Элис Петерсон - Только будь со мной

– И ещё там очень холодно, – добавила я.

– И это тоже.

– А с Итаном ты встречалась?

– Боже, нет! Мы слишком хорошо друг друга знаем. Мы только поцеловались один раз, когда вместе ходили в поход по Новой Зеландии. Нам было девятнадцать, мы выпили. Думаю, таким образом нам надо было выпустить пар. – Она улыбнулась, вспоминая тот день. – Как только мы с этим разобрались, то стали лучшими друзьями.

Я рассказала Фрэнки о Шоне. Произошедшее мне всё ещё казалось печальным, но я с удивлением заметила, что той выворачивающей наизнанку боли почти не было. Я даже не расплакалась, говоря о нём.

– Знаешь, я уважаю людей, которые с самого начала признаются, что не могут с этим справиться. Я понимаю, что это непросто, и парни боятся ответственности. – Она посмотрела мне в глаза. – Однажды, Кас, ты где-нибудь столкнёшься с Шоном…

– Надеюсь, нет.

– И когда ты его увидишь, надеюсь, ты скажешь ему, что он трус. Письмо! Он должен был сказать это, глядя тебе в глаза. Больше от него ничего не требовалось.

Вернувшись в свою комнату, я села за стол, чтобы написать открытки семье и друзьям.

«Дорогой Шустрик,

Ты просто обязан поехать кататься на лыжах! Я уверена, что тебе очень понравится. И у тебя точно получится намного лучше, чем у меня. Хотя я быстро учусь. Здесь отличная весёлая компания, и твои шутки всем придутся по вкусу».

Я подписалась и взяла новую открытку.

– Слушай, Кас, – сказал мне Пол после одной из самых выматывающих тренировок в мире. Четырёхмесячный курс близился к завершению, и на горизонте маячило возвращение домой. – Есть такая организация – «Опора», которая организует разные туры для людей с травмой позвоночника. С ними можно поехать кататься на лыжах, заниматься греблей на байдарках, пойти в поход, прыгать с парашютом. Выбор безграничный.

– Звучит не очень…

– Это поможет тебе вернуть уверенность в себе. Ты увидишь, чего ты можешь достичь. «Опора» проводит занятия у нас в больнице. Если хочешь, я могу раздобыть для тебя брошюры или…

– Я не поеду на идиотские каникулы для калек!

Внезапно ощутив вселенскую усталость, я с грохотом швырнула свой поднос с едой на стол. Но Пол даже глазом не моргнул.

– Это не каникулы, а обучающий курс. И ты не калека. Ты Кас Брукс.

«Дорогой Пол, – писала я в открытке. – Ты будешь рад узнать, что твой столичный нытик катался сегодня на лыжах».

Наша группа отправилась на ужин в ресторан на территории гостиничного комплекса. Несмотря на усталость, мы прекрасно провели очередной день на лыжах. Сегодня Чарли снова был моим напарником. Я старалась скрыть безумную радость, когда он подошёл сообщить мне эту новость. Чарли всё ещё держал меня за страховочные тросы, и я продолжала падать на снег. Тем не менее, я перестала испытывать ужас, глядя на крутые заснеженные склоны. Восхождение на подъёмник тоже давалось мне теперь с меньшим трудом, поэтому я могла окинуть взглядом потрясающий пейзаж: голубое небо, сверкающий на солнце белоснежный снег, разноцветную одежду людей на склонах, переливающуюся всеми цветами радуги.

В этот раз Чарли взял меня на более крутой склон для начинающих. Он сделал пару снимков на свой дорогой фотоаппарат и сказал, что нет ничего прекраснее гор.

– Дух захватывает от их величия. В горах понимаешь, насколько ты ничтожен, – сказал Чарли. – Они возвращают гордецов с небес на землю.

Сегодня мы недолго катались на склонах, потому что Чарли хотел показать мне национальный парк Роки-Маунтин. Мы взяли напрокат скутер, и чтобы я с него не свалилась, Чарли пришлось зафиксировать мои ноги, поставив свои ступни на мои. Когда мы разогнались, я рассмеялась, радуясь тому, что я на свежем воздухе, и вокруг меня простирался дивный новый мир. Над нами парили вершины гор. Они были в тысячах километров от нас, и я поняла, что имел в виду Чарли, говоря об их величии. Должно быть, мы выглядели, как едва заметные точки на полотне этого грандиозного пейзажа. Но больше всего мне нравилось просто быть с Чарли. До встречи с ним я не смела даже и мечтать об отношениях с парнями, но теперь в моём сердце теплилась надежда.

Во время спуска с гор мне было интересно наблюдать за другими лыжниками из нашей группы. Некоторые из нас были уже опытными спортсменами и не нуждались в постоянном присутствии помощников. Но большинство были такими же, как я: мы падали, словно кегли, но всё равно поднимались и продолжали движение. Новые синяки на руках лишь закаляли наш дух.

За то время, что мы провели вместе, многие члены группы рассказали о себе. Джереми в Гватемале выстрелили в спину бандиты. У него в рюкзаке была огромная энциклопедия, спасшая ему жизнь: пуля застряла в позвоночнике, не задев органы.

Майлз получил травму во время матча по регби. Эндрю попал в автокатастрофу, когда ему было семнадцать. Он был на заднем сидении и без конца напоминал сидевшему за рулём другу, чтобы тот оставил в покое магнитолу и притормозил. Мелисса, самая старшая в группе, извинилась:

– Я просто упала с садовой лестницы. Подрезала плющ.

Чарли смотрел на меня, когда я сказала, что со мной несчастный случай произошёл по моей вине. Я не смотрела по сторонам, вышла на дорогу, и меня сбила машина. К счастью, водитель не пострадал.

Я обратила внимание, что здесь, как и в больнице, существовала особая иерархия уровня травм. Мой Т12 выглядит просто царапиной по сравнению с С7 у Фрэнки. Она парализована ниже ключиц. В больнице сначала решили, что у неё обычное смещение позвонков – классическая ошибка. Часто перелом уровня С7 не замечают на рентгене.

Фрэнки упорно трудилась, чтобы научиться жить самостоятельно. Она говорила, что ей повезло – у неё не парализованы руки, что является редкостью для подобной травмы позвоночника.

Ещё мы делились друг с другом историями о путешествиях. Я рассказала своим новым друзьям о первой поездке в Лондон, когда пожилой мужчина взял меня на руки. Все смеялись, и, что самое удивительное, в ретроспективе эта история тоже показалась мне смешной. Джереми постоянно путешествовал, и однажды его самолёт совершил вынужденную посадку в Найроби. Пассажиры его рейса не успели на стыковочный рейс, поэтому всех разместили на ночь в пятизвёздочном отеле, а его оставили в аэропорте.

Эндрю поведал о первой ночи, которую он провёл дома, вернувшись из больницы. Он жил в съёмном доме с верандой. К нему в гости пришли друзья, посмотрели телевизор, выпили пива. А потом ушли, оставив его на диване, а кресло оказалось в другом конце комнаты.

– Мне пришлось звонить им и просить вернуться. Хорошо, что дверь осталась открытой.

А Мелисса рассказала, как муж отвёз её во Францию, сказав, что они едут отдыхать.