Ник Хорнби - Смешная девчонка

– Господи, сколько можно, – взмолилась Софи.

– А что мы такого сказали? – Джордж выкатил глаза, намекая Клайву, что разговор у них далеко не праздный.

– Давайте сменим тему, а? – предложила Софи. – Что слышно на работе, папа?

Но отец с теткой не для того выбрались в Лондон, чтобы вести беседы про Блэкпул. Им хотелось узнать, что представляет собой нынешняя постановка, с какими кинозвездами работают Клайв и Софи, а главное – сталкивались ли они вживую с «Битлз». (Клайв приврал, что буквально на днях был на вечеринке и чуть-чуть разминулся с Полом; родственники Софи восхищенно качали головами и долго сокрушались.) Но когда за соседний столик в одиночестве сел «мистер Мэджик» – эстрадный комик-иллюзионист Бек, россказни Клайва тут же отошли на задний план.

– Силы небесные! – воскликнул Джордж. – Я не обознался?

Если это высказывание и было кому-то адресовано, то самому мистеру Мэджику: тот улыбнулся, а потом, заметив Клайва и Софи, театрально поклонился каждому в отдельности.

– Силы небесные! – эхом повторил Бек. – Я не обознался?

Отец Софи зашелся восторженным хохотом, а Софи вспомнила, как он лебезил, когда местная газета поручила своему лучшему фотографу сделать ее снимок.

Через пару минут официанты уже сдвигали столики, чтобы пятеро посетителей могли сесть вместе, и вскоре мистер Мэджик начал показывать фокусы. Ему вскоре предстояли съемки в «Палладиуме» (вечернее варьете), и он решил, что будет не лишне обкатать небольшие, камерные номера прямо сейчас, за едой (Джордж заказал себе камбалу с жареной картошкой, а Мари – копченую пикшу с яйцом). Фокусник заставлял исчезать часы, ложки, вилки, салфетки, а сам не умолкая сыпал прибаутками, и Софи, слушая, как Джордж захлебывается от хохота и восторгов, беспокоилась, как бы отца не хватил второй инфаркт.

Она невольно следила не только за руками, но и за выражением лица Мориса Бека. Как ни удивительно, в моменты расслабленности его черты становились вполне приятными. Как-то раз, еще дома, она смотрела его выступление по телевидению и за нарочитой мимикой (выражавшей то удивление, то смешливость, то ужас) не разглядела никакой привлекательности. Но здесь, в ресторане, он, во-первых, работал вполсилы, а во-вторых – Софи это заметила – постоянно ощущал на себе ее взгляд. Когда он не хлопотал лицом, она видела четко очерченные скулы и глубокие карие глаза. Вдобавок он оказался моложе, чем ей представлялось, – вероятно, где-то до сорока. В отличие от Клайва, он не был красавцем, но Клайв в своем тщеславии всегда помнил, что нравится женщинам. А может, просто считал своим главным достоинством не актерский талант, а внешность и всячески оберегал этот дар судьбы, отчего и не позволял себе такой живости, какую демонстрировал Морис. До Софи вдруг дошло, что Клайв никогда не поднимется к вершинам – по крайней мере, к желанным. Ему хотелось всегда быть только на первых ролях, но на первые роли он не тянул.

– Ребята, можно кое-что спросить? – обратился Морис к Софи и Клайву. – Ваше шоу… это просто шоу?

– В каком смысле? – не поняла Софи.

– Не люблю толкучку. Это я на тот случай, если у вас не просто шоу.

– Ага, я вижу, к чему он клонит, – сказала Мари.

– И к чему же он клонит? – спросил Джордж.

– Сам не понимаешь, что ли?

– Нет, – признался Джордж.

– Папа ведь уже сказал, что не понимает, – вмешалась Софи. – Я, кстати, тоже.

– Неужто? Человек хочет разузнать, собираетесь ли вы пожениться. И если не собираетесь, то…

– Мари! – одернула ее Софи. – Не выдумывай!

– В самую точку, – сказал Морис. – Вы очень проницательны, Мари.

Мари зарумянилась от восторга.

– Дело в том, что… я давно себе говорю: Морис, если эта девушка не занята…

– Даже если шоу – это просто шоу, – заговорила Софи, – у меня может быть постоянный молодой человек.

– Погоди, ты же нам только что призналась, что замуж не собираешься, – возмутился Джордж.

– Он этого раньше не знал.

Клайв отчаянно искал способ вклиниться в разговор. У него было такое ощущение, будто он приехал на Ялтинскую конференцию и беспомощно наблюдает, как другие делят Европу.

– Ну, теперь-то знает, – возликовал Джордж. – Морис, она замуж не собирается. Свободна как птица.

– Может, ей так нравится, – встрял Клайв.

– У тебя был шанс, – указал ему Джордж, – да ты его прощелкал.

– Жаль, что приходится обсуждать это на публике, – сказал Морис, – но, быть может, вы дадите мне свой номер телефона?

Порывшись в бумажнике, он подтолкнул к Софи какую-то квитанцию и авторучку. Софи растерялась. Любым своим действием она бы оскорбила одного из двоих.

– Чего тянешь? – поторопил ее отец. – У тебя сам Морис Бек телефончик просит! А ты вытаращилась, как рыба!

Она записала свой номер, но только для того, чтобы как можно скорее покончить с этой неловкостью. Когда Морис Бек убрал квитанцию в бумажник, Софи испугалась, как бы отец с теткой не захлопали в ладоши, но те лишь толкнули друг дружку локтями в бок.

– Не будем обнадеживаться, – сказала Софи. – Рано еще.

Когда принесли счет, Клайв с Морисом стали вырывать его друг у друга из рук, и Морис в конце концов победил.

– Вернусь домой – никто не поверит, что меня угощал ужином сам мистер Мэджик, – сказал Джордж.

– А тем более – что он у твоей дочери телефончик взял, – добавила Мари.

– Спасибо, – только и сказала Софи.

С Морисом они распрощались за порогом ресторана. Фокусник чмокнул Мари в щеку, поцеловал ручку Софи – и все под недоверчивый хохот Джорджа. Затем он притворился, что хочет расцеловать и Джорджа, чем вызвал небывалую бурю веселья. О Клайве все забыли, и Софи стало за него обидно: тетка с отцом, как она подозревала, вовсе не считали его звездой – раз, мол, она с ним вместе работает, значит он вообще не в счет. А Морис Бек, их давний кумир, сегодня успел стать для них своим. Не дожидаясь, пока они остановят такси, Клайв растворился в темноте.

Когда мистер Мэджик достал ту квитанцию и набрал номер, Софи пила чай с Дианой из журнала «Краш». Та пришла к Софи домой, чтобы сделать материал о ее новой квартире. Редактору понравилось первое интервью с телезвездой, у которой нет ни телефона, ни друга, а кроме того, популярность «Барбары (и Джима)» била все рекорды. Юные читательницы, все как на подбор жаждущие превратиться в Софи, должны были, по мнению редактора, интересоваться дальнейшим развитием событий. Поэтому Диана, сидя за столом, выслушивала односложные ответы Софи на вопросы о субботних планах, по мере сил и вежливости изображая заинтригованность и непонятливость.

Повесив трубку, Софи улыбнулась и попыталась продолжить разговор насчет мебели из магазина «Хабитат» и недавно купленного постера с изображением красного заката над синим морем.