Эдвард Резерфорд - Лондон

Внезапно он увидел юношу – тот направлялся к мосту, будучи всего на сотню ярдов впереди. Секст ускорил шаг. Юлий был настолько поглощен своим делом, что даже не заметил его, пока приятель не приблизился вплотную. Он обернулся. При виде Секста парень обмер.

И Секст моментально насторожился.

– Все в порядке? – осведомился он, отметив, что Юлий помялся, прежде чем нехотя, но правдиво рассказать о случившемся.

Секст не поверил ни единому слову, ибо был не дурак и тем гордился. История была совершенно невероятная, тогда как некоторые другие вещи представали предельно ясными. Юноша сторонился его. Деньги исчезли. Следовательно, возможны лишь два объяснения: либо Юлий украл их, либо предал товарища, и в этом случае власти, заполучив мешок с матрицами, наверняка используют его в качестве улики. Не приходилось сомневаться, что Юлия избавят от свидетельствования против него.

Однако лицо Секста являло собой маску, покуда он внимал неуклюжим россказням Юлия. Не перебивая, он дал юноше возможность оправдаться. Когда тот закончил, Секст заключил, что лгун из его приятеля никудышный.

Пора действовать напрямик.

– Язык развязал? – спросил он грубо. – С солдатами?

– Нет! Конечно же нет!

Секст задумался. В любом случае это скоро выяснится. Он вытащил из-за пояса нож и показал Юлию.

– Найди деньги до захода солнца, – велел он спокойно, – иначе убью. – Он развернулся и пошел прочь.

Незадолго до полудня выступил гладиатор, сразившийся с медведем. Борец мастерски управлялся с сетью. Ставили два к одному на то, что он прикончит медведя. Однако днем ему же предстояло биться с другим гладиатором, популярным чемпионом, и ставки в этом втором состязании составляли пять к одному на то, что он погибнет. И пока двадцать к одному на случай, если он победит в обоих боях. Сперва вокруг арены провели медведя. Толпа была настроена благодушно. Напряжение и возбуждение нарастут лишь при виде крови.

Мартина решительно поднялась. Через арену, в губернаторской ложе и ближних ярусах, она видела знатных горожан, облаченных в тоги, и их женщин с высокими причудливыми прическами и в длинных платьях из тонкого шелка. Направляясь к лестнице, молодая женщина ощутила легкую дрожь.

«Пусть места у них отличные, – подумалось ей, – но никому из них не видать того, что сегодня достанется мне».

Через несколько секунд она вышла из сумрачного лестничного туннеля на залитую солнцем улицу и устремилась к форуму. Женщина не заметила, как в паре сотен ярдов позади из тени бесшумно выступил ее муж и двинулся следом.

Юлий ждал. Он стоял возле высокого деревянного столба, который на пару с другим обозначал северный конец моста. Полдень почти наступил.

Беседа с Секстом поселила в нем тревогу. Он верил, что старший приятель не шутки шутил, но как найти мешок? Возможно, мать уступит, если он сообщит ей об опасности, но Юлий не был в этом убежден. Так или иначе, сейчас об этом незачем волноваться. У него имелось другое дело.

Слева, из амфитеатра на холме, донесся рев; нотка сожаления в этом звуке уведомила его, что зверь, должно быть, одерживал над человеком верх.

Юлий глазел на широкую дорогу, уходившую к форуму. Если девушка решится на свидание, то свернет на нее задолго до встречи. Пока улица пустовала, как и пристань. Сердце так и стучало. «Если сейчас придет…» – пробормотал он и не договорил. Если она сейчас появится, то будет принадлежать ему. Он содрогнулся от волнения. Но странное дело: какая-то часть его продолжала нервничать, невзирая на радостное предвкушение и почти надеясь, что девушка не придет.

Минуты текли, Мартина не показывалась, и Юлий начал думать, что да, она все-таки не пожалует и это, быть может, к лучшему, но в этот момент он отвлекся на слабое движение справа, в стороне от причала.

Ничего особенного там не было – всего лишь солдаты с осликом, впряженным в маленькую повозку. Юлий праздно наблюдал, как они медленно приближались к нему вдоль кромки воды. До него дошло, что повозка, должно быть, тяжелая: ослик скользнул копытом и остановился. Хотя возможно, что животное просто упрямилось. Он вновь посмотрел на улицу – никакой Мартины.

Теперь солдаты и ослик находились от него в двухстах ярдах. Всего трое: один ведет осла, двое сопровождают повозку. Поскольку Юлий стоял за деревянным столбом, его не заметили, но вскоре он различил их лица под шлемами. Ему вдруг почудилось, будто он узнал одно. И он мигом сообразил почему. Мужчина, придерживавший повозку, был не кем иным, как его давешним знакомым. Центурион. Юлий озадаченно смотрел на здоровяка. Зачем центуриону понадобилось в разгар игр сопровождать по улицам повозку с ослом?

Та была прикрыта холстиной. Но один угол болтался, и Юлий видел торчавшее горлышко винной амфоры. Очевидно, солдаты зачем-то переправляли в форт провизию из государственной лавки. Значит, в казармах будет пир. Повозка стала заворачивать на дорогу, которая вела на холм.

Мысли Юлия вернулись к Мартине. Он ощутил прилив вожделения. Где же девушка?

И тут кое-что стряслось. На первый взгляд – ничего особенного. Когда повозка очутилась на дороге, она подпрыгнула на ухабе, и наземь выпал небольшой предмет. Какое-то время он валялся в пыли, пока один из солдат не подобрал его и не затолкал под покрытие. Однако юноша заметил две вещи: предмет тускло блеснул на солнце, а центурион быстро зыркнул по сторонам, проверяя, не видел ли кто. И Юлий безошибочно распознал выражение его лица – смесь страха и вины. Ибо предметом, выпавшим из повозки, была золотая монета.

Золото. В повозке его, должно быть, целые мешки. Неудивительно, что ослик спотыкался. Зачем же солдаты тайком перевозили золото по опустевшей улице и выше, в проулок? Ответ был слишком невероятен, чтобы поверить, и все-таки другого объяснения не находилось: украли.

Молодой человек стоял тихо, пока повозка не скрылась из виду. Девушка так и не показалась. Внезапно Юлий испытал сильнейший озноб, мысли вскружились. Он очень тихо спустился с моста и устремился в проулок.

Юноша был осторожен и держался на расстоянии от повозки. В течение нескольких минут, перебегая из угла в угол, он повторял их извилистый курс. Солдаты старались действовать незаметно.

Не раз Юлий колебался. Если они похитили кучу золота и увидят его, последствия очевидны. Но в голове у него уже начал вызревать план. Юлий рассудил, что золото где-то спрячут. Если он выяснит где, то впоследствии заглянет туда. Одного такого мешка хватит, чтобы Секст навсегда забыл об утраченном. Юлий воображал счастливую физиономию товарища. Тут его осенило, он ухмыльнулся: имея настоящие монеты, они избавятся от нужды их подделывать. С таким богатством он мог купить Мартине все, чего она пожелает.