриарха Тихона. Сопровождал меня бывший келейник Патриарха Сергия (теперь наместник Троице-Сергиевой лавры), архимандрит Иоанн.

Шёл слякотный снег.

Я попросил его рассказать что-нибудь о Патриархе Сергии.

Между прочим, он сообщил следующее. И. В. Сталин принял Митрополита Сергия, Митрополита Алексия и Митрополита Николая… Отец Иоанн не знал, о чём они там говорили. Только одно помнит: Митрополит Сергий, воротившись от И. В. Сталина, ходит в доме по комнате и, по обычаю, что-то про себя думает. А о. Иоанн стоит у притолоки молча… вдруг Митрополит Сергий вполголоса говорит:

— Какой он добрый!.. Какой он добрый!..

Это он так думал и говорил о Сталине…

Я говорю о. Иоанну:

— А вы не догадались спросить у Владыки: ведь он же неверующий?

— Спросил.

— И что же ответил Митрополит Сергий?

— А знаешь, Иоанн, что я думаю: кто добрый, у того в душе живёт Бог» (Митрополит Вениамин (Федченков). Записки епископа. «Воскресение». СПб, 2002, с. 236).