Ник Хорнби - Смешная девчонка

Их места были у прохода, в пятнадцатом ряду, прямо в центре зала, и Деннис очень скоро пожалел, что их не посадили в задний ряд бельэтажа. По залу в поисках досягаемых мишеней для цветов и поцелуев рыскали участники спектакля. К Софи, не только досягаемой, но и знаменитой и привлекательной, раз за разом подскакивали опасно красивые молодые люди, чьи поцелуи оказались более наглым воплощением новой эры мира, любви и понимания, чем готов был принять Деннис.

– Эй, полегче там, – обратился он к третьему молодчику, который определенно собирался подогреть нетерпение Софи, засунув язык ей в рот.

Молодчик ускакал, позабавившись старомодным предупреждением, но его тут же сменила девица, которая перегнулась через Софи, чтобы воткнуть Деннису в волосы подсолнух. Потом наконец-то погасили свет, представление началось, и, несмотря на новые набеги, Денис и Софи сумели избежать дальнейших неприятностей, опуская глаза в пол.

И к удивлению Денниса, спектакль ему необычайно понравился. Временами действие становилось сумбурным, но были в нем и непредсказуемость, и веселость, и восхитительная музыкальность; молодые, задорные актеры буквально электризовали публику. Деннис смотрел то на сцену, то на зрителей и видел, по сути, одинаковое наслаждение и тут и там. Исключение составляла лишь одна кислая физиономия: через несколько мест от Денниса, в том же ряду, сидел Вернон Уитфилд, который уже придумывал злобную, начисто лишенную чувства юмора и предельно ханжескую рецензию, вскоре напечатанную журналом «Лисенер». В этой рецензии, конечно, не упоминалось, в каком восторге были все остальные зрители.

Обнаженка возникла только в одном месте, непосредственно перед антрактом, и Деннис постарался отнестись к ней легко, но не сумел. Каким же надо быть идиотом, чтобы для первого свидания выбрать театр, где ставят «Волосы»? Далеко не ребенок – продюсер развлекательных передач, курильщик трубки, любитель пива, – с какой стати он возомнил, что ему будет комфортно сидеть рядом с самой прекрасной девушкой, моложе его на несколько лет, и видеть, как она разглядывает обнаженные тела актеров и певцов? Секунды тянулись, как часы, и Деннис от тоски начал высматривать актеров, чьи причиндалы объективно совпадали бы по размеру – пусть приблизительно – с его собственными; таких оказалось двое, причем отнюдь не на первых ролях. Они мельтешили на заднем плане – вероятно, чтобы не разочаровывать и не смешить публику. Во время второго действия Софи пыталась перехватить взгляд Денниса, будто хотела разрядить некоторое напряжение, но тот не сводил глаз со сцены. Впоследствии Софи подшучивала над ним за преувеличенное внимание к женским формам, и Деннис кривился, словно и впрямь был пойман с поличным. Лучше так, проносилось у него в голове, чем признаваться, что от волнения и робости он пропустил парад ягодиц и бюстов.

Финал мюзикла получился бурным: зрители ринулись на сцену, смешались с актерским составом и пустились в пляс. Софи выдернул из кресла все тот же любитель французских поцелуев. Она попыталась увлечь за собой Денниса, однако тот сделал вид, что не заметил, но, когда Софи умчалась вслед за этим шутом, Деннис сообразил, что первое свидание грозит стать последним – чего доброго она прямо со сцены рванет на вечеринку, дискотеку, а то и в чью-нибудь холостяцкую квартиру, и виной всему будет его робость, нерасторопность и застенчивость. Поэтому он догнал ее, взял за руку, и они вместе поднялись на сцену.

В сравнении с остальными Деннис был не худшим танцором – на эту роль мог претендовать тучный человек в полосатом костюме, но для верности Деннис прятался за этим толстяком, для которого, как видно, уже наступила Эра Водолея {82}: он дергался из стороны в сторону, будто и не думал впредь возвращаться на работу в свой торговый банк. Руки-ноги вскидывались как попало, независимо от туловища, а голос громко подтягивал музыкальному номеру, только без слов. Деннис понимал, что такого ему не переплюнуть, и это был тот редкий случай, когда недооценка своих способностей оказалась ключом к успеху.

Софи выталкивали на авансцену, чтобы зрителям было лучше видно, но она сумела увернуться, протиснулась к Деннису и, взяв его за руку, прокричала в ухо:

– Ну и ну! С ума сойти!

– Спасибо, что позвала меня с собой. Я присмотрю что-нибудь стоящее и тоже тебя приглашу.

– Замечательно.

Он продолжал двигаться под музыку, чтобы Софи видела, как ему нравится тусоваться на сцене. К его удивлению, ему это действительно понравилось, да к тому же он просто хотел быть рядом с ней, а стеснительность уже отступила. Вообще-то, рядом с Софи он понимал, что стеснительность – не такое уж страшное чудовище, как ему казалось раньше. Наутро, возможно, он сочтет, что выставил себя форменным ослом, но, с другой стороны, бывают животные и похуже. В Лондоне ослы встречаются на каждом шагу. И никого – ну, почти никого – это не колышет. Деннис давно прилагал усилия к тому, чтобы не выглядеть ослом, но результатов пока не добился.

Очередная положительная перемена в отношениях Денниса и Софи произошла как следствие двух предыдущих – они провели ночь вместе. То есть Деннис заснул у Софи под боком и наутро проснулся рядом с ней. По своей значимости эта перемена определенно превосходила все остальные; и если бы между вечером и утром что-нибудь произошло, то Деннис описал бы эту перемену как величайшую из всех перемен за всю историю человечества. Но ничего не произошло, а повинны в этом были все те же причины, по которым срываются все великие перемены: малодушие, неумелость, путаница в мыслях и просто дурость.

Накануне они, в приподнятом настроении выйдя из театра, отправились на какую-то вечеринку – Софи туда пригласил кто-то из плясавших на сцене. Софи толком не поняла, от кого поступило приглашение и кто устраивал вечеринку, но этот кто-то арендовал целиком бар «У Сибиллы» на Пиккадилли, за углом от театра. На входе стояла очередь, а у стойки была жуткая толчея; вокруг танцпола располагались люминесцентные светильники, умело направленные вверх, отчего все девушки в мини-юбках предоставляли бесплатное зрелище счастливчикам, потягивающим коктейли за низкими столиками. Деннис тотчас развернулся бы и ушел, но не хотел выглядеть занудой и терпел, покуда Софи, скорчив гримасу, не указала большим пальцем в сторону выхода.

– Отвези меня домой – я организую нам с тобой яичницу и что-нибудь выпить, – сказала Софи, после чего они, поймав такси, отправились на Кенсингтон-Черч‑стрит.

Деннис, конечно, не рассчитывал оказаться в постели с Софи. И даже – хотя она начала его целовать, едва переступив порог квартиры, – не осмеливался предположить, к чему это приведет.