Брук Дэвис - Потерять и найти

Он каждый вечер по собственной воле готовил ей суп. Азартными играми не увлекался. Не курил. Когда она болела, читал ей вслух газеты. Всегда ел ее мясной рулет, даже если удавался он ей из рук вон плохо. И, хотя улыбался Рон мало, зато никогда ни на что не жаловался.

Делало ли это его хорошим человеком? Был ли он таковым? И был ли он лучше нее? Лучше остальных?..

15:46. А в другой раз случилось вот что. Будучи давно замужем за Роном, Агата вдруг заметила, как он глазеет на зад одной вертихвостки. Мисс Как-ее-там из соседнего дома. То ли Талула, то ли Тиффани. Имечко было ужас какое модное, хоть на сумке вышивай. Так вот, эта фифа подстригала свои розовые кусты в таком наряде, от которого даже проститутка сгорела бы со стыда. Трусы торчали над джинсами, точно ползли к шее. Натянулись, как собачий поводок.

Рон ждал в машине. Агата запирала входную дверь и вдруг сквозь стекло заметила его лицо. Они не занимались сексом уже несколько лет, и все-таки что-то ее потрясло. Крохотные перемены у него в лице, на первый взгляд бесстрастном: глаза слегка удивленные, губы чуть приоткрытые. Что-то с задом соседки было неладно, как и с выражением Роновых глаз. А еще Агату потрясло внезапное осознание того, кем она не была.

Она открыла пассажирскую дверь и забралась в машину, а когда села, ее зад растекся по всему сиденью, до самых краев. Мисс Модное-имечко помахала им вслед – вся из себя красногубая и изгибистая. Губы у Рона были плотно сжаты, прямые, как полоса на кардиомониторе. «Бииииииииип», – словно пищали они.

– Бииииииииип, – вздохнула Агата, глядя в окно поезда.

15:52. Агата пустым взглядом впилась в лист бумаги и пробормотала:

– «Уважаемый…»

Интересно, а каким представлялось ее лицо мужу? Она не припоминала дня, когда подарила бы ему хоть один нежный взгляд.

Интересно, был ли он хоть когда-нибудь по уши в нее влюблен?

Голос Агаты и каждое ее слово всегда окрашивали оттенки нетерпения. Она сроду не разговаривала с ним по душам, а если наливала им обоим апельсиновый сок, то себе всегда брала стакан побольше. Заходя в комнату, она никогда не придерживала дверь и давала ей захлопнуться, даже если знала, что он идет следом. Она никогда не разминала ему затекшую шею, и Рон, склонив голову набок, сам себе с трудом растирал мышцы, перебирая пальцами, словно механик в поисках поломки. Агата видела его искаженное от боли лицо, но, ложка за ложкой, продолжала невозмутимо уничтожать свое картофельное пюре. Ей было все равно, болит у него что-то или нет, как были безразличны страдания какого-нибудь сироты в далекой истерзанной войнами стране.

Может, она его так проверяла? Может, их отношения были всего лишь вызовом, игрой? Сколько ты еще сможешь терпеть, Рон? Сколько ты еще будешь терпеть? И почему, почему, Рон, ты это терпишь?

16:01. Она ужасно вела себя с Роном. Мысль прогремела у нее в голове так громко, точно она ее выкрикнула. Она ужасно вела себя с Роном, просто потому что могла, просто потому что это было легко, и он ей позволял.

Карл сидел за столом в кафе «Матильда» и, наблюдая, как над пустыней садится солнце, распивал вместе с Мэнни бутылочку вина. Поезд приятно поскрипывал и попискивал, и этот непрерывный звук успокаивал, как дождь по карнизу. На горизонте, точно молния, возник пыльный вихрь. Карл глядел, как он крутится и вертится, а потом исчезает из виду.

Карл снял с руки туалетную бумагу и посмотрел на порез. Затем показал его Мэнни и игриво подергал бровями.

– Видал бы ты, как тому парню досталось!

Карл разложил на столе клавиши от печатной машинки, которые оставила ему Еви.

– Почему не бояться?.. – вздохнул он. Потом перемешал клавиши и повернулся к Мэнни:

– «Боже не суняй»? Есть вообще такое слово? «Суняй»?

В вагон вошла престарелая пара – муж с женой. Они улыбнулись Карлу и сели за соседний столик. Карл вежливо им кивнул. Женщина открыла книгу и принялась читать. Мужчина подмигнул Карлу.

– Приятная поездка?

– О да, – улыбнулся Карл. – Превосходная.

– Глянь только, какие деревья, – мужчина потыкал жену локтем в бок и показал за окно. – Мертвые. Они мертвые, но пускают новые побеги.

Жена не проявила к его словам никакого интереса, и он повернулся к Карлу.

– Ну и ну! – вежливо воскликнул Карл.

Мужчина опять повернулся к жене, которая не отрывала глаз от книги, и сказал:

– Пойду-ка я подгляжу, что у них там есть.

Вернулся он с двумя чашками чая.

– Уф! – выдохнул он, ставя их на стол. – Мамочки! Вот так кипяток!

Он подул себе на руки и нарочито потер их одна о другую.

– Мамочки, как же было горячо!

Жена и бровью не повела и продолжила читать.

– Какие деревья, – снова пробормотал мужчина, усаживаясь за стол и показывая за окно. – Новые побеги!

– Другие сотрудники мне понравились, – внезапно заявила женщина, будто ее муж и рта не раскрывал. Говорила она с таким растерянным нетерпением, с каким разговаривает только что проснувшийся человек.

– Чего? – удивился муж.

– Другие сотрудники мне понравились, – все так же спокойно повторила жена.

– Чего? Тугие сотрудники мне понравились?

– Другие, – поправила она, не отрываясь от книги.

– А-а, – кивнул он. – Другие!

Пока жена читала, он потягивал свой чай.

Карл покосился на женщину. Казалось, ее собственный муж был ей настолько безразличен, что она уже не утруждала себя эмоциями.

– За что им-то дана жизнь? – покосившись на Мэнни, прошептал Карл. – Знаю-знаю, нехорошо так говорить… – Он печатал пальцами по столу – холодному и твердому. – Но… – Он взглянул на мужчину, который продолжал дивиться деревьям за окном, и на женщину, которая ни капли его не любила. – Я любил Еви, а она любила меня. Разве нас за это не должны были как-нибудь наградить?

Карл снова обернулся к Мэнни. Тот в упор смотрел на пожилую пару.

– Мэнни, – Карл вспыхнул от смущения. – Не подавай ты виду, что мы о них!

Он повернул лицо Мэнни к себе, придерживая манекен за предплечье, и тут нащупал изгиб его бицепса.

– Мэнни… – удивился Карл.

Он расстегнул ему несколько верхних пуговиц рубашки и заглянул за пазуху.

– Ого… – пробормотал он, а затем приподнял низ рубашки. – Ого! – повторил он и погладил Мэнни по животу.

– Здравствуйте, сэр, – раздался голос, и Карл подпрыгнул от неожиданности.

У стола стоял мужчина в форме «Индиан-Пасифик». У него вокруг шеи болтался блокнот на веревочке, а за поясом висело аккуратно сложенное полотенчико.

– Я Дерек. Главный проводник. – Он постучал ногтем по нагрудному значку с собственным именем. Затем, мягко проведя пальцем по пробору, разгладил ладонью волосы и убрал челку на одну сторону.

– Здравствуйте, Дерек-главный-кондуктор, – поздоровался Карл. – Я Карл-который-печатает-вслепую.