Олег Врайтов - Записки фельдшера

— Я с трудом верю, что у вас нет учреждений, занимающихся уходом за подобным контингентом, — признался Чебурашка. — Ведь у вас такая мощная система организации здравоохранения.

— Система у нас мощная в торсе, — кисло улыбнулся я, — зато хромая на обе ноги. Именно проблема ухода у нас и является болевой точкой. Самая низкооплачиваемая ставка в медицине — ставка санитара. Их не считают медиками, несмотря на то, что они работают в медицине и труд их тарифицируют крайне невысоко. Так, не должность, а синекура, время убить! А больным ведь требуется не только квалифицированная медицинская помощь, но и своевременный, грамотный уход. Их может оперировать золотой просто хирург — но без своевременных перевязок, подмываний, кормлений в постели, подкладывания судна, профилактики возникновения пролежней и чистки зубов больной загнется на третий день после операции от развившейся инфекции. Врач этим заниматься не будет — у него своих обязанностей выше крыши. А санитар… поверьте, никогда не было у дверей стационара толпы людей, готовых за грошовую зарплату выгребать вручную, извиняюсь, чужое дерьмо из-под чужих ягодиц двадцать четыре часа в сутки. Сейчас же, в рамках все возрастающего социального неравенства, их и того меньше. Какой юноша захочет таскать тяжеленные биксы, вонючую мочу и фекалии плюющихся туберкулезной мокротой бомжей, если зарплата при этом не покроет даже дорожных расходов поездок на работу в переполненной маршрутке? Да его друзья, что раскатывают на иномарках с кожаными салонами и встроенными компьютерами по безбожно дорогим ночным клубам, на смех поднимут. Какая девушка захочет уродовать сутки волосы под колпаком, не носить косметики, губить осанку при перекладывании тяжеленных больных и забыть о маникюре, иными словами — махнуть рукой на средства обольщения потенциального мускулистого голубоглазого блондина, являющегося по совместительству сыном арабского шейха-мультимиллионера — и все это за копейки, которые можно легко потратить за день на квартплату? И то — не хватит… Сейчас у молодежи другие герои — криминализированные дяди и тети, которые посредством стрельбы и мордобоя вершат справедливость, попутно огребая массу денежных знаков. Вот это — круто! Вот за это — уважают и уважать будут! Этим можно прихвастнуть в компании за бутылкой пива. А попробуй рассказать в той же самой компании, как ты чудесно обработал гнойную рану, как великолепно вскрыл карбункул [26] Сливное гнойное воспаление кожи и подкожной клетчатки вокруг нескольких волосяных мешочков и сальных желез. , как профессионально ввел мочевой катетер и как мастерски поставил сифонную клизму — тебя из-за стола вытолкают, чтобы аппетит порядочным людям не портил.

— Это звучит пугающе, но все же…

— Есть, конечно, больницы сестринского ухода, — перебил я. — У нас одна даже существует. Да вот только попасть туда не так просто — узнавал, было дело. Бесплатно опять же никто этого бездомного досматривать не будет. Люди, помещаемые в этот стационар, перечисляют свою пенсию на его счет, собственно говоря, оплачивая уход и процедуры таким вот образом. Да и то, чтобы туда попасть, их должны осмотреть представители управления социальной защитой населения и вынести свое заключение, что, да, человек одинокий, беспомощный и нуждается в уходе в ЛПУ [27] Лечебно-профилактическое учреждение. стационарного типа. По «Скорой» его туда, разумеется, никто не положит.

Чебурашка растерянно взлохматил светлые волосы, снова зазвенев своей цепочкой.

— Я… не знаю… вы меня, если честно, смутили. После нашего разговора все вместо того, чтобы проясняться, еще больше запуталось. Вы — относительно высоко развитая раса, раз пользуетесь такими техническими благами, как машины, глобальные компьютерные сети и сотовые телефоны! Неужели при всем этом вы не способны организовать собственное самосохранение?

Моя улыбка вышла кислой, как свежевыжатый лимонный сок.

— Способны-то мы, способны, да только кто его будет организовывать?

— То есть?

— Кто конкретно этим будет заниматься?

— Ну, у вас же есть люди на руководящих должностях, предназначенных для… вы снова смеетесь?

— Извините, — откашлялся я, силой сгоняя ухмылку с лица. — Все время забываю о вашей наивности. Понимаете, люди на руководящих должностях слишком заняты сохранением собственного места и собственного заработка, чтобы отвлекаться на нужды каких-то там медиков и какого-то там населения. У них и так своих дел хватает, чтобы нашими заниматься. Недосуг…

— Но они же несут какую-то ответственность, отчетность?

— Перед кем? Перед медиками? Перед бабушками-пенсионерками? Вы всерьез считаете, что они регулярно и подробно отчитываются перед нами о потраченных средствах, проделанной работе и обоснованности трат и распределении ресурсов?

Мой гость заерзал на кушетке.

— Хорошо, ну а вы? Почему не требуете реорганизации системы охраны здоровья?

— Мы? — удивился я, картинно вздергивая брови. — А что — должны?

Мы некоторое время помолчали, разглядывая друг друга.

— Может, я плохо выразил свою мысль? — наконец произнес Чебурашка. — У меня нет трудности с языком, но нюансы в диалекте…

— Нет, мысль вы свою выразили предельно четко. Просто не учли некоторой подоплеки.

— Какой?

— Начнем с того, кто в ком нуждается: мы в пациентах или пациенты в нас?

— Вопрос риторический.

— И все же я хочу слышать ответ от вас.

— Разумеется, пациенты нуждаются в вас.

— Значит, у кого должен быть больший интерес в совершенствовании сферы здравоохранения? У нас или все-таки у пациентов? И кто должен требовать от руководства добавления бригад «Скорой помощи», покупки нового диагностического оборудования в стационары, оснащения новейшими лекарственными препаратами аптек, регулярного повышения квалификации всех медицинских работников? В чьих это интересах? В моих? Да мне до лампочки, если честно — буду ли я работать со старым кардиографом, буду ли с новым, оплата моего труда от этого не изменится. Я заинтересован в повышении качества диагностики лишь опосредованно — дабы не проморгать нечто угрожающее и не загреметь под суд за это. А вот пациент в этом качестве заинтересован кровно, так как если в моем случае речь идет лишь о свободе, в его случае речь идет о жизни. Его жизни. Так кому все же надо требовать этой самой реорганизации?

— А почему население этого не делает? — поинтересовался Чебурашка. — Сказанное вами вполне логично — почему бы не довести это до умов людей и не направить их по этому пути? Да, думаю, есть среди них те, кто не нуждается в разъяснении, кто способен сам сообразить, что необходимо предпринять. Какова же причина того, что никто не требует?