Брук Дэвис - Потерять и найти

Да, этим двоим было невдомек, что ждет их впереди. Им еще столько всего предстояло узнать!.. Помнил ли Карл тот самый миг, когда вдруг понял, что совсем ничего не знает о жизни? Нет. Он осознавал это постепенно, в течение многих лет, будто потихоньку таял. Тут ему вспомнился «Волшебник страны Оз»: «Я таю!»

Девушка улыбнулась Карлу в зеркало заднего вида.

– Ремень.

Карл откинулся на сиденье, пытаясь вести себя по-свойски. Он вспомнил о Бренсоне Спайке.

– Знаете, – начал он, – когда я был в вашем возрасте, ремней вообще не существовало. – Карл пристегнулся. – Все эти предосторожности – тот еще бред. Как считаете?

– Ого, сэр! – паренек повернулся к Карлу и уставился на него такими круглыми глазами, будто наткнулся на древний город. – Не было ремней? Сколько ж, получается, вам… ну…

«Сэров» в его словах становилось все меньше.

– Вы, наверное, и пьяными никогда не водили? – спросил Карл надменно.

– Нет, сэр. Не пью.

– Он будет нейрохирургом, – вставила девушка.

– Ага. – Парень пожал плечами. Выражение лица у него было глуповатое.

– У моего малыша такая уверенная рука.

Тот поднял руку у себя перед глазами.

– Надеюсь, – сказал он.

Карлу парень нравился все меньше.

– Вот так вот, – продолжил Карл, обхватив руками Мэнни и измельчитель. – Я постоянно ездил пьяным. Даже легавые были в курсе.

Он чувствовал, что Мэнни смотрит на него краем глаза, будто знает, что все это вранье.

– А чем вы занимались, сэр? – спросил парень.

– Чем я занимался?

– Ну, работали кем.

Прошедшее время.

– Я… э-э… – Карл попытался придумать что-нибудь впечатляющее.

– А кто это у вас там? – спросила девушка, разглядывая Мэнни в зеркале.

Она избавила Карла от неловкости.

– Это что, какая-то странная, ну… секс-игрушка? – Слово «секс» она произнесла шепотом. – Если что, мы вас не осуждаем.

– Ага, – поддакнул паренек, игриво шевеля бровями. – Не осуждаем. У всех свои причуды.

Ох, как же Карлу хотелось, чтобы это была «какая-то-странная-ну-секс-игрушка»…

– Да, – выпалил он, прежде чем понял, что говорит. – Секс. И все такое. Много всякого.

– Ого, – сказал парень.

Он повернулся к Мэнни и принялся его разглядывать, словно пытаясь понять, как они с Карлом это делают.

– Но со взрослыми, – поспешно прибавил Карл. – С очень старыми взрослыми.

– Нам это тоже нравится, – заметила девушка. – Ну, вы поняли. Это.

– А что у вас с руками? – спросил парень.

– А что с ними?

– Да, что это с ними? Почему они так дрожат? Вы на чем-то сидите, да?

Карл посмотрел на свое сиденье.

– На чем-то сижу?

– Да все нормально! Вы поэтому в Калгурли едете? Хотите оттянуться?

– Оттянуться? Это как? – Карл ничего не понимал и на секунду замер, стараясь собраться с мыслями.

Он повернул голову и посмотрел в заднее окно. Смолянисто-черная дорога вылетала у них из-под колес, как бесконечно длинная лента из кармана у фокусника. Карл глянул на измельчитель и хлебопечку и подумал, что, должно быть, приятно вместе с кем-нибудь пользоваться такими приборами. Что может быть лучше, чем начать новую жизнь с измельченных овощей и горячего хлеба?

– На том автобусе кое-кто уехал, – признался Карл. – Мне нужно их догнать.

Девушка с любопытством оглядела его в зеркале.

– Ваша любимая?

Карл подумал и ответил:

– В каком-то смысле.

– Ах, – вздохнула та. – Старческая любовь – это так мило! – Она повернулась к своему ухажеру. – Мы должны догнать этот автобус. – И к Карлу: – Мы вас довезем. Вы такой милый!

«Милый?» – подумал Карл. Он не понял, комплимент это или оскорбление.

– Вы женаты, сэр? – спросил парень.

– Да. То есть нет. Все сложно.

– А почему? Где ваша жена?

Карл посмотрел на свои пальцы. «Я рядом, Еви», – напечатал он у себя на коленях.

– На кладбище, – ответил он.

– А… – протянул парень. – То есть она…

– Там. Да.

– Ой, – он снова посмотрел на Карла. – Простите, сэр. Мне жаль.

– Ты такой воспитанный, малыш, – сказала девушка.

Она уставилась на своего парня, и машину стало косить влево.

– Э… – Карл указал на дорогу.

– Нет, это ты воспитанная, – заметил паренек. – Ты, моя малышка.

Девушка остановила машину у обочины, коснулась его лица руками и, с отчаянием глядя ему в глаза, прошептала:

– Не умирай. Не смей умирать.

– Не умру. – Паренек приобнял ее за плечи. – Обещаю.

– Скажи полностью, – она сжала его лицо. – Скажи: «Я никогда не умру».

– Я никогда не умру.

Он умрет, хотел заметить Карл, а подростки тем временем уже целовались с таким жаром, как их, вероятно, научили кинокартины: повисли друг на друге – хватались за руки, тянули за одежду и волосы, кусали губы, будто пытались вывернуть один другого наизнанку. И останавливаться они не собирались. Карл вдруг вспомнил, как любят говорить о дожде сельские жители: «Сейчас начнется!» – и пробормотал:

– Я, наверное… Мы пока выйдем. Подышать.

Подростки его не слышали. А может, и слышали, но им было все равно. Паренек уже снимал футболку… Интересно, а у всех молодых сейчас такие мышцы?

– Мы будем… – Карл кивнул наружу. – Я оставлю вас…

Он не мог отвести глаз от груди паренька. Невероятно. Как в кино.

– …оставлю…

Карл коснулся собственной груди в том месте, где когда-то могли быть такие мышцы. А были ли они у него вообще?

– …наедине.

Карл потянулся через Мэнни и открыл дверь, потом вытолкнул его наружу и вывалился следом. Он тихонько закрыл дверь, будто боялся разбудить спящих детей. Затем поднял Мэнни и потащил к ближайшему дереву.

Прислонив манекен к стволу, Карл встал рядом. По обе стороны от дороги росли невысокие одинокие эвкалипты, а из красной земли тут и там торчали пучки травы – редкие, как усики у подростка.

– Вот пижон! – вздохнул Карл и, оттянув ворот рубашки, посмотрел на свою грудь.

Он чувствовал на себе внимательный взгляд Мэнни.

– Не надо так на меня смотреть. – Карл оперся о ствол дерева. – И прости за… Ну… секс-игрушку. – Последние слова он почему-то тоже произнес шепотом. – Я бы никогда… – он пожал плечами и скрестил руки на груди. – Я даже не знаю, как это делается.

От машины доносились приглушенные звуки. Они становились все громче.

– Да что они знают о любви, Мэнни? – спросил Карл.

Машина громко и часто загудела, и несколько розовых и серых какаду неподалеку вспорхнули в небо.

Привалившись к дереву и крепко обнимая единственную ногу Мэнни, Карл уснул. Его разбудили хлопки дверей и чье-то хихиканье.

– Сэр? – позвал паренек.

– Скорее, Мэнни! – неожиданно воскликнул Карл. – Притворись мертвым!

Он рухнул на землю, и гравий больно вонзился ему в затылок.

«Не волнуйся, Мэнни, – напечатал Карл у манекена на ноге. – Будет весело. Им понравится».