Array Журнал «Наш cовременник» - Наш Современник, 2005 № 01

Вот такая, как видим, «научно-академическая» гипотеза. Главным доказательством в которой выступает постоянно употребляемое выражение — «по всей видимости» . Так не потому ли именно, что он прекрасно осознает шаткость и самой этой гипотезы, и опирающегося на нее рассказа, Вячеслав Дегтев прилепил в конце своего повествования угрозу-запугивание для тех, кто посмеет высказать о нем свое критическое мнение? «…А которые станут хулить написанное или подвергать сомнению — тех да постигнет суровая кара Михаила-Архистратига и Георгия-Победоносца, предстоятелей казацкого воинства, и да поразится всяк хулящий огненным копием во имя сладчайшего Господа нашего Иисуса Христа, да святится во веки Имя Его, аминь» .

Не думаю, что Господь и Его архистратиги могут выступать в качестве защитников фальсификаторов истории, карая при этом тех, кто вступится своим словом за правду. Тем более, что если принять за основу хронологический метод периодизации истории академика Фоменко, то окажется, что и Сам наш Спаситель, и все Его Святые — это тоже, «по всей видимости» , только «чистой воды мифы» , тогда как на самом деле их прототипами, мол, были какой-нибудь папа римский или кто-нибудь еще. Так что это еще вопрос, кого поразит огненное копие…

…Приехав в правление СП, узнал, что минувшей ночью в Красноярске скончался писатель Виктор Астафьев. Наши все страшно суетились, отсылали какие-то телеграммы, куда-то звонили. Тут же был и Владимир Крупин, собирающийся лететь к нему в Овсянку на похороны.

Гена Иванов попросил меня написать некролог на его смерть, но я отказался. Может, это и не по-христиански, но я не могу забыть его последних произведений («Прокляты и убиты», «Обертон», а также высказываний в различных интервью), в которых он, перечеркнув подвиг нашей Армии-Победительницы, низвел весь ратный труд солдат Великой Отечественной войны единственно до уровня проблем набивания брюха и поиска места для испражнения. При этом немцы у него выглядят эдакими невинными цивилизованными овечками, а русские солдаты кровожадными монстрами-убийцами. Я писал о нём жесткие критические статьи, и если мне теперь браться за написание некролога, то надо или кривить душой и сочинять трагический монолог о «тяжёлой утрате, которую понесла Русская литература в связи со смертью великого писателя», либо же честно говорить о заблуждениях покойного, для чего, наверное, данный случай не является самым подходящим. А то, что Виктор Петрович был последнее время не во всём прав, он признавал и сам, открыто заявив об этом, когда мы встречались году в 1996-м в Самаре во время его проезда из Тархан в Красноярск. «Последнее время я чувствую, что впал в какое-то сильное озлобление, от которого никак не могу избавиться. Я, может, и в Самару-то к вам специально за тем и завернул, чтобы ваша волжская ширь помогла мне освободиться от этой злобы…» — сказал он тогда во время импровизированного обеда.

Напуганная его непонятной репутацией (то ли он демократ, то ли патриот, то ли еще кто) администрация Самарской области не рискнула тогда принимать Астафьева у себя и перепихнула его на руки писательской организации. Денег у нас было в те дни не густо (как, впрочем, и всегда), мы купили варёной колбасы да водки, жёны наши принесли из дому огурцов, сварили пельменей и картошки, тем мы великого писателя и угощали…

…Интересный момент сообщил нам Феликс Феодосьевич Кузнецов. По его словам, сын Шолохова — Михаил Михайлович — однажды рассказывал ему, что, будучи уже тяжело больным, лежавший в постели писатель вдруг спросил у него: «Мишка, скажи мне, когда там, по вашим учебникам, заканчивается гражданская война в России?» — на что он ответил: «В 1920 году, а что?» — «А то, — ответил Михаил Александрович, — что она не закончилась ещё и до сегодняшнего момента. Ты знай это…»

Сегодня Ганичев два раза собирал у себя всех секретарей. Первый раз мы обсуждали открытое письмо Путину с требованием выделить один канал ТВ под русские духовно-культурные программы (чуть позже мы узнали, что практически тем же сегодня было озабочено и руководство Русской Православной Церкви, подавшее от имени своего издательского отдела заявку на получение 6 канала), а второй раз — говорили о необходимости обращения к народу и Президенту России по поводу царящего в стране разгула преступности. «Дерево узнаете по плодам его», — сказал нам Господь. Вот мы и видим сегодня плоды отмены смертной казни, приведшие к полной разнузданности криминала, торжеству насилия, неслыханному распутству, наркоторговле, попранию всех нравственных устоев, законов и норм морали…

Прочитал в девятом номере журнала «Дружба народов» фрагменты из книги Эмиля Мишеля Чорана «Разлад», в частности такое из его высказываний: «Свобода, — говорит он, — это самоопустошение, свобода истощает, тогда как гнет заставляет копить силы, не даёт расплескивать энергию», — и мне это показалось очень близким к раскрытию ПОЛОЖИТЕЛЬНОЙ сути нашей недавней ЦЕНЗУРЫ , которая заставляла писателей искать пути для её обхождения, не позволяла никому расслабляться и придавала нашей литературе элемент некой полуконспиративной игры. Даже демократические критики сегодня отмечают, что с отменой цензуры русская литература стала скучной, неинтересной и как бы ОПУСТОШЁННОЙ .

«Под крепостным ярмом, — пишет далее Чоран, — народ возводил храмы; освободившись, он громоздит одни ужасы», — и это опять-таки один в один соответствует тому, что произошло с нами в результате перестройки. В эпоху социализма (даже во времена сталинской диктатуры и ГУЛАГа!) у нас в массовых количествах возводились ДК и институты, строились каналы и плотины, создавались новые виды космических кораблей и стратегического вооружения, расцветали наука, культура и искусства, росли надои, урожаи и всевозможные нормы выработки, а также повышались здоровье, интеллект, чувство патриотизма и уровень благосостояния всей нации; однако стоило только «освободиться» от гнёта КПСС и КГБ, как в стране начали плодиться одни только головорезы да насильники, и по всей территории бывшего СССР поползла неостановимая эпидемия межэтнических войн и заказных убийств…

После работы ходили с Мариной в Центральный Дом литераторов на подведение итогов открытого литературного конкурса «Российский сюжет», который был учреждён весной этого года новым издательством современной сюжетной прозы «Пальмира». Это была стопроцентно демократическая тусовка с такими обычными для неё участниками, как Андрей Василевский, Сергей Чупринин, Александр Вознесенский, Александр Гаврилов, Михаил Бутов, Алла Латынина и др. Лауреатами премии в трех номинациях (10 тыс. баксов каждая + издание книги) стали Светлана Борминская (за роман «Охота на старушку»), Николай Шадрин (за роман «Без царя»), а также разделившие на двоих одну из номинаций Виктор Строгальщиков (за эпопею «Слой») и Юрий Коротков (за повесть «Мёртвый»). При этом, характеризуя критерии отбора произведений на премию, нацеленную на поиски РОССИЙСКОГО сюжета, член жюри Александр Кабаков сказал, что их очень порадовало то, что наши умеют закручивать сюжеты ничуть НЕ ХУЖЕ АМЕРИКАНЦЕВ , а что касается книги Строгальщикова «Слой», то эта вещь, по его мнению, сделана уже вообще не то что НЕ ХУЖЕ , а, можно сказать, абсолютно ПО-АМЕРИКАНСКИ . И всё это они назвали — поисками русского народного романа…