Джек Брюл - Молчаливые воды

В отличие от других частей Антарктиды, где толщина льда составляла мили, здесь вероятность провалиться в трещину была невелика, поэтому Линк вел машину быстро. Гусеницы легко цеплялись за иссеченную ветрами поверхность.

– Считается, – сказал Марк, чтобы рассеять скуку, – что горы слева от нас – продолжение южноамериканских Анд.

Никто не поддержал разговор, и Марк умолк.

Через три часа однообразной езды они оказались в двух милях за аргентинской исследовательской станцией. Учитывая милитаристский характер нынешнего буэнос-айресского режима, они полагали, что встретят какой-то периметр безопасности, скорее всего патрули на снегоходах. Линда решила, что подъехать на две мили достаточно. Отсюда они пойдут пешком.

Линда и Марк застегнули парки. Марк должен был остаться в снегоходе, чтобы время от времени включать двигатель и не давать ему остыть и чтобы сразу тронуться с места, если возникнут неприятности. Они взяли оружие и выпрыгнули на лед. Было темно, но тучи разошлись, и снег блестел в лунном свете.

Ночь была странно тихой. Казалось, исчезли все звуки на земле, кроме их дыхания и скрипа обуви. Они словно шли по чужой, негостеприимной планете. В каком-то смысле так оно и было, ведь без защитных костюмов они не продержались бы и пяти минут.

Линда зачерпнула из ящика для инструментов и положила в карман горсть гаек и шайб. Примерно каждые пятьдесят футов она бросала одну из них на землю. На фоне белого снега металл казался черным и был легко заметен. Она несла переносной навигатор, но металлические «крошки» для нее были устаревшей, не технической страховкой.

Они прошли около мили, когда Линк неожиданно плашмя упал на землю. Линда плюхнулась рядом с ним и принялась осматривать горизонт.

– Ничего не вижу, – прошептала она.

Линк на локтях прополз вперед. Повторяя все его движения, она увидела наконец, что он заметил. Колеи, оставленные на снегу снегоходом. Они были правы, соблюдая осторожность. Аргентинцы патрулируют свою базу.

– Это заставляет задуматься, что они так охраняют, – сказал Линк.

– Давай узнаем.

Они снова встали и пошли вперед. Бывший «морской котик», Франклин Линкольн всегда был настороже, но сейчас двигался с еще большей настороженностью, чем обычно. Непрерывно вертя головой из стороны в сторону, он изучал местность впереди и каждые несколько минут стаскивал капюшон парки, чтобы прислушаться, не раздастся ли характерный рев приближающегося снегомобиля.

С тыла аргентинскую базу защищал низкий неровный кряж. Там ветер кое-где сдул снег и лед, обнажив каменистые скальные выступы, черные, как полночь. Подниматься было не особенно трудно, но они двигались медленно, очень осторожно. Толстая обувь мало годилась для такой задачи, а еще они постоянно высматривали патрули.

Они добрались до вершины и, прежде чем заглянуть за нее, достали и подготовили приборы ночного видения.

Линда не знала, чего ожидать. Она полагала, что аргентинская станция должна напоминать станцию «Уилсон/ Джордж», но под ними, между холмами и морем, раскинулось нечто поразительное. Это не была изолированная небольшая исследовательская станция, как утверждала аргентинская сторона, но разросшийся поселок, так искусно замаскированный, что невозможно было определить его размеры. Десятки зданий стояли на том, что на первый взгляд напоминало шельфовый лед, но на самом деле было конструкцией из материала, которому придали сходство со льдом. Поскольку природа не признает прямых углов, в очертаниях построек преобладали скругленные линии, чтобы скрыть их природу от наблюдения со спутников.

Еще больше базу маскировали огромные белые палатки. Линда решила, что они из кевлара, чтобы противостоять стихиям. Еще аргентинцы соорудили большой док с несколькими причалами, и все это тоже из поддельного льда.

Природный залив, с которым граничило это хозяйство, был свободен ото льда, если не считать десятка высоких айсбергов. Линда направила бинокль на один из них и увеличила изображение. Что-то в нем было неправильное. Айсберг выглядел настоящим, но слишком высоким для своего основания. Недавний буран перевернул бы его. Всех их. И тут она поняла, что они тоже искусственные.

Нефтяные платформы. Вот что это было такое – небольшие нефтебуровые установки в прибрежной зоне.

Теперь, когда она поняла, что именно построили здесь аргентинцы, ей стало ясно: три необычных холма у причала на самом деле – гигантские цистерны, погребенные под наземными укреплениями. И скважины не разведочные. Тут шла полномасштабная промышленная добыча нефти. Док, возможно, недостаточно велик для новейших гигантов-супертанкеров, но суда водоизмещением сто тысяч тонн определенно вместит.

То, что она видела, нарушало один из важнейших международных договоров. Принятый в начале шестидесятых Договор об Антарктике признавал за этим материком статус научного заповедника, и ни одно государство не могло объявить никакую ее часть своей суверенной территорией. Подписавшие договор также не имели права добывать здесь полезные ископаемые и вести разведку нефти на суше и на материковой отмели.

Линк тронул Линду за плечо и показал на юг. Она увидела, что он указывает на отдельную постройку в стороне от остальных, но не понимала, что вызвало его интерес. И бросила на него вопросительный взгляд.

– Я думаю, это ракетная батарея.

Если он прав, это еще одно нарушение. Линда сделала через прибор для ночного видения более десятка фотоснимков. Не лучшего качества, но хоть какое-то доказательство.

Линк начал отползать от гребня холма.

– Что думаешь? – спросил он, когда они могли не опасаться, что их увидят.

– Что арги даром времени не теряли. Заметил айсберги в заливе?

– Да. Нефтяные вышки.

Линда кивнула.

– Нужно доложить об этом.

Поднялся ветер. Недостаточно сильный, чтобы начался буран, но видимость резко сократилась, а Линда, проведшая столько времени под открытым небом, почувствовала, как холод пробирается под одежду. Удивительно, но она все еще видела свою дорожку из гаек и шайб.

Линк продолжал внимательно оглядывать окрестности и поэтому первым заметил снегоход. И так сильно толкнул Линду на землю, что у нее перехватило дыхание. Они не знали, заметили их или нет, и несколько секунд, пока в темноте прыгала единственная фара машины, выдались напряженные.

Время тянулось невыносимо медленно; похоже, водитель не заметил их шевеления или решил, что это ветер гонит снег. Мотор мотосаней пронзительно гудел, но звук продолжал уходить от них куда-то в сторону. В последнюю секунду водитель резко повернул и поехал прямо к простертой на снегу паре.

Линк выругался и поднес к плечу штурмовую винтовку.