Array Журнал «Наш cовременник» - Наш Современник, 2005 № 01

В политической области генсек ЦК КПСС призывал уважать право каждого народа избирать путь и формы своего развития, справедливо регулировать международные кризисы и региональные конфликты политическими средствами, разработать комплекс мер, нацеленных на укрепление доверия между государствами, создать действенные гарантии от нападения на них извне, неприкосновенности их границ, выработать эффективные методы предотвращения международного терроризма.

В экономический области — исключить из международной практики все формы дискриминации, отказаться от политики экономических блокад и санкций, совместно искать пути справедливого решения проблемы задолженности и установить новый мировой экономический порядок, гарантирующий равную экономическую безопасность всех государств, использовать часть средств, высвобождающихся от сокращения военных бюджетов, на нужды развивающихся стран, объединить усилия в мирном освоении космоса и решении глобальных проблем, от которых зависят судьбы цивилизации.

В гуманитарной области — сотрудничать в распространении идей мира, разоружения и международной безопасности, развивать контакты между народами, повышать уровень взаимной информированности, искоренить апартеид, геноцид, взаимодействовать в осуществлении политических, социальных и личных прав человека, решать в позитивном духе вопросы воссоединения семей, заключения браков, развивать контакты между людьми, общественными организациями, искать новые формы сотрудничества в сфере культуры, искусства, науки, образования и медицины.

Одним словом, «отец перестройки» предлагал сделать мирное сосуществование высшим, универсальным принципом межгосударственных отношений и выступал за прямой, систематический диалог на основе этой программы с руководителями стран мирового сообщества.

Это была впечатляющая, с точки зрения продолжения и развития советской внешнеполитической линии, программа — в чем-то достаточно традиционная, в чем-то свежая и новаторская. Ее главным недостатком была, однако, очевидная нереалистичность достижения великого множества ставившихся целей в той объективной обстановке, которая существовала в мире на момент ее выдвижения, традиционное увлечение идеями улучшения и исправления всего нашего грешного мира в ущерб конкретным мерам по укреплению позиций Советского Союза, продвижению его собственных национальных интересов и при явном преуменьшении тех опасностей, которые по-прежнему исходили от Запада и заметно усилились с приходом к власти в США Рейгана.

Стремление решать наши собственные проблемы через выдвижение всевозможных нереалистичных схем регионального или всемирного масштаба на протяжении десятилетий было ахиллесовой пятой советской внешней политики. Достаточно вспомнить, как из послереволюционных разрухи и голода Троцкий пытался выйти с помощью организации мировой революции, а не восстановления и развития экономики и торговли России. К чести Сталина, в его времена советская внешняя политика никаких химерических глобальных прожектов больше не выдвигала, зато быстро вывела страну на позиции мировой державы. Но после его смерти вредоносная тенденция вновь ожила, достигнув апогея в годы правления Горбачева. Для решения острых задач нашей внутренней политики нам почему-то опять понадобилось вернуться к идее переделки всей Европы, всей Азии, да и всего мира, — создавать всеобъемлющую систему международной безопасности, строить «общий европейский дом», добиваться всеобщего ядерного разоружения и заниматься еще бог весть чем, не имеющим отношения к решению насущных проблем нашего собственного существования и развития. Назойливые и наивные призывы Москвы в годы горбачевской перестройки к нашим западным партнерам переходить «к новому мышлению», создавать «новый всемирный экономический порядок», распускать военные союзы и т. д. вызывали у них искреннее непонимание и раздражение: «Это вам надо перестраиваться, у вас дела идут плохо, — отвечали нам. — Вот и перестраивайтесь, а у нас все и так в порядке».

Можно, однако, предположить, что программа, выдвинутая М. С. Горбачевым на XXVII съезде, замышлялась не более как способ сдержать усиливавшийся в те годы нажим на Советский Союз извне, перейти в наступление на внешнеполитическом фронте, «забросав» противника предложениями по наиболее актуальным вопросам международной жизни, и развязать себе руки для назревших реформ внутри страны. Одно дело — документы партийных союзов, другое — практическое ведение внешней политики страны.

С этой точки зрения стоит обратиться к совещанию актива МИД СССР, организованному 23–24 мая 1986 года, т. е. в самом начале перестройки. На нем выступил сам Горбачев, а также только что назначенный новый министр иностранных дел Шеварднадзе. Для советской дипломатической службы расставлялись новые вехи и ориентиры. Каковы же были они в начале пути, приведшего страну через шесть лет к сокрушительной катастрофе?

Мир, по оценке М. С. Горбачева, переживал трудный период. Могло случиться «непоправимое» (то есть ядерный конфликт), и никто, кроме Советского Союза, не был способен остановить роковой ход событий. Надо было избежать ядерной опасности, но вместе с тем обеспечить и оградить интересы СССР. В этом должна была состоять стратегия и тактика советской внешней политики.

Решить эту задачу предлагалось через «ускорение». Без него нам не удастся сохранить позиции социализма на международной арене. После 70-х годов СССР перестал догонять Америку, утратил динамизм. Это имело серьезные экономические и социальные последствия и сказалось на наших позициях за рубежом. Другая сторона сознательно принуждает нас к военно-экономическому противоборству, испытывает нашу устойчивость. Но ядерную войну она начать не решится, а будет стремиться не допустить рывка СССР вперед в развитии экономики. Ключ нашего успеха поэтому в крепости тыла и здоровой экономике. То, что происходило у нас в последние годы, стимулировало наглость противника, порождало у него надежду на классовый реванш. Тут мы и услышали, что социализм — ошибка истории, что это — заведомо отсталая экономика, что у советского общества нет перспективы. Поэтому нет задачи более актуальной, чем придать развитию нашей страны необходимый динамизм.

Речь не идет о том, отмечал Горбачев, чтобы перечеркивать все, что делалось ранее. Надо придать социализму новый, более привлекательный облик, перекрыть каналы взяточничества и самоуправства, перейти на хозрасчет и самоокупаемость, бороться с нетрудовыми доходами, поощрять полезный труд, вести сильную социальную политику. Мерилом всего должна стать эффективность. Это касается и внешней политики. Не надо ставить нереальных задач. Главное — создать благоприятные условия для ускорения развития советского общества. Для этого использовать выгоды международного разделения труда, снизить расходы на оборону и повернуть их на внутренние нужды. Милитаристы не пойдут на прекращение гонки вооружений, но понуждать их к этому можно и нужно, не позволяя «ястребам» столкнуть две мировые державы. Поэтому СССР будет вносить серьезные предложения по сокращению вооружений и военных затрат, но в то же время обеспечивать свою безопасность. «На военные нужды, — заявлял на том совещании Горбачев, — надо тратить сколько необходимо, но не больше». СССР не в состоянии превзойти всех своих потенциальных противников, вместе взятых. Но обеспечить себе оборонительную достаточность страна обязана. При этом не обязательно идти с противником «ухо в ухо». Надо использовать возможности размежевания в стане противника. Предлагалось активизировать работу на всех направлениях, прежде всего европейском, не зацикливаться на отношениях с одними США. Здесь усилия дипломатии могут «стоить целых армий и гор оружия».