Татьяна Лисицына - Цветок на ветру (СИ)

Зоя надеялась, что мама не читает газет. Единственный, кто обрадовался всей этой шумихе, был Поль. Он сказал, что история с похищением дочери и покушением на ее жизнь принесет ту самую скандальную известность, которая увеличит продажи в магазине.

Зоя поняла, что уснуть уже не получится. Вчера легла поздно, сегодня проснулась чуть свет, так что выглядеть на суде она будет, как настоящая потерпевшая. Часы показывали семь утра. Она надела халат и вышла на кухню выпить кофе. Скользнув взглядом по полкам в поисках сахара, она увидела маленького слоника. Когда-то она подарила эту статуэтку Руслану на счастье. Интересно, как сложилась бы жизнь, если бы в их отношения не вмешалась история любви родителей? Жили бы они до сих пор вместе или расстались бы по другому поводу? Из своей комнаты вышла заспанная Катя в пижаме и остановилась в дверях:

— Уже пора собираться?

Зоя подошла к ней, поцеловала в теплую со сна щеку.

— Ты можешь еще поспать.

— Нет, я побуду с тобой, — она откинула назад длинные волосы и опустилась на кухонный диванчик. — Налей мне тоже кофе.

К девяти за ними заехал Алексей. В сером костюме и рубашке с галстуком он казался собранным и серьезным. До здания суда дошли пешком. Дождавшись Диану Дмитриевну и Андрея Валерьевича, маленькой процессией вошли в зал и заняли свободные места на третьем ряду. Ввели Руслана. Он был чисто выбрит, одет в черную водолазку и серые брюки. Опустившись на жесткую скамейку, он посмотрел в зал и сразу нашел взглядом Зою, ощутив знакомое чувство ненависти. Бывшей жене снова удалось его переиграть. Рядом с ней сидит его дочь, а он опять одинок и всеми предан. У нее впереди блестящее будущее: свадьба Каролины и внуки, а у него — тюрьма и тяжелый труд. Краем глаза он видел своего отца с опущенной головой и сидевшую рядом с ним Диану Дмитриевну со строгим выражением лица и безупречной прической. Он собирался отомстить им за то, что они сделали с его жизнью, но ничего не вышло. Ну что ж, у него хотя бы будет последнее слово, чтобы поведать свою историю.

— Встать! Суд идет!

В этот момент Руслан, наконец, поймал взгляд Каролины. По ее лицу пробежала тень, и она опустила глаза вниз. Руслан наблюдал за Алексеем. Кто он такой? Ее очередной любовник или нанятый детектив? Через полчаса наблюдения он понял, что кто бы он ни был, он безнадежно в нее влюблен. Он перехватил несколько взглядов, которые тот кидал на Зою, и пару раз заметил, как он дотронулся до ее руки. Руслан разозлился. Всю жизнь она меняла мужчин, как перчатки. Она и успеха-то добилась благодаря любовной связи со старым французом. А вот он так и не смог полюбить. В тюрьме ему сообщили о самоубийстве Аллы. Он ничего не испытал, даже жалости. Она ему была безразлична. Сначала он жил с ней, потому что ему было так удобно, а потом ему была нужна женщина, воспитывающая его дочь и ведущая хозяйство.

Он так увлекся воспоминаниями, что скорее увидел, чем услышал, как вызвали Каролину. Ну конечно, ее вызвали как Екатерину Яковлеву, а он за эти годы привык считать ее Крыловой Каролиной, поэтому и не сразу отреагировал на ее старую фамилию. Как сквозь пелену он видел свою дочь, которая неуверенно стояла на свидетельском месте, избегая смотреть на него. Руслан почувствовал, как от звука ее родного голоса задрожали руки и вспотел лоб. После того, как ее отпустили, девушка выбежала в коридор. В зале послышался шум, все обсуждали происшедшее, а Руслан впервые засомневался в своей правоте и спрятал лицо в ладонях, но сразу же поднял его, когда на свидетельское место вызвали Зою Яковлеву.

Он смотрел, как его бывшая шла по проходу. Впитывал каждую деталь: туфли на высоких каблуках, строгий черный костюм и непривычно собранные в тугой пучок светлые волосы. Заметил темные круги под глазами, которые не могла скрыть никакая косметика. Наверное, впервые Зоя выглядела на свой возраст. Она шла очень прямо, высоко держа голову.

Иногда Руслан думал, что сошел с ума. Во всем мире разводятся миллионы людей, вынужденные поддерживать отношения ради детей. Во всем мире детей оставляют матерям, делая предпочтение перед отцами и в этом их неоспоримое и, пожалуй, единственное преимущество. Любая женщина может подать на развод, уверенная, что ее дитя останется при ней. Мужчины смирились с этим и держат фотографии своих чад в портмоне, соглашаясь на унизительные встречи по выходным. Почему же он, Руслан Яковлев, никак не может начать жить собственной жизнью? Почему все время с тех пор, как они расстались, он воспринимает бывшую жену как самого злейшего противника? Может быть, он все еще не может смириться с тем, что когда он был счастлив, его отец вновь грубо вмешался в его жизнь? Возможно, дело здесь было не только в Зое, а в этом проклятом четырехугольнике.

Он посмотрел в зал и увидел их. Двоих уже пожилых людей, пришедших сюда, чтобы судить его, вместо того, чтобы быть судимыми им. Как несправедлива жизнь. Их ждут приятные прогулки по лесу, а его — тюремная жизнь. Руслан наблюдал, как Зоя возвращается на свое место, и только тут осознал, что не слышал ни слова из того, что она говорила. Да ему это и не надо. Ему были важны только слова дочери. Мелькали вспышки фотоаппаратов, а Зоя спокойно шла по проходу, словно ее вовсе не касалось то, что ее жизнь вывернули наизнанку. Как он ненавидит ее за эту гордость! Если бы она хотя бы раз испугалась и попросила его. Но нет, она не из тех, кто унижается. Он заставил себя отвлечься и сосредоточиться на своей речи. Неважно, что говорят они, он поведает им свою правду, идущую из глубины его измученной души. И пусть весь мир судит Зою Яковлеву. Он заметил, что в зал вернулась Каролина. То, что он собирался сказать, предназначалось в первую очередь для нее.

— Слово предоставляется…

Руслан вскочил, услышав свою фамилию, на ходу откинул со лба волосы, оглядел присутствующих. В зале воцарилась тишина.

— Вы все собрались здесь, чтобы вынести мне приговор, но я не боюсь этого. — его губы искривились в горькой усмешке. — Больше, чем я наказан, меня наказать невозможно.

В зале послышался ропот. Руслан поднял руку.

— Да, вы можете смело назвать меня убийцей, потому что я пытался убить свою бывшую жену. Признаюсь честно, я любил ее. Я любил ее со всей страстью, как только можно любить женщину. Я надеялся прожить с ней всю свою жизнь, мирно воспитывая наших детей. Но судьба распорядилась иначе. Мой отец разрушил нашу семью ради интрижки с моей тещей.

Руслан заметил, что на некоторых лицах равнодушие сменяется интересом, а мужчина со второго ряда уже смотрел на него с сочувствием.

— Поймите же, я всего лишь жертва, пытающаяся восстановить справедливость. После того, как я высказал теще, что она разрушает нашу семью, моя супруга указала мне на дверь. Они выбросили меня из дома, как ненужную собачонку, несмотря на то, что я обожал свою дочь. Никто из них, включая мою жену, не подумал о ребенке. — он посмотрел на Зою и спокойно спросил: — Разве я не вставал к ребенку ночью и не менял пеленок, чтобы ты могла выспаться? Разве я не отдавал тебе все деньги до копейки или ты когда-нибудь видела, чтобы я посмотрел на другую женщину?