Чарльз Мартин - Когда поют сверчки

Хаммермилловская «Гриветта» – это винтажный катер канадского происхождения, спроектированный и построенный в 1947 году в окрестностях Онтарио морским инженером Дугласом Ван Паттоном. Сигарообразный, с тремя открытыми кокпитами, он создавался ради скорости и ради эффектного внешнего вида, и своей цели конструктор вполне достиг. В целом «Гриветта» представляет собой улучшенный вариант «Хакекрафта», который, по всеобщему мнению, является самой престижной и желанной маркой винтажных деревянных катеров классического стиля. Особым спросом пользуются экземпляры, выпущенные в 20-х годах прошлого столетия. Катер времени выпуска в промежутке между 1925 и 1929 годами можно продать очень быстро и за очень большие деньги, в каком бы состоянии он ни был.

Хаммермилл, кстати, тоже хотел иметь «Хакер», но не нашел ни одного, и в конце концов остановился на «Гриветте». Она, правда, обошлась ему несколько дороже, к тому же чисто внешне это немного разные лодки. «Хакеры» известны классической формой скул и обводов, тогда как у «Гриветты» «зализанные» очертания, которые и придают ей форму сигары. Именно они и сделали ее знаменитой, но, если поставить две эти модели рядом, канадская красавица и в подметки не годится «Хакеру» 1927 года.

Хаммермилл, впрочем, не прогадал. За ветхую, разукомплектованную, наполовину сгнившую «Гриветту» он заплатил чуть больше тридцати тысяч долларов, потом в течение десяти месяцев заплатил еще около сорока тысяч нам с Чарли за восстановление и ремонт. Кому-то, возможно, может показаться, что семьдесят кусков – слишком дорогая цена за какое-то деревянное корыто, однако если сейчас Хаммермилл захочет сбыть «Гриветту» с рук, он сможет выручить за нее тысяч сто пятьдесят и даже больше, если, конечно, найдет подходящего покупателя.

Многие реставраторы стараются во что бы то ни стало сохранить оригинальные части и механизмы, однако это означает, что в будущем лодка потребует особо тщательного ухода и обслуживания. Поиск запасных частей, которые не выпускаются уже много десятилетий, является делом как минимум не простым и довольно долгим, к тому же вовсе не факт, что искомая деталь будет непременно найдена. Именно по этой причине мы подобрали для «Гриветты» вполне современный движок объемом 360 кубических дюймов, снятый с разбитого «Додж Дюранго», который прошел от силы пять тысяч миль. Мы приобрели трансмиссию «Велвет драйв» с передаточным соотношением 1:1, (это означает, что одному обороту двигателя соответствует один оборот винта), а также изготовили и установили вдоль бортов второго кокпита два алюминиевых бензобака большой вместимости. В результате мы получили лодку, несущую двойной запас топлива и обладающую вдвое бо́льшей мощностью, чем оригинальная «Гриветта». В качестве завершающих штрихов мы поставили навесной руль, новые приборы, зеленые кожаные сиденья, которые обшили для нас в Ланьере, а также скошенное ветровое стекло.

Майк Хаммермилл, считал я, будет в восторге.

Во вторник, в восемь утра, Чарли поджидал меня возле эллинга. Ему не терпелось залить в баки бензин и опробовать «Гриветту» на ходу. Мы спустили катер на воду, открыли бутылку шампанского и побрызгали вином на водорез. Потом запустили двигатель, и я посадил Чарли за руль. Большей радости для него не существовало.

Да, несмотря на свою слепоту, Чарли знал озеро лучше, чем большинство зрячих, приезжавших сюда на уикенды. Вторник был рабочим днем, и судов на озере было мало. Я сидел рядом с Чарли и, перекрикивая урчание двигателя и свист ветра, задавал ему направление и скорость: «плавно поверни на три часа», «сбрось газ и резко на шесть часов», «держи прямо по горизонту», «гидроцикл по правому борту», «встречный катер по левому борту» или просто – «не гони волну» (кто не знает – есть такой навигационный знак: «не создавать волнения»).

Чарли слушал мои указания и крутил штурвал или орудовал рукояткой газа. Было даже забавно, когда я говорил, допустим, что на одиннадцать-тридцать появился катер-буксировщик с отдыхающими. В этих случаях Чарли вставал и, опираясь на спинку сиденья, приветственным жестом приподнимал шляпу или махал рукой, словно и правда видел и катер, и его пассажиров.

– Они тоже машут, – добавлял я, и Чарли широко улыбался.

Ему потребовалась лишь небольшая помощь, чтобы пришвартоваться у причала станции обслуживания и залить в баки новую порцию бензина. Пока шла заправка, я постучал его по плечу и сказал:

– Я отойду на минутку.

Дело было в том, что через три колонки от нас я заметил Термита, одетого в рабочий комбинезон Якорной пристани. На его рубашке красовалась нашивка с именем и фамилией. Посасывая полоску сушеного мяса, он зарылся сломанным носом в… неужели в «Ньюсуик»?

Я бесшумно подошел к нему сзади и хлопнул по плечу.

Термит вздрогнул, захлопнул журнал и, резко обернувшись, посмотрел на меня поверх солнечных очков.

– Опять ты!.. – театрально простонал он. – Ну за что мне это наказание! Я же, кажется, еще тогда сказал: мне не нравятся мужчины!

– Что читаем? – осведомился я небрежно.

Термит показал мне «Ньюсуик», стараясь, чтобы из него не вывалился второй, вложенный в него журнал.

– Слушай, Термит, за кого ты меня держишь? Я, между прочим, не вчера родился. Парни, с которыми я ходил в школу, проделывали этот трюк еще тогда, когда тебя в проекте не было.

Термит ухмыльнулся и, вытащив порножурнал, продемонстрировал мне центральный разворот.

– Видал? – Он постучал пальцем по глянцевому фото. – Вот что я имел в виду.

– Что именно ты имел в виду?

– Вот это. – Термит снова показал. – Вот погоди, я немного освоюсь и… У меня этого будет много. Сколько захочу.

– Дай-ка посмотреть…

За выходные Термит постригся и сбрил щетину; рубашка была аккуратно заправлена в комбинезон, однако сейчас его лицо густо покрывали прыщи, чего я в прошлый раз не заметил. На подбородке была ямочка, как у Курта Дугласа, и я невольно подумал, что он мог бы выглядеть довольно привлекательно, если бы перестал хлестать пиво и набрал фунтов двадцать. И ему не помешало бы как следует вымыться и пропить курс витаминов.

Опасливо оглянувшись на дощатый тротуар, который вел вдоль края пристани к офису и магазину для рыбаков, Термит протянул мне журнал.

На развороте я увидел фотографию юной силиконовой красотки, раскорячившейся в совершенно противоестественной позе, принять которую не пришло бы на ум ни одной нормальной девушке. Во всяком случае, забесплатно. Та-ак…

Вырвав из журнала центральный разворот, я складывал его до тех пор, пока на виду не остались только часть шеи и лицо девушки. Протянув сложенную картинку Термиту, я сказал:

– Что ж, давай проверим, правильно ли я тебя понял.