Ник Хорнби - Смешная девчонка

Когда их попросили адаптировать лучшие эпизоды «Нелепого отряда» для телевидения, времени им было не жаль. Они считали, что необходимые изменения коснутся только строя предложений, но не структуры всего текста, – такого рода адаптацию могла сделать даже секретарша Хейзел. Что телевидение, что радио; что испанский, что итальянский; юмор – он и в Африке юмор и так далее.

Не учли они одного: «Нелепый отряд» был написан даже не на итальянском, а на латыни. Шутки скрипели, пыжились и отдавали нафталином (надо думать, уже в момент создания); сценаристы начали виновато припоминать, какие из них в свое время позаимствовали из различных эстрадных юморесок, а какие стянули у любимых комиков. Немногочисленные женские персонажи предстали вздорными дурехами, а мужчины выглядели отталкивающими, похотливыми шутами, хотя и задумывались сценаристами как свойские парни. Мир ушел вперед; чтобы перенести «Нелепый отряд» на телевидение, требовалось поменять концепцию. Сценаристы были далеко не уверены, что им (да и кому бы то ни было) интересно будет вспоминать армейскую службу. От этих воспоминаний они ощущали себя стариками. Битлы – те вообще уклонились от воинской повинности. Все теперь жили в совершенно другой стране. Недели две соавторы ни шатко ни валко работали над пилотной серией, но, к их негодованию – и облегчению, – постановку отменили. И тут они вспомнили, что на «Барбару (и Джима)» – единственный проект, который им дорог, – остается менее трех недель.

Их паника объясняла, но не извиняла первый эпизод третьего сезона – попытку изобразить, как Барбара и Джим обустраивают свое гнездышко в преддверии появления нового члена семьи. Тони, который и сам обустраивал гнездышко для той же цели, насмотрелся передач из цикла «Умелые руки» и решил самостоятельно установить раковину; из этого вышел такой балаган, что Джун едва не лопнула со смеху: при первом же открытии крана у них отвалилась сливная труба. В «Новой ванной» Джим, посмотрев передачу из цикла «Умелые руки», тоже решает обойтись без помощи водопроводчика, однако при этом установить не только раковину, но и всю сантехнику. Тони отталкивался от математически сомнительного предположения, что раковина плюс ванна плюс унитаз в совокупности сложатся в такой цирк, который насмешит все население Британии, а не только глубоко беременную и оттого слегка истеричную Джун. Впрочем, на деле оказалось, что количество фаянса не переходит в качество юмора; это открытие, ценное, вероятно, для грядущих поколений сценаристов, ничем не помогло Биллу и Тони. Поезд ушел. Они растранжирили, профукали заветную десятку и остались ни с чем.

– Скажешь, это была моя идея? – спросил Тони перед первой репетицией.

– Скажу, потому что это была твоя идея, – ответил Билл.

– Ты прекрасно понимаешь, о чем я, – сказал Тони.

– Если в титрах будет мое имя, мне придется отстаивать такой текст.

– Ты хочешь снять свое имя?

– Конечно нет! – поспешно ответил Билл. – Нет.

Второе «нет» прозвучало уже не столь уверенно.

– И что это значит?

– А сам-то как думаешь?

– Выкладывай.

– Это значит: «Мы никогда еще до такого не опускались».

Тони рассмеялся:

– Я так и знал, что у тебя камень за пазухой. Намереваешься сперва показать это нашим и посмотреть на их реакцию?

– Нет.

– То есть?

– То есть нет. Категорически. Идея никуда не годится, – сказал Билл.

– Почему же ты не хочешь снять свое имя?

– К чему ты клонишь? Мол, если наши скажут, что это фуфло, я побегу снимать свое имя, а если похвалят, то половину славы заберу себе?

– Ну, в принципе, да.

– Значит, это тупик. Соавторство так продолжаться не может. Вероятно, нам есть над чем подумать, причем в самое ближайшее время.

– И как нам обойти тупик?

– Нужно обо всем договариваться заранее. Прежде чем написать хотя бы слово. «Хочу поработать над этим в одиночку». Или, например: «У малыша зубки режутся, меня неделю не будет». Видимо, нам не вредно друг от друга отдохнуть.

– Ага, ясно.

Тони все прекрасно понял – и перепугался до полусмерти.

– Еще слегка подработать надо, – сказал Тони после читки. – А кроме того, многие сцены выиграют за счет спецэффектов.

Сценарий не вызвал ни единого смешка. Даже Деннис, который всегда старался помочь им дотянуть сырой первый вариант, сидел с озадаченным видом.

– За счет спецэффектов? – переспросил Клайв. – У вас же кран подтекает, а не «Десять заповедей» переснимаются. {54}

– Ты хоть понял, что читал? – спросил Билл. – У них потоп. Ванна, сортир и раковина…

– Умереть как смешно, – недослушал Клайв. – Протечка в сортире. Вы действительно хотите начать этот сезон с клозетного юмора?

– Это не клозетный юмор, – вступился Тони. – Это шутки про клозет. И еще про ванну и раковину. Не путай.

– Но это совершенно не смешная, физиологическая тема.

– Хочешь сказать, в духе Лорела и Харди? – уточнил Билл. – Или Гарольда Ллойда? {55}

– Вот именно. – Клайва слегка заинтриговало, что Билл вдруг стал ему поддакивать.

Билл закатил глаза.

– А ты считаешь, что Лорел и Харди не смешные, да, Клайв? – спросил Деннис.

Клайв только хохотнул:

– Могу сказать, что мне напоминает ваш текст. Старые скетчи Люсиль Болл. Это я в отрицательном смысле, так что не спеши радоваться, Софи.

Оговорка запоздала.

– Придумайте для меня хоть какое-то занятие, – воззвала Софи к Биллу и Тони. – Сколько можно стоять и голосить?

– Не знаю, чем тебя занять, когда из туалета заливает нижний этаж, – сказал Тони.

– Может, пусть Барбара хотя бы посмотрит «Умелые руки»?

– А Джима тогда чем занимать, пока Барбара смотрит «Умелые руки»? – спросил Клайв.

– Как я понимаю, – вмешался Деннис, – Софи предлагает, что сама попробует устранить протечку.

Клайв прыснул.

– Что тебя так насмешило? – спросила Софи.

– Хочу верить, идея об устранении протечки, а не что-то другое, – сказал Деннис.

– Вот именно, идея, – сказал Клайв. – Но никак не реальность .

– А чем тебе реальность не смешна? – спросил Деннис.

– Мы сейчас говорим обо мне или о Барбаре? – спросила Софи.

– А почему, собственно, ты фыркаешь: не веришь, что женщина способна заняться устранением протечки? – спросил Тони.

До этого Клайв сидел с загнанным видом, но вопрос Тони подсказал ему выход.

– Ну, разве что она вконец разнесет всю сантехнику, – ответил он. – Иначе зрелища не получится.

– Разнесет, как пить дать, – пообещал Тони. – Но сама идея о том, что женщина устраняет протечку, не содержит ничего смешного.

– Вот тут не соглашусь, – сказал Клайв.

Это обсуждение, как подумал впоследствии Тони, прицельно высветило все досадные противоречия сюжета. Возня Джима с сантехникой казалась скучной и банальной; устроенный Барбарой кавардак – смешным, свежим, но абсолютно предсказуемым. По всей вероятности, на телевидении так всегда, решил он, да и в жизни, пожалуй, тоже.